До мозга костей (ЛП) - Вульф Триша

же самое? Или Вы просто решили, что ей будет комфортно находиться наедине с незнакомым мужчиной в звукоизолированной комнате?

Хейс бросает на меня взгляд, когда я убираю сумку с ноутбуком со стола и делаю еще один шаг назад.

— Если тебе нужно напоминание, доктор Соренсен, я агент правоохранительных органов. Я выполнял свою работу, расспрашивая ее о деталях, связанных с недавним расследованием убийства, — отвечает Хейс, полностью избегая вопроса о моем комфорте. Когда Джек спускается по последним ступенькам, он обходит подиум, чтобы остановиться рядом со мной, Хейс упирает руки в бока, отодвигая подол своего коричневого пиджака, целенаправленно демонстрируя пистолет в кобуре. — Она сказала мне, что была с тобой в позапрошлые выходные, это так?

— Да. Это так.

— Все выходные?

— Почти.

— За исключением того времени, когда ты пересек границу штата в воскресенье утром.

— Верно.

— По какой причине ты это сделал?

— Чтобы навестить маму в Медицинском Институте Хоуп Спрингс.

— И Кири не поехала с тобой?

— Нет, — глаза Джека на мгновение темнеют, но он знает, что лучше не лгать, даже если он ненавидит эту правду. — Я позвонил ей по дороге домой. На тот момент она только вернулась с пробежки со своей собакой.

На самом деле я только вернулась домой, взяв Корнетто, чтобы проведать Колби в хижине, но я не собираюсь его поправлять.

Наступает момент напряженной тишины, натянутой до того, что я отчаянно хочу заполнить пустоту голосами. Я не настолько глупа, чтобы давать такому человеку, как Хейс, больше ответов, чем он просил, но тишина все равно цепляется и вгрызается в мой мозг, как паразит.

— В следующий раз я постараюсь взять с собой Кири, если Вас это устроит, — говорит Джек своим холодным, уверенным тоном, как будто знает, что я не смогу долго выносить тишину. Я сопротивляюсь желанию застонать от того, как Хейс мог бы воспринять его слова.

Бывший агент делает шаг вперед, и я вкладываю свою ладонь в ладонь Джека, этим движением привлекая внимание Хейса.

— Если Вы нас извините, через десять минут у нас совещание по бюджету в исследовательском корпусе Басса, — говорю я, когда Джек забирает у меня из рук сумку, а его вторая рука сжимает мою. — Хорошего дня, мистер Хейс.

Хейс сдержанно кивает, но больше ничего не говорит, пока мы уходим.

Я не оглядываюсь, но знаю, что он смотрит.

Мы с Джеком молчим, пока выходим из здания, наши руки по-прежнему сцеплены, даже когда мы выходим на улицу, и порыв ледяного воздуха обдает нашу кожу. Все притворство могло быть унесено ветром. Но я держусь, по крайней мере, до тех пор, пока вновь не смогу обмотать вокруг себя свои формирующиеся планы, пучки и нити прядущихся мыслей, тонких и прочных, как паутинный шелк.

Я поднимаю глаза на Джека, пока мы идем, и смотрю достаточно долго, чтобы он встретил мой взгляд. Его глаза сужаются от моей лучезарной улыбки.

— Я твоя девушка?

Его взгляд становится ещё острее.

— Серьезно? Это то, что ты вынесла из разговора?

Я пожимаю плечами, и моя улыбка расцветает еще ярче.

— Это единственная неожиданность из всего этого, на самом деле. Я надеялась, что идея с Себастьяном сработает, но это было рисковое предположение, — я сосредотачиваюсь на дороге, прежде чем Джек сможет слишком глубоко вникнуть в детали моего выражения лица. — Не идеальный результат конечно, но и не последняя наша надежда.

— Не идеальный... Твоя способность видеть положительную сторону некоторых ситуаций... не утешает, — Джек отпускает мою руку, но только для того, чтобы обнять меня и притянуть к себе. — Он думает, что ты душевнобольная, — говорит он мне на ухо, понизив голос, когда мы проходим мимо группы незнакомых студентов.

Я фыркаю от смеха.

— Он не ошибается.

— Он явно беспокоится о нас обоих, если спрашивает о моей поездке.

— И ты проделал такую хорошую работу, изображая из себя воплощение невинности, сказав, что возьмешь меня с собой в следующий раз. Это совсем не звучало угрожающе.

— Мне нужно отвлечь его внимание от тебя, elskede.

Я поднимаю голову и встречаю взгляд Джека. Момент, когда я это делаю, подтверждает, что мне нужно действовать сейчас, пока у меня есть преимущество перед Хейсом. Потому что ярость — не единственный огонь, освещающий ртуть вокруг расширенных зрачков Джека.

Волнение. Смертельная жажда. Для нашего вида убийство — не просто желание, а потребность, и если она овладеет нами, то уже не отпустит.

Джек собирается охотиться на него. И мой инстинкт подсказывает мне, что Хейс будет готов, если он это сделает.

Челюсть Джека дергается, когда его взгляд пробегает по моему лицу. Ему удается усмирить свою хищную жажду, но недостаточно быстро.

— Нам нужно поскорее убрать Хейса из игры, пока он не наткнулся на что-нибудь стоящее. Чем дольше он остается здесь, тем больше риск.

Конечно, он прав. Хейс не так уж сильно отличается от нас. Неистовый. Непредсказуемый. Хейс не подчиняется никакому процессу, никакому хозяину, кроме своей одержимости.

Я одариваю Джека сияющей улыбкой, позволяя ей коснуться моих глаз, прежде чем обратить внимание на здание вдалеке.

— Не волнуйся, лепесток, — отвечаю я, похлопывая Джека по руке. — У меня есть план.

Наступает долгая пауза, пока мы продолжаем идти по извилистой тропинке.

— Не хочешь поделиться?

— Пока нет.

Джек ворчит что-то по-датски, но не отпускает меня, даже когда мы погружаемся в тишину, или когда мы проходим мимо трех студентов-криминалистов, которые приветствуют нас ухмылками, предвкушая сплетни. Только когда мы оказываемся в исследовательской лаборатории, между нами появляется хоть какое-то пространство, и впервые это расстояние приносит облегчение.

Глоток воздуха перед погружением в бездну.

19. СИЯЮЩАЯ

Кири

Мы с Джеком обмениваемся лишь несколькими взглядами, поскольку совещание по бюджету тянется почти два часа, и мы покидаем кампус, как только оно заканчивается. Мы едем прямо к Джеку домой, и хотя мне не хочется, я болтаю о всякой ерунде во время короткой поездки, сохраняя свою маленькую счастливую маску, несмотря на то, что мой мозг измотан до предела. К тому времени, как мы входим в дверь под звуки восторженного скуления Корнетто и жужжания моторчика