До последнего вымпела - Вячеслав Коротин

   - Это было три дня назад. А теперь - вот они, заводы, - там, за дверью вагона, собрались на площади. Не здания и станки - живые люди. Приехал-то Император именно к ним! Но с каким же тягуче-неприятным чувством приходится выходить в эту дверь!

   Полумрак старинного храма как-то сильно поубавил блеск эполетов и золотого шитья - свита не оставляла монарха даже в маленьком храме захолустного монастыря, у которого в общем-то случайно остановился на ночь царский поезд.

   Но проповедующему перед исповедью старенькому подслеповатому священнику с неразгибающейся спиной даже полные генералы - не начальство, только Царь, да и тот - не сейчас...

   - ...Шатается Царство Русское и весьма близко к падению[10]. Но отчего так происходит? Не дело ли в нас самих? Вот, каждый день "Отче наш" читаем, а правду ли говорим? Если Бог нам Отец Небесный, то, как так вышло, что все здания государственные уставлены статуями языческих богов, которые суть бесы? Даже корабли их именами называем и почему-то побед ждем! Мало вам "Русалки"[11] было? Дождались, что теперь еще один крейсер пропал? Так вы от них еще и не такого дождетесь! Морячков-то не жалко было, когда названия выбирали? - добрый, в общем-то, взгляд священника, казалось, прожигал душу насквозь, - Вот, читаем: "да будет воля Твоя...". А червячок-то гложет - хочется всего и побыстрее. Вот, говорим "...и остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должникам нашим". А оставляем ли? Не получается что-то у подчиненного - сразу в отставку! Не нравится начальник - интригигуем безо всякой совести! До того ожесточились, что даже домашним в душе не прощаем ничего! Дворяне землю забесплатно еще в позапрошлом веке получили, а с крестьян уже почти полсотни лет выкупные платежи берете. А не боитесь, что и вам самим всего этого не простят?...

Глава 43

   Практически сразу после того, как 'Жемчуг' отдал якорь, Вирен отправился на берег. Узнав, что Рожественский поправляется, и ему уже даже позволено гулять, адмирал прямо из порта отбыл в госпиталь, поручив Клапье де Колонгу отправить заготовленные заранее телеграммы.

  - Рад вас приветствовать, Роберт Николаевич! - формально командующий флотом хоть и здорово похудел, спал с лица, но выглядел по-прежнему бравым и решительным. - Уже слышал о вашей победе, но жду подробностей. С нетерпением жду.

  - С огромным удовольствием выражаю ответную радость по поводу того, что встречаю вас практически здоровым, - не остался в долгу Вирен. - А по поводу сражения: так я и сам ещё не обо всех подробностях знаю - с корабля, и сразу к вам...

  - Не испытывайте моё терпение, - улыбнулся Рожественский. - Оставим всевозможные экивоки. Пожалуйста: подробности...

   Отпарировать такую просьбу было, конечно, нечем и Вирен пустился в описание боя под Портом Лазарева...

  - ... В итоге, потоплены 'Сикисима', 'Токива', 'Якумо', второй крейсер типа 'Сума', 'Итсукусима' и 'Хасидате', два типа 'Нийтака', один типа 'Кассаги' и минимум три миноносца...

  - Замечательно! Добавьте один типа 'Нанива'. Скорее всего - 'Такачихо', - спокойно бросил Рожественский.

  - Простите?.. - не понял Вирен.

  - Да за ваше отсутствие князь Трубецкой умудрился на своей лодке угробить японский крейсер. Удивлены?

  - Это мягко сказано... - слегка ошалел Роберт Николаевич. - Хоть я и минёр по специальности, но никогда не рассчитывал, что эти плавучие зажигалки смогут воевать всерьёз...

  - А ведь смогли. Я сам был ошарашен, когда узнал, но факт. Подтверждённый факт.

  - Если угодно ещё одно подтверждение, то в сражении с нами действительно участвовал только один крейсер этого типа. Под адмиральским флагом. Да уж! Теперь придётся всерьёз опасаться этих неказистых посудин не только у вражеского берега, но и в открытом море. А что будет лет через десять? Прогресс-то не стоит на месте - построят более совершенные подводные лодки, и нам из баз носа не высунуть...

  - Не сгущайте краски, Роберт Николаевич - на всякое копьё всегда находился щит. И на этих подводников управу найдём, дайте время. А Трубецкой - молодец. Представление на 'Георгия' ему я уже отправил. А вы кого на эскадре особо отметить хотите?

  - Достойных хватает, Зиновий Петрович, - внезапно и неожиданно посмурнел Вирен, - но возникла одна проблема, решения которой с ходу я найти не смог, а дальнейшие размышления родили некоторые мысли...

  - Так я вас слушаю...

  - Тема больно серьёзная и непростая. Ну извольте: 'Пересвет' в бою покинул строй, чтобы подвести пластырь на пробоину по ватерлинии.

  - Ну что же - это нормально. Не гробить же броненосец на эскадренной скорости, когда есть возможность справиться с повреждениями. Надеюсь, вы не наложили за это взыскания на Эссена?

  - Ни в коем случае. Дослушайте, пожалуйста до конца: броненосец не мог после заведения пластыря догнать основные силы, и присоединился к крейсерам Энквиста, схлестнувшимися с остатками крейсерских отрядов японцев. Мало того - именно 'Пересвет' переломил этот бой и прикрыл наших, которые вполне могли бы нахвататься попаданий так, что не все дотащились бы до Владивостока...

  - Я вас понял, - перебил Рожественский. - Ну что же, это будет не первый случай, когда капитан первого ранга получит 'Георгиевский крест' на шею. А уважаемый Николай Оттович...

  - Несомненно крест заслужил, - прервал командующего Вирен, - Но он был ранен и выбыл из строя в завязке схватки с крейсерами японцев. Дальше 'Пересветом' командовал старший офицер, вернее, исполняющий должность старшего офицера.

  - Вообще проблем не вижу - к 'Георгию' его, и вся недолга, - удивился Рожественский.

  - Уже имеет. И, - Вирен не хотел лишний раз поставить Рожественского в неудобное положение, - лейтенанта он получил чуть больше года назад. И особых проблем с награждением нет - представить к Владимиру с мечами или к золотому оружию... Я не об этом, Зиновий Петрович - героев-то среди офицерской молодёжи хватает. И во время войны они себя проявляют. Но мир не за горами...

  - Что вы хотите этим сказать? Вы против мира?

  - Нет, конечно. Но вот как раз этот лейтенант и кавалер трёх боевых орденов...

  - Вы так подробно знаете о каждом обер-офицере флота? - вскинул брови командующий.

  - Нет, разумеется. Не буду скрывать: я даже был посажёным отцом на свадьбе этого юноши. Но дело не в нём - он просто яркий пример сложившейся на флоте ситуации: в военное время он сделал головокружительную карьеру. И по праву, смею вас уверить. А не было бы войны - так и громыхал бы до сих пор в чинах мичманских.

  - Пожалуй вы правы, Роберт Николаевич. А что не так?

  - А то, что в мирное время будут выдвигаться не 'бойцы', а угодные начальству и удобные исполнители. Нудно выплавывать ценз и получать очередные чины. И становиться командирами кораблей, зачастую, не будучи способными командовать ими в бою. В этой войне таких примеров было немало, не так ли?

  - Бывало. Но пока вы говорите только о минусах. Критиковать сложившуюся систему несложно. А что 'вместо'?..

  - Если бы я не думал над этим вопросом, то и не начинал бы данный разговор с вами.

   Во-первых: Выпускник Морского Училища, мичман, сразу обходит на ранг своего сухопутного коллегу, который выпускается подпоручиком. Это понятно - морская служба менее комфортна и более сложна, чем на суше. Потом он получает лейтенанта, соответствующего штабс-капитану, а потом ... пропасть. До капитана второго ранга ему служить и служить...

  - Совершенно напрасно, - начал слегка раздражаться Рожественский, - вы стараетесь мне напомнить специфику производства в следующий чин на флоте. Я с этой процедурой прекрасно знаком. Чего вы хотите добиться?

  - Я, если смогу вас убедить, - Вирен был готов к такой реакции командующего, - хочу, чтобы вы поддержали моё предложение: восстановить на флоте дополнительный чин: 'капитан-лейтенант'.

  - Но ведь он упразднён два десятка лет назад.

   В голове Вирена заметались мысли, которые категорически не рекомендуется высказывать своему начальству. Поскольку они о степени сообразительности этого самого начальства...

  - Я это знаю, Зиновий Петрович, - терпеливо продолжил контр-адмирал, - но прошу понять мою мысль: со дня на день будет заключён мир. Ну хорошо, не завтра и не через неделю, но судьба войны практически решена. И эта война дала нам возможность выявить наиболее толковых, инициативных и мужественных офицеров. И нужно постараться создать механизм, который поможет им скорее продвигаться по службе, чтобы они не находились в равных условиях с теми, кто просто честно служит...

  - Ну, знаете ли, таковые тоже нужны.

  - Несомненно, но на мостиках крейсеров и броненосцев следующей войны должны стоять не они. А те, кто хоть и младше по времени производства, но настоящие бойцы. А при существующей системе, в мирное время, расти в чинах они будут вне зависимости от своих талантов.