Остров русалок - Лиза Си
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ну и как мне сидеть дома от заката до рассвета, если нужно таскать воду, собирать топливо и обихаживать свиней? — спросила я у мужа.
Чжун Бу только почесал в затылке.
Мы послушали по радио выступление командира Девятого полка корейской военной полиции, который объяснял, что он пытался добиться мирного соглашения: «Я предложил восставшим сдаться, но они потребовали разоружения полиции, увольнения всех государственных чиновников, удаления с острова вооруженных формирований вроде Северо-западной молодежной лиги и объединения Кореи».
Разумеется, власти не могли согласиться на такие условия. В итоге военной полиции прислали подкрепление — еще почти тысячу человек. Кое-кого из них поставили охранять прибрежные деревни, в том числе Пукчхон, Хадо и Хамдок, — и я, признаюсь, только обрадовалась. Потом — новости мы узнавали либо по радио, либо из сплетен — полиция поднялась на гору Халласан и атаковала повстанцев. К концу апреля город Чеджу был полностью оцеплен, полиция обыскивала дома, выясняя, кто сочувствует коммунистам. Однако в полиции и среди солдат оставалось много людей с Чеджудо. Потеряв терпение, они уходили в горы к повстанцам. Даже из Пукчхона несколько человек присоединились к бунтовщикам.
Генерал-майор Дин, новый американский военный губернатор Кореи, прибыл на наш остров, чтобы «оценить ситуацию». Он во всеуслышание повторил байку о том, что на Чеджудо высадилась северокорейская Красная Армия и командует повстанцами. Потом пошли слухи, что вокруг острова ходят северокорейские военные суда и советская подлодка. Благодаря этим наветам власти окончательно уверились, что на острове нужно проводить жесткую политику. Генерал-майор Дин послал на Чеджудо еще один батальон. И хотя армия США получила приказ не вмешиваться, военные отслеживали действия корейцев с помощью самолетов-разведчиков. Я работала в поле, а самолеты летали прямо надо мной в поисках добычи. Вечером я видела, как в море крейсеры прочесывают прожекторами горизонт. На ярмарке пятого дня торговцы овощами с предгорья рассказывали, что по пути сюда видели, как корейские подразделения во время вылазок сопровождают американские офицеры в джипах или верхом. За последние шесть недель арестовали четыре тысячи человек.
В начале седьмой недели Чжун Бу позвал к нам домой неграмотных женщин из кооператива, чтобы научить нас голосовать. Пусть даже на выборах все определено заранее, хэнё хотели воспользоваться шансом повлиять на управление государством.
— Необязательно знать буквы, которыми пишутся фамилии кандидатов, — объяснил нам муж. — Главное — помнить, в каком порядке люди указаны в бюллетене: кто первый, кто второй или третий. Так и выбирайте: отмечайте номер того человека, который вам нужен.
Но когда мы пришли на участок для голосования, нас туда не пустили.
— Разворачивайтесь и идите домой, — велели нам.
И снова все новости я узнала в бультоке — хэнё следующим утром квохтали, как взбудораженные куры. Пусть в Пукчхоне нам не дали проголосовать, но по сравнению с ужасами, которые творились в других местах, это была ерунда.
— Полицейские, военная полиция и Северо-западная молодежная лига перекрыли…
— Главную дорогу Чеджудо на восток…
— И на запад…
— Чтобы повстанцы не смогли пройти.
Юн Су, юная дочь Ки Ён, не в первый раз сумела лучше других оценить ситуацию.
— И у властей ничего не вышло, — сказала она с некоторой гордостью. — Повстанцев они все равно не остановили. Они нападали на участки и жгли урны с бюллетенями, похищали членов выборных комиссий, снова перерезали телефонные линии…
Тут подключились остальные женщины:
— И разрушили мосты…
— И перекрыли те самые дороги, по которым их собирались не пропускать.
В конечном счете голоса жителей Чеджудо вообще не стали считать, и кандидата американцев Ли Сын Мана избрали президентом, хотя Южная Корея еще официально не стала страной.
На следующее утро, когда я пришла в бульток, вчерашняя нервная болтовня сменилась тревогой. Все опасались, что правительство нас накажет за беспорядки в ночь перед выборами.
— Я руковожу кооперативом, — сказала Ки Вон, — но, как женщина, никак не могу повлиять на будущее.
— Ни одна женщина не может!
— И дети тоже. А пожилые?
— И у них нет никакой власти, — ответила Ки Вон за всех.
Большинство наших отцов и мужей целыми днями думали о высоком и присматривали за детьми, так что у них тем более не было власти. Но в итоге всем — совершенно невинным, юным и старым, тем, у кого не нашлось мужей, способных прочесть им пропагандистские статьи из газет, и даже тем, кто, как Ю Ри, вообще ничего не понимал, — всем пришлось выбирать, на какой они стороне.
* * *
Однажды в мае у нас на пороге появилась Ми Чжа — одна, без мужа и детей. Она похудела, цвет лица у нее был нездоровый. Я пригласила подругу в дом, но невольно занервничала. Пока я заваривала цитрусовый чай, Ми Чжа общалась с Ю Ри.
— Ты хорошо себя вела? — спросила она у моей невестки. — Я по тебе скучала.
Ю Ри улыбнулась, хотя не узнала мою подругу.
— И по тебе я тоже скучала, — сказала мне Ми Чжа, когда я принесла чай.
— Ты перестала приходить на олле, — напомнила я.
— Ты могла бы заглянуть в гости.
— У меня дети…
— На этот раз девочка? — Ми Чжа направилась к колыбельке, в которой спал Кён Су.
Я жестом остановила ее и поправила:
— Мальчик. — Когда Ми Чжа вернулась на прежнее место, я продолжила оправдываться: — В Хамдок пришлось бы брать детей и Ю Ри, а это слишком тяжело…
— …И небезопасно.
— Да, помимо прочего, — согласилась я.
Повисла пауза. Я не представляла, чего хочет Ми Чжа. Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
— Вскоре после марша Сан Мун сделал мне ребенка. Я плохо себя чувствовала и не могла прийти.
Я почувствовала укол вины. Ну конечно, подруга пропала не просто так.
— Мальчик или девочка? — спросила я.
Ми Чжа опустила взгляд.
— Девочка. Прожила два дня.
— Ох, сочувствую тебе.
Она снова подняла глаза, в которых читалась обида.
— Ты была мне так нужна.
Мне стало стыдно: получается, я подвела свою сердечную подругу.
— А как муж? — осторожно поинтересовалась я. — Он хорошо с тобой обходится?
— Во время моей беременности он меня не обижал. — Не успела я осознать истинный смысл этих слов, как она продолжила: — Ты не представляешь, как ему трудно. Он постоянно посещает деловые встречи и мотается по всему острову. Третий батальон Второго полка сейчас стоит в Сева, неподалеку отсюда, но живут они в Хамдоке. Это большая нагрузка.
— Да, трудно, наверное…
Она вздохнула и отвела взгляд.
— Большинство людей, представляя себя в трудной ситуации, думают, что
