Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918 - Робин Нилланс

По правде говоря, облик у Карри был далеко не воинственный. Имея рост 6 футов 4 дюйма (примерно 193 см), вес 250 фунтов (примерно 113 кг), он был крупным мужчиной и по внешнему виду напоминал грушу. В 1914 году, когда ему было 38 лет, Карри имел объемный живот, отвислый зад, тяжелый двойной подбородок, и он носил форму, сидевшую на нем отнюдь не по-военному. Однако отличало его не это, а здравый смысл, быстрый ум и способность произвести мгновенную оценку любой ситуации, складывающейся на войне. То, что он мог украсть деньги, свидетельствует также и о том, что если Карри представится легкий выход из критического положения, он воспользуется им, оставив на потом все беспокойство о последствиях. И тем не менее люди любили и уважали его, и у них были на то основания. «Искренность и обаяние Карри знали все, он был доброжелательным, простым в общении, веселым и никогда не терял присутствия духа», — писал полковник Бэрчол Вуд, офицер британских вооруженных сил при ставке канадского командования. Подобные черты характера очень полезны в солдате, а поскольку два его коллеги, которые командовали другими бригадами, не были отмечены блеском ума, Артур Карри вскоре зарекомендовал себя как многообещающий офицер в Канадской дивизии.

«Среди канадцев он с самого начала был самым заметным офицером», — сказал премьер-министр Канады Борден. «Я был убежден, что это идеальный командир бригады, и пришел в восторг, когда узнал, что его назначили на эту должность», — заявил генерал-губернатор Канады фельдмаршал Его Королевское Высочество герцог Коннаутский. Когда Карри приехал в Англию, здесь мнение о нем было не менее высоким, чем в Канаде. «Карри является лучшим из лучших командиров бригады», — так сказал его новый начальник генерал Олдерсон, и когда Канадская дивизия прибыла во Францию, от Карри ждали великих дел.

Канадцев вводили в бой не сразу, а по частям, придавая отдельные подразделения соединениям британской армии, и флегматичные собратья с Британских островов произвели на них большое впечатление. 1 мая 1915 года Канадская дивизия заняла свое место на линии обороны в составе IV корпуса Роулинсона из 1-й армии Хейга. На второстепенных ролях канадцы участвовали в сражении при Неф-Шапелле, они вели обстрел немецких позиций и обеспечивали огневое прикрытие на своем участке фронта. Во время этой операции канадцы обнаружили, что при ведении беглого огня у их винтовок модели «Канадский Росс» калибра 0,303 дюйма происходит заклинивание патрона. Несмотря на то что по своему качеству винтовки системы Росс и так значительно уступали британским винтовкам Ли-Энфилд, этот дефект не был исправлен и тогда, когда канадцы были переброшены на север и приданы V корпусу Палмера из 2-й армии. Винтовки Росса были у них на вооружении и тогда, когда своей газовой атакой немцы начали 2-е Ипрское сражение и создали огромную брешь в системе обороны союзников.

В апреле 1915 года Ипрский выступ представлял собой изгиб, который от Изерского канала выступал к востоку от Ипра на глубину 13 км. Длина фронтовой линии, другими словами, периметр ломаной линии, охватывающей выступ, составляла 27 км, от Стеенстраата на севере до Сен-Элоя на юге. Местность в районе выступа была настолько равнинной, что борьба велась даже за самые незначительные возвышенности. Подобная борьба за захват и удержание возвышенных участков была основным содержанием боевых действий практически всего 1915 года, и благодаря ей V корпус генерала Палмера оказался вовлеченным в свирепые бои за высоту 60 — насыпной холм высотой чуть ниже 200 футов, или 60 м (отсюда и его название — «высота 60»), к югу от Хооге. Холм был образован в результате отсыпки грунта из выемки железнодорожного пути на линии Ипр — Комин. После нескольких недель прокладки сап, подкопов и минирования 17 апреля «высота 60» была захвачена английской 13-й пехотной бригадой. Немецкие войска нанесли контрудар и обстреляли высоту из крупнокалиберных орудий. За три дня боев за удержание позиций на высоте 60 англичане потеряли 3000 человек, главным образом из 13-й бригады.

К этому времени британский V корпус, которым командовал генерал-лейтенант сэр Герберт Плюмер, занимал позиции вдоль большей части Ипрского выступа, и приданная ему Канадская дивизия имела общий стык с частями генерала Путца к юго-востоку от Пёлькапелле, где две французские дивизии, 45-я алжирская и 87-я Национальной гвардии, продолжили линию обороны к северу. Свой северо-восточный участок выступа от Гравенштафеля до Пёлькапелле Канадская дивизия взяла под контроль в ночь на 15 апреля, и она находилась на этих позициях, когда в теплый полдень четверга 22 апреля немцы направили облако ядовитого газа — хлора на позиции французских войск и на левый фланг Канадской дивизии, вынудив бежать в панике солдат, кашляющих и задыхающихся, с обожженными ядовитым газом легкими.

Ядовитые газы относились к категории оружия, которое было запрещено к применению в военных действиях Гаагской декларацией 1899 года и Гаагской конвенцией 1907 года. Германия подписала оба этих документа, однако начиная с 1902 года она проводила эксперименты с боевыми отравляющими веществами. К началу Первой мировой войны немцы были полностью готовы к применению ядовитых газов. Великобритания и Франция хотя и были далеки от мысли, что какая-либо цивилизованная нация может нарушить международное соглашение и применить подобное дьявольское оружие, тем не менее руководство этих стран получило массу предупреждений о том, что газовая атака под Ипром не только не невозможна, но и неизбежна.

В конце марта пленные немецкие солдаты сообщили, что на передовую в районе Циллебеке доставляются баллоны с газом. Захваченный 13 апреля немецкий дезертир Август Ягер сообщил задержавшим его французским солдатам, что «при условии благоприятного ветра по сигналу атаки — три красных ракеты — на позиции французских войск будет направлен удушающий газ». Будучи всего лишь рядовым, Ягер сообщил столько важных данных, что французы решили, что он специально заслан к ним в целях дезинформации, и поэтому решили не обращать внимания на все, что он сообщил. В то же время генералу Эдмону Фери, который передал сведения Ягера британскому командованию, генерал Путц сделал выговор «за вступление в непосредственную связь с нашими союзниками, а не через ставки командования обеих сторон». 17 апреля германская пресса сделала насквозь лживое сообщение о том, что под Ипром британские войска якобы использовали снаряды с ядовитым газом. Поскольку немцы всегда любили обвинять противников в своих собственных нарушениях, это сообщение должно было служить еще одним предупреждающим сигналом. А вскоре еще два человека — немецкий дезертир и французский разведчик — сообщили сведения о готовящейся газовой атаке.

Неоднократно подтверждаемые данные о подготовке газовой атаки не были приняты во внимание ни французами, ни англичанами. Правда, генерал Палмер передал эти сведения своим командирам дивизий, но при этом добавил, что за достоверность их он не ручается, мол «за что купил, за то и продаю». Так же как и генерал Палмер, командиры дивизий не придали значения полученным сведениям. Никто не позаботился о таких мерах защиты, как противогазы, и когда на третьей неделе апреля облако газа стало растекаться над окопами, солдаты оказались совершенно беззащитными перед ним.

В полдень 22 апреля генерал Олдерсон находился на позициях своих артиллерийских батарей, и в это время он заметил, что со стороны французских дивизий слева от него доносятся звуки частой и сильной стрельбы. Затем он увидел «два облака желто-зеленого дыма, которые стремительно распространялись в сторону линии обороны союзников и вроде бы как сливались в одно целое». Это облако несло ядовитый газ — хлор, и когда оно достигло позиций французских войск, действие его было опустошающим. Французские и алжирские стрелки, лишенные возможности дышать и кашляющие кровью, бросили свои позиции и бежали в поисках спасения. В бой вступила французская артиллерия, она поливала огнем и собственную первую линию траншей, и наступающие немецкие войска. Когда волна газа докатилась и до пушек, они тоже замолчали, оставив без всякого прикрытия семикилометровый участок линии фронта союзников и полностью обнажив левый фланг 1-й Канадской дивизии, в направлении которой шло облако газа.

Два канадских офицера медицинской службы, полковник Нэсмит и капитан Скримджер, выехавшие позади позиций 1-й Канадской дивизии, были первыми, кому пришлось столкнуться с этой проблемой. Нэсмит был химиком, и, присмотревшись к облаку газа, а также принюхавшись к нему, офицеры пришли к заключению, что, судя по всему, это — хлор. Не теряя присутствия духа, они придумали выход из этой критической ситуации и поторопились передать в траншеи, чтобы каждый солдат помочился на платок или ту тряпку, которая имеется в его распоряжении, а затем закрыл ею нос и рот. Необходимость — мать изобретений, и она не признает условностей. Чего-чего, а мочи было достаточно, и в войсках поспешили исполнить данное предписание. Содержащаяся в моче кислота заставляет хлор кристаллизоваться на ткани; защищенная подобным способом канадская пехота своим беглым огнем стала сеять смерть и опустошение в немецкой пехоте, проклиная при этом винтовки Росса, которые вскоре начали заедать.