Гуннора. Возлюбленная викинга - Юлия Крён

— Тебе удалось завоевать его сердце, — после долгого молчания прошипела Матильда. — Как ты могла принять сторону его врагов?

Гуннора помедлила.

— Я совершила ошибку, — признала она. — Я не знала, что его враги — и мои враги тоже.

Матильда удивленно посмотрела на нее.

— Хорошо, что ты можешь осознать и принять свою неправоту. Но ты должна говорить об этом с Ричардом, не со мной. И я не думаю, что он тебя простит.

Когда Гуннора вошла в комнату, Ричард находился там не один. Она не знала, будет ей от этого легче или тяжелее. С Ричардом был Рауль д’Иври, его брат. Его, похоже, нисколько не удивило появление Гунноры, и он готов был отпускать по этому поводу свои обычные язвительные замечания.

— Тебе повезло, брат. Похоже, сегодня она не вооружена. — Запрокинув голову, он оглушительно расхохотался.

Его, видимо, нисколько не смущала мысль о том, что кого-то может убить человек, который провел со своей жертвой много ночей. Наверное, Рауль и сам не раз задумывался об убийстве своей суровой жены Эрментруды.

Ричард же не смеялся. Судя по всему, в последнее время он позабыл, что такое смех. Глубокие темные круги под глазами выдавали его кручину.

«Но в чем же его горе? — подумала Гуннора. — Что такого случилось за это время? Какие враги успели ему навредить?»

Только сейчас она поняла, как соскучилась по нему, как ей хотелось поговорить с ним о политике, выслушать его опасения. Но Ричард больше никогда не доверится ей. Теперь она стала его врагом.

— Я не хотела тебя убивать, — прошептала Гуннора.

Ричард вскочил, но его лицо так и оставалось каменным.

— Молчи!

Но как ей молчать, если она утратила все, кроме силы слов!

— Правда, не хотела! — в отчаянии воскликнула она. — Я хотела вернуться на родину! Я не хотела тебе навредить!

Рауль перестал смеяться. Похоже, у него не было желания слушать дальше этот разговор. Брат герцога молча удалился из комнаты.

— Агнарр — мой заклятый враг, — пробормотал Ричард, когда отзвучало эхо от шагов Рауля.

— Я знаю, — поспешно заверила его Гуннора. — Он много лет прилагал усилия, чтобы настроить всех язычников в этой стране против тебя. Он убил моих родителей, чтобы…

— Молчи! — перебил ее Ричард. — Я не хочу это слышать.

В его голосе слышались обида, разочарование, боль. Гунноре вспомнились слова Матильды о том, что она покорила его сердце.

Да, Гуннора стала ему ближе, чем какой-либо другой человек, и теперь Ричард сожалел об этом. А Гунноре было больно от этих его сожалений.

«Если он приласкает меня, я смогу позабыть о прикосновениях Агнарра, — подумала она. — Если он погладит меня по голове, я забуду, как Агнарр дернул меня за волосы».

Но Ричард не приласкал ее, не погладил по голове. И никогда этого не сделает.

— Многие считают, что ты заслужила смерть, — холодно сказал он.

Гуннора резко выпрямилась.

— Но не бойся. — В его голосе звучала насмешка. Звучал металл. — Я не убью тебя. Уходи отсюда, уходи в свой лес. Ты свободна. Ты можешь поселиться со своей сестрой, женой лесника.

Гуннора напряглась еще больше.

— Я… я не хочу этого. Я хочу остаться здесь.

Теперь уже Ричард утратил самообладание. Он удивленно распахнул глаза, потрясенно… гневно.

— Да как ты смеешь?! После всего, что ты сделала? Ты притворялась, что хочешь меня, в то время как ненавидела.

— Я не испытываю к тебе ненависти.

— Значит, ты передумала?

Гуннора открыла рот, собираясь все ему рассказать. Об Агнарре, о его прикосновениях, о ее ранах, которые никогда не заживут, если он не обнимет ее, не утешит. Но она понимала, что Ричард не захочет ее слушать. Вздохнув, она произнесла одну простую фразу, фразу, которую до этого не произносила даже мысленно, хотя и знала, что это правда.

— Я… я жду ребенка.

На мгновение глаза Ричарда вспыхнули, уголки его рта дрогнули, но он подавил свою радость. Отвернувшись, герцог задумался.

— Я всегда заботился о своих бастардах, не изменю этой привычке и теперь, — хрипло сказал он, не оборачиваясь. — Можешь остаться здесь. Но я больше не хочу тебя видеть. Старайся держаться от меня подальше!

Им пришлось покинуть деревню. Черноволосая датчанка могла вернуться в Руан и рассказать о них Ричарду. Агнарр никогда не чувствовал себя тут как дома, но когда по его приказу домики в деревне загорелись, у него сердце разрывалось от боли. Пламя точно пело, манило, сулило тепло: «Подойди, Агнарр, обними меня, я подарю тебе забвение».

Ему хотелось поверить пламени. Когда от него не останется ничего, кроме пепла, можно будет смириться с поражением — датчанка оказалась еще сильнее Берит! Агнарра охватили слепая ярость, жаждавшая разрушения, и страх навсегда остаться неудачником. Может быть, пламя поможет ему избавиться от этих чувств?

Но он воспротивился искушению, не вошел в огонь и последовал за своими собратьями прочь от деревни. Они шли по берегу серовато-зеленого моря, слушая мерное биение волн.

«Сядь на корабль, вернись в Данию, начни жизнь заново, там, где никто не знает о том, что ты убил своего отца. Как ты хочешь сбросить Ричарда с трона, если ты даже не смог прикончить какую-то жалкую женщину, у которой и оружия-то не было?»

Кричали чайки, и Агнарру казалось, что они насмехаются над ним.

— Большинство датчан поселилось на берегу Дива или Сены. Нужно встретиться с ними, объяснить, что Ричард не собирается делиться с ними землями, просто использует их, чтобы ослабить своих противников. Ричарду все равно, сколько датчан погибнут, совершая набеги на королевство франков. Но зачем им нападать на франков? Можно грабить здешние монастыри, Жюмьеж или Сен-Вандрий, они столь же богаты, как и церкви в соседних странах. Кроме того, нужно разведать обстановку в Котантене. Там живет много язычников, но им не хватает предводителя, чтобы начать восстание против Ричарда. Я попытаюсь завоевать их доверие. Потом отправимся в Бретань. Тамошний герцог Хоэль подумает, что это Ричард устроил набеги на его земли, и даст тому достойный ответ. Тогда Ричарду придется покинуть Руан. Именно в этот момент мы и нападем на город, если к тому времени наберем достаточно союзников.

Чайки утихли, море уже не пело. Его люди поверили, что план хорош. А главное, в это верил сам Агнарр. При помощи хитрости и силы ему удастся обмануть судьбу.

Только один человек не был столь уверен в этом плане. Они остановились на привал на берегу, и Агнарр смотрел на белые барашки волн, когда к нему подошла его мать. Она сильно постарела, это было очевидно при свете дня, пасмурного, молочно-белого. Но взгляд старухи был все так же проницателен, а улыбка — столь же злобна.