Ликвидация России. Кто помог красным победить в Гражданской войне? - Николай Стариков

Напрасно Каппель шлет телеграммы генералу Жанену, формально командующему всеми «союзными» войсками, в том числе и чехами. Ведь стремление закупорить дорогу продиктовано отнюдь не шкурными интересами чешских капитанов и полковников. Это строгий приказ генералов. Невозможность эвакуации подписывает смертный приговор белогвардейцам. Страшные сцены разыгрываются среди молчаливых сибирских сосен. Эшелоны тифозных, стоящие в лесу. Нагромождение трупов, медикаментов нет, еды нет. Медперсонал свалился сам или сбежал, паровоз замерз. Все обитатели госпиталя на колесах обречены. Красноармейцы так и найдут их потом в тайге, эти страшные, забитые мертвецами поезда...

В других составах бегут от красных офицеры, чиновники и их семьи. Это десятки тысяч людей. Сзади катится вал Красной армии. По организованная чехами пробка никак не рассасывается. Кончается топливо, замерзает в паровозе вода. Люди выходят и бредут пешком по тайге, вдоль железной дороги. Мороз настоящий сибирский – минус тридцать, а то и больше. Сколько замерзло в лесу, не знает никто...

Белая армия отходит. Этот крестный путь позднее получит название Сибирского Ледяного похода. Три тысячи километров по тайге, по снегам, по руслу замерзших рек. Отходящие белогвардейцы несут на себе все вооружение и амуницию. Но пушки по лесам не протащить. Артиллерия бросается. В тайге пе найти и корма лошадям. Страшными вехами отмечают трупы несчастных животных отход остатков Белой армии. Не хватает лошадей – приходится бросить и все лишнее вооружение. С собой везут минимум продовольствия и минимум оружия. И такой ужас длится несколько месяцев. Боеспособность стремительно снижается. Так же быстро растет число заболевших тифом. В маленьких деревнях, куда заходят на ночлег отступающие, и больные и раненые вповалку лежат на полу. О гигиене и думать нечего. На смену ушедшим приходят новые партии людей. Там, где спал больной, ложится здоровый. Врачей пет, нет лекарств. Нет ничего. Главнокомандующий генерал Каппель отморозил себе ноги, провалившись в полынью. В ближайшей деревне простым ножом (!) доктор отрезал ему пальцы ног и кусок пятки. Без наркоза, без обработки раны. Через две недели Каппель скончался – к последствиям ампутации добавилось воспаление легких...

А рядом по железной дороге вьется бесконечная лента чешских эшелонов. Солдаты накормлены, сидят в теплушках, где в печках потрескивает огонь. Лошади жуют овес. Чехи едут домой. Полоса железной дороги объявлена ими нейтральной. В ней не будет боестолкновений. Займет красный отряд городок, через который тянутся чешские эшелоны, а белым его атаковать нельзя. Нарушишь нейтралитет железнодорожной колеи – чехи угрожают ударом.

Едут на санях в лесах остатки Белой армии. Тяжело тащатся кони. Дорог в тайге нет. Точнее, есть – но только одна. Сибирский тракт он забит повозками гражданских беженцев. По нему медленно бредут замерзшие женщины и дети из эшелонов, что давно замерли на блокированной чехами дороге. Сзади напирают красные. Чтобы пройти вперед, приходится буквально сметать с дороги застрявшие повозки и телеги. Пылают костры из вещей и саней. Крики о помощи никто не слышит. Пала твоя лошадь – ты погиб. Посадить тебя на свои сани никто не хочет – ведь если умрет и его лошадь, что будет с его детьми и его близкими? А в лесах бродят красные партизанские отряды. Они расправляются с пленными с особой жестокостью. Не щадят беженцев, убивают всех. Вот и сидят люди в замерзших поездах и тихо угасают на морозе, окунаясь в «спасительный» сон...

Возникновение партизанского движения в Сибири еще ждет своего исследователя. Оно многое объясняет. Знаете, под каким лозунгом шли в бой сибирские партизаны? Против Колчака, это факт. Но почему крестьяне Сибири боролись с оружием в руках против власти адмирала? Ответ лежит в агитационных материалах партизан. Наиболее значимым и известным в Сибири был отряд бывшего штабс-капитана Щетинкина. Интереснейшее описание того, под какими лозунгами он шел в бой, оставил капитан Г. С. Думбадзе. Отряд белогвардейцев в селе Степной Баджей захватил типографию красных партизан. В ней тысячи листовок: «Я, Великий князь

Николай Николаевич, тайно высадился во Владивостоке, чтобы вместе с народной советской властью начать борьбу с продавшимся иностранцам предателем Колчаком. Все русские люди обязаны поддержать меня». Не менее поразителен и конец той самой листовки: «За Царя и советскую власть!»

Вам еще непонятно, почему англичане так настаивали, чтобы белогвардейцы не выдвигали «реакционных» лозунгов?

Но даже в сложившейся кошмарной ситуации у замерзших белогвардейцев был шанс остановиться и отразить наступление Красной армии. Если бы в тылу разом не загорелся пожар подготовленных эсерами восстаний. Как по расписанию, почти одновременно начались восстания во всех промышленных центрах. Многомесячная агитация эсеров сделала свое дело. Большевики были для них много ближе «реакционных» царских генералов. В июне 1919 года был создан Сибирский союз эсеров. Листовки, выпущенные им, призывали к свержению власти Колчака, утверждению народовластия и прекращению вооруженной борьбы с советской властью. Практически одновременно, 18–20 июня, на состоявшемся в Москве (!) XI съезде партии эсеров были подтверждены их основные цели. Главная из них подготовка выступления крестьян на всей территории, занятой колчаковцами. 12 ноября в Иркутске – как завершающий этап – был создан новый властный орган Политический центр. Именно он должен был взять власть в городе, объявленном белой столицей после падения Омска.

Тут в самый раз задать вопрос, почему же эсеры так вольготно чувствовали себя в колчаковском тылу? Куда смотрела контрразведка? Почему Верховный правитель России каленым железом не выжег это змеиное революционное гнездо? Оказывается, этого ему не давали делать англичане. Они всячески требовали вовлечения этой партии «в дело». Препятствовали наведению порядка и установлению настоящей диктатуры, что в условиях Гражданской войны было более, чем оправданно. За что же «союзники» так любят эсеров? Почему так настоятельно опекают их? Благодаря действию этой партии, в считанные месяцы между Февралем и Октябрем, русская армия потеряла боеспособность, а государство стало недееспособным. Специалистами «в вопросах разрушения и разложения, но не в созидательной работе» метко охарактеризовал эту братию белый генерал Чаплин.

Эсеры занимают посты в кооперативах, общественных организациях, руководят крупными сибирскими городами. И ведут активную тайную борьбу с... белогвардейцами. В рассказах о гибели Колчака и его армии обычно этому уделяется маю внимания. Напрасно. «Эта подпольная деятельность эсеров дала свои плоды гораздо позднее, – пишет в своих мемуарах «Белая Сибирь» генерал Сахаров, – и обратила неуспехи фронта в полную катастрофу армии, привела к разгрому всего дела, возглавляемого адмиралом А. В. Колчаком»[298]. Эсерами начинается антиколчаковская агитация в войсках. Ответить на нес адекватно Колчаку сложно: свержение большевистской власти привело к восстановлению земского и городского самоуправления. Эти органы местной власти избраны еще по законам Временного правительства в 1917 году, они почти полностью состоят из эсеров и меньшевиков. Разогнать их нельзя – это недемократично, этого не допустят «союзники». Оставить тоже нельзя – они оплоты и очаги сопротивления наведению жесткого порядка. До самой своей гибели Колчак этой проблемы гак и не решил...

21 декабря 1919 года началось вооруженное выступление эсеров в Иркутской губернии, через два дня они взяли власть в Красноярске, затем в Нижнеудинске. В мятеж вовлечены части 1-й Белой армии, находившиеся в тылу на формировании. Отступающие деморализованные, замерзшие части колчаковцев вместо подкреплений встречают мятежников и красных партизан. Такой удар в спину еще больше подрывает моральный дух белых. Штурм Красноярска не удается, основная масса отступающих белогвардейцев обходит город стороной. Начинается массовая сдача в плен. Потерявшие надежду солдаты не видят смысла в продолжении борьбы. Беженцы не имеют сил и возможности бежать дальше. Однако значительная часть белых предпочитает марш в неизвестность позорной сдаче ненавистным большевикам. Эти непримиримые герои пройдут свой крестный путь до конца. Их ждало замерзшее русло реки Ангары, новые сотни километров таежных троп, огромное ледяное зеркало озера Байкал. Около 10 тыс. смертельно усталых белогвардейцев пришли в управляемое атаманом Семеновым Забайкалье, привезя с собой столько же обессиленных тифозных больных. Количество погибших учету не поддается...

Такую же стойкость духа проявила и часть гарнизона Иркутска. Последние защитники власти те же, что и везде: присяге остаются верны юнкера и казаки. Эсеры начинают захват города 24 декабря 1919 года. Восстание начинается в казармах 53-го пехотного полка. Они находятся на противоположном от верных Колчаку войск берегу Ангары. Быстро подавить очаг мятежа не получается. Мост «случайно» оказался разобранным, а все пароходы контролируют «союзники». Чтобы подавить восстание, начальник Иркутского гарнизона генерал Сычев вводит осадное положение. Поскольку до восставших без помощи «союзников» ему не добраться, он решает попытаться образумить бунтующих солдат с помощью артобстрела.