Хо - Raptor

— Не знаю, мне кажется, что пока рано делать выводы, — задумчиво произнёс Сергей. — Ещё неизвестно, та ли это «Эвридика»? А по-моему, тот корабль, о котором ты нам, Ген, сейчас рассказал, и тот, на котором мы сейчас находимся — это совершенно разные суда. Может быть название совпало, а ты уже кипиш наводишь?

— Во-первых, я не понаслышке знаком с Черноморским Пароходством, и знаю какие пассажирские суда состоят в нём на службе. Их не так уж и много. Но за всё время, я сталкивался только с одной «Эвридикой» такого класса — с этой. Есть ещё несколько посудин с таким же названием, но все они — яхты. Теплоходов больше нет. Во-вторых, вот судовой журнал этого судна, в котором чёрным по белому значится его название и все подробные сведенья, которые уже являются неоспоримым доказательством того, что мы попали именно на этот корабль. Если вы не верите этой светящейся надписи на стене — можете побродить по теплоходу и поискать его название ещё где-нибудь, и готов поспорить, вы найдёте то же самое.

— Всё равно, это ничего не доказывает. Ты же сам говорил, что с того развалившегося корабля всё поснимали, прежде чем бросить его на берегу. Судовой журнал старой «Эвридики» вполне мог оказаться на борту этого корабля, ну мало ли при каких обстоятельствах? А новый, настоящий журнал ты не нашёл, потому что покидая судно, капитан наверняка его забрал с собой, — стоял на своём Сергей.

— Ты не понима-аешь… — простонал Геннадий.

Он выглядел так, словно его загнали в угол. Примерно также ведут себя люди, утверждающие, что видели летающую тарелку, общаясь со скептиками. В разговор вступила Настя.

— Интересно было бы пообщаться с пассажирами «Эвридики», которые участвовали в её последнем походе. Да вообще со свидетелями той странной аварии, после которой она вся развалилась, — сказала девушка.

— Вот мы и подошли к эпилогу страшной истории этого судна. Дело в том, что сейчас невозможно найти никого, кто был тогда на корабле.

— Почему?

— Пассажиры, сойдя на берег, тут же растворились среди отдыхающих. А команда… Уф-ф. Поневоле поверишь в чертовщину.

— Что случилось с командой?

— После разговора с директором фирмы, Земиным, капитан Скворцов, как я уже рассказывал ранее, выглядел очень подавленным. Пока экипаж корабля был в сборе, он вызвал всех… Ну, собственно говоря, именно поэтому Федька и торопился тогда, не успев мне ничего рассказать. … Леонидыч собрал подопечных, и объявил о том, что он уходит на пенсию. Что это был его последний рейс. Для всех это известие стало, разумеется, большой неожиданностью. Все думали, что Скворцов уйдёт со службы не раньше чем через три года. Он был очень бодрым мужиком, и любил свою работу. А тут такое известие. Короче говоря, пока все не разошлись, капитан «Эвридики» пригласил своих коллег на небольшой импровизированный банкет, по поводу его скоропалительного ухода. Никто, ясное дело, не отказался. Новость всех шокировала, как я понял. Тем более, что застолье не планировалось затяжным. Проводы капитана Скворцова на заслуженный отдых состоялись в этом ресторане. Присутствовали все, включая официанток, буфетчиц и уборщиц. И, разумеется, участвовала вся команда корабля, в полном составе.

— И что же с ними случилось?

— Большинство женщин из обслуживающего персонала корабля покинули банкет уже минут через сорок после его начала, и отправились по домам. Я сам видел некоторых. Ещё запомнил, что одна из них выглядела неважно. Она шла покачиваясь, и сначала я подумал, что она перебрала лишнего. Потом я куда-то отвлекался по делам — уж не помню, куда и зачем, а когда снова, чуть позднее проходил мимо пришвартованной «Эвридики», то возле её трапа уже стояли три машины скорой помощи. Людей выносили с корабля на носилках. Некоторые сидели возле машин, а вокруг них суетились врачи. И знаете, что с ними случилось? Отравление! Банальное отравление. Ходят слухи, что Леонидыч тогда достал спирт из своих запасов, и всех им угощал. Вроде как палёным был спирт этот. Кто говорит, что они рыбой траванулись, кто говорит, что грибами, кто говорит, что колбасой… Не знаю кому верить. Факт остаётся фактом, все кто присутствовали на том застолье — получили тяжёлые отравления. Может кто-то специально всё это подстроил, так до сих пор и не известно. Никто ничего не смог выяснить. Вроде бы даже представители ФСБ интересовались тогда этим происшествием. Но тоже ничего не обнаружили. А отравившиеся непонятно чем люди, конечно же, были доставлены в больницу. У всех было очень тяжёлое состояние. Те, кто ушли домой раньше всех, как я потом узнал, тоже присоединились к остальным в больнице. Симптомы одинаковые. Все вдруг чувствовали неожиданное недомогание, тошноту, головокружение и резкую головную боль. И уже в больнице они, один за другим, начали отдавать богу душу. Как врачи не пытались — им так и не удалось спасти никого из них. Представляете? Даже у тех, кто, вроде бы, начинал идти на поправку, вдруг резко возобновлялось ухудшение самочувствия, и… всё. Смерть. Так умер и мой приятель — Федька. Жаль его…

— Какое-то странное отравление, — удивилась Ольга.

— Это точно. Особенно если учесть, что, по словам врачей, подобная интоксикация выглядела вполне умеренной. Помощь пострадавшим была оказана вовремя и полноценно. Почему они умерли — непонятно. В течение трёх дней на тот свет отправились все: От капитана — до уборщицы. Вот вам и чертовщина…

— М-да… История, — вздохнул Сергей. — Надо же было такому случиться.

— Страх, — поёжилась Лида. — Аж мороз по коже.

— Слушай, Вов, ты говорил, что твои родственники тоже были тогда на «Эвридике». А они что-нибудь рассказывали? — поинтересовалась у Вовки Настя.

— Ничего они не рассказывали. Погибли они. В катастрофе. Когда возвращались домой — в Хосту, на машине. Какой-то пьяный козёл на грузовике не справился с управлением и выехал на встречную полосу. И лоб в лоб! Всмятку…

— Да. Кошмарная была авария. Кажется, где-то в районе Мацесты они столкнулись с камазом, на полном ходу. Причём, ехали они домой как раз после той поездки на «Эвридике», — добавил Осипов.

— Мы их встречали с отцом в Сочи. У нас там как раз были дела. Предложили им подождать нас немного, чтобы потом вместе домой поехать, по пути же. А они — ни в какую. Нет, и всё тут. «Нам срочно надо домой». И, кстати, тоже так ничего и не объяснили, почему пароход опоздал на целые сутки. Отмахивались только.

— Вы до сих пор считаете это жестоким совпадением? — взглянул на присутствующих Геннадий. — Могу рассказать ещё о паре-тройке случаев различных смертей, произошедших в ходе последующих пяти дней в Сочи, которые объединяет один факт: все умершие — бывшие пассажиры долбанной «Эвридики»! Я не удивлюсь, если узнаю, что в течение недели после её прибытия, всех кто был на её борту в тот злосчастный рейс, всех свидетелей той непонятной аварии, когда с судном прерывалась связь, всех до единого постигла одна и та же участь… Они все умерли.