Петербургское дело - Фридрих Незнанский

Запасливый опер Яковлев достал из кармана складной нож, подошел к женщинам и, склонившись, при свете фонарика быстро перерезал скотч, стягивающий им руки и ноги. Затем они вдвоем помогли женщинам подняться на ноги. Пленницы были страшно измучены. Ноги их почти не держали, каждое движение отзывалось острой болью во всем теле. Но вели они себя мужественно. Не издали ни одного стона.

Медленно, шаг за шагом, пересекли они зал и вошли в кабинет. Мария Леопольдовна тяжело опустилась на стул. Седые волосы были растрепаны, кофточка порвана на груди. Володя Яковлев осторожно, стараясь не причинить боль, отклеил скотч с губ Марии Леопольдовны и Насти. На обескровленных губах пожилой женщины темнели ссадины. Губы Насти были разбиты, на них запеклась кровь.

— Теперь заприте дверь на замок и сидите тихо, — шепнул женщинам Турецкий. — Мы скоро вернемся. Все будет хорошо.

Настя слабо улыбнулась и кивнула в ответ.

Турецкий и Яковлев вышли из кабинета, дождались, пока за спинами у них щелкнет замок, и, стараясь ступать как можно тише, двинулись через зал.

15

Бритоголовых было четверо. Двое гоняли шары по бильярдному столу. Третий сидел в кресле с бутылкой пива и листал «Плейбой». Четвертый валялся на диване с закрытыми глазами и в наушниках. Его ступни, обутые в тяжелые армейские ботинки и закинутые на подлокотник дивана, подергивались в такт музыке, слышимой ему одному.

— Во, сука, хорошо устроился, — завистливо сказал Серенко, перехватывая поудобнее кий и глядя на лежащего. — И музон в ушах, и диван под жопой.

— А я давно Димычу говорил, что надо нам сюда «сидюшник» прикупить, — немедленно отозвался второй скинхед, напарник Серенко. — Без музыки как-то хреново.

— Ага, прикупишь с ним, — кисло отозвался третий скинхед, откладывая «Плейбой». Затем приосанился и проговорил, передразнивая манеру Костырина: — «Музыка расслабляет, а мы должны быть сильными!»

— А че, похоже! — ухмыльнулся Серенко. Он поднял руку и глянул на часы. — Что-то Димыч не звонит. Может, звякнуть ему на мобилу?

— Он тебе потом по башке кием звякнет, — заметил второй бильярдист.

Серенко вздохнул:

— Да, точно. — Он допил пиво, швырнул бутылку в урну и спросил: — Чуваки, у нас пиво еще есть?

— Неа, — отозвался любитель «Плейбоя», — надо кому-то за догоном бежать.

— Димыч велел всем здесь сидеть, — заметил бильярдист.

— Димыч, Димыч, — поморщился Серенко, которому страшно, просто до муки душевной, хотелось пива. — У нас что, своих мозгов нет? Надо сбегать, и все тут.

Любитель «Плейбоя» посмотрел на него с явной насмешкой:

— Давно ты таким храбрым-то стал, Серый? Забыл, как Костырин Бачурина отхреначил, когда тот на акцию пьяным пришел? То-то же. Если хочешь — беги. А я себе не враг. Как-нибудь перетерплю.

Серенко подумал и сказал:

— Да. Придется терпеть. Слушайте, пацаны, может, пойдем хоть девку пощупаем? Все равно ей подыхать, а нам не так скучно будет.

В глазах любителя «Плейбоя» засветился живой интерес. У бильярдиста на щеках проступил румянец. Он тоже был не прочь пощупать красавицу блондинку, запертую в кладовке.

— А если Димыч узнает? — неуверенно спросил он.

Серенко ухмыльнулся:

— Откуда? Телка ему ничего сказать не сможет, у ней пасть заклеена. Только если ты проболтаешься.

Любитель «Плейбоя» задумался. Он явно склонялся к мысли, что Серенко прав. Бильярдист, который был здесь самый молодой и для которого вопрос уже был решенным, положил кий на стол и нетерпеливо сказал:

— Чур, я первый! Пока вы мозгами шевелите, у меня ширинка лопнет.

— Отдохнешь! — резко осадил его Серенко. — Играем по старшинству. Занимай очередь с конца, сынок.

Любитель «Плейбоя» вскочил с кресла. Глаза у него ярко горели от. предвкушения кайфа, на губах застыла похотливая ухмылка.

— Я пойду ее приведу!

— Давай, — согласился Серенко. — Один-то справишься?

— Да уж как-нибудь доволоку.

Любитель «Плейбоя» подошел к двери, ведущей в соседний зал. Но не успел он взяться за ручку, как дверь сама распахнулась, и мощный удар по зубам отбросил бритоголового назад. Он пролетел метра два и рухнул на пол, стукнувшись затылком о ножку бильярдного стола. На пороге, с зажатыми в руках пистолетами, стояли Турецкий и Яковлев.

— Всем руки за голову! — заорал опер Яковлев. — Милиция!

От неожиданности Серенко и молодой бильярдист лишились не только дара речи, но и способности двигаться. Так что Яковлеву пришлось повторить свой приказ, только в гораздо более жесткой и даже нецензурной форме. Это подействовало. Серенко испуганно отбросил кий и поспешно поднял руки за голову. Молодой скинхед последовал его примеру.

— Дернитесь — вышибу мозги, — душевно пообещал скинам Володя Яковлев.

Сыщики вошли в зал. Яковлев подошел к лежащему на диване скинхеду и сдернул с его головы наушники. Тот открыл глаза и попробовал вскочить, но Яковлев ударом кулака уложил его обратно.

— Лежать!

Опер терпеть не мог скинхедов, поэтому особо с ними не церемонился. Турецкий обогнул бильярдный стол и подошел вплотную к Серенко, по-прежнему держа в руке ствол. Он прищурил на бритоголового свои серые холодные глаза и сухо спросил:

— Где Костырин?

— Э-э… — замычал Серенко.

Турецкий поднес пистолет к его лицу и повторил вопрос еще более холодным и жестким голосом:

— Я спрашиваю: куда уехал Костырин?

Серенко был бы и рад ответить, но от ужаса у него перехватило дыхание, и он лишь мычал в ответ что-то невразумительное.

— На пустырь! — испуганно выпалил за него молодой бильярдист. — Он уехал на пустырь. У них там дуэль. С граффером!

— Где это? Диктуй координаты! — потребовал Турецкий.

Бильярдист поспешно продиктовал. Турецкий достал телефон и набрал номер Грязнова:

— Слава, привет. Это Турецкий. Нужно срочно выслать наряд. Координаты я продиктую.

16

…На этот раз увернуться Андрей не успел. Лезвие ножа больно ужалило его в плечо. Он вскрикнул и отскочил назад. Костырин усмехнулся, поднес нож к лицу и лизнул окровавленное «лезвие. Серые глаза скинхеда горели безумным холодным огнем.

— Ну как? — насмешливо спросил он. — Понравилось? Это только начало!

Андрей схватился рукой за кровоточащее плечо. Костырин, не давая графферу прийти в себя, вновь прыгнул на него. На этот раз нож скинхеда резанул Андрею по ладони, которую тот машинально выставил вперед, чтобы защититься. Андрей вскрикнул и быстро отбежал в сторону. С ладони закапала кровь. Глядя на его искаженное от боли лицо, Костырин захохотал.

— Ну! — весело рявкнул он. — Так кто из нас сильнее, сучонок? Твою мамашу я закопаю рядом с тобой, понял!

Андрей скрипнул зубами, опустил окровавленную руку и пригнул голову, как это делают боксеры перед атакой. Они рванулись навстречу друг другу одновременно. Лезвия ножей засверкали в ярких лучах весеннего солнца.

Мочи его, Димыч! — крикнул, подбадривая вождя, Федчиков.

— Вали урода! — поддержал друга Бачурин.

Противники столкнулись и, вцепившись друг в друга, рухнули на землю. Оба были ранены. Жухлая прошлогодняя трава вокруг них быстро окрасилась в красный цвет. Рыча как звери они стали кататься по траве, нанося друг другу удары и уворачиваясь. Андрей перехватил руку Костырина и вцепился ему в запястье зубами. Тот взвыл и ударил Андрея головой в переносицу.

— Вали! Мочи! — орали Федчиков с Бачуриным, подпрыгивая на месте от возбуждения. Их так и подмывало наброситься на Андрея и размозжить ему лицо и голову тяжелыми, подбитыми железом ботинками. Однако оба хорошо помнили приказ Костырина и боялись ввязываться в драку.

Увлеченные побоищем, Бачурин и Федчиков не заметили, как Бутов зашел им за спину и опустил руку в карман кожаной куртки.

Тем временем противники откатились друг от друга и тяжело поднялись на ноги. Оба они хрипло дышали, оба истекали кровью. Лоб Костырина пересекал алый порез, кровь капала ему на брови и стекала к глазам, мешая смотреть. Костырин вытер лоб рукавом и усмехнулся. Андрей выглядел еще хуже. Нос у него был сломан, лицо вспухло от багровых гематом. Искалеченная левая рука беспомощно висела вдоль тела. С кончиков пальцев беспрерывно капала кровь.

— Димыч, может, тебе помочь? — спросил Федчиков, сверля Андрея ненавидящим взглядом и наступая на него.

— Нет, — прохрипел Костырин. — Я сам. Отойди.

Федчиков остановился и нехотя отошел назад. Костырин вновь вытер рукавом лоб, злобно ухмыльнулся и прохрипел:

— Урок», падла… Вместе с мамашей и маленькой сучкой…

Андрей со звериным ревом бросился на него. Он налетел на Костырина всем телом, намереваясь сбить его с ног, но Костырин устоял. Он вскинул нож и воткнул его Андрею в бок. Тот застонал и отступил назад. Из разорванной куртки хлынула кровь.