Слепой в шаге от смерти - Андрей Воронин

– Да ты что, Глеб, этого не может быть!

– И тем не менее – правда, генерал. Савина мне врать не станет. Да и откуда она бы узнала этих людей, если бы не спала с ними? А фотограф Эдуард Вяткин, который теперь мертв, все это снимал. Бутаков и его компания, с помощью снимков, шантажировали людей, с которыми спала Эмма, заставляя их плясать под свою дудку.

– Глеб, но это же люди из высшего звена, так сказать.

– Как видите, генерал. И знаете, кто был последним?

Генерал перевернул страницу, словно хотел увидеть еще одну фамилию.

– Нет, я не успел его внести в этот скорбный список – генерал-лейтенант ВДВ Андрей Борисович Климов.

– Андрей Климов?

– Да, да, Федор Филиппович, Климов. Эмма переспала с ним совсем недавно, буквально накануне. Что вы можете сказать о Бутакове? У вас есть что-нибудь на него?

– На него материалов хватает, но все они не дают возможности схватить его за руку. Он работает сразу в нескольких фирмах, занимает какие-то незначительные должности – ответственный за проверку персонала, ответственный за охрану, консультант, референт, словом, – должности никчемные. Но влияние у него есть, и теперь я понимаю, откуда это влияние. Вот и полковник Самохвалов попался в его сети, но, наверное, договориться с ним Бутаков не смог. Да, да… – бормотал Федор Филиппович, суетливо вытаскивая пачку сигарет из кармана.

Автомобиль свернул в узкий переулок, затем въехал во двор, и здесь Глеб заглушил двигатель. Еще сорок минут разговаривали, сидя в машине, генерал ФСБ Потапчук и агент по кличке Слепой.

– Я понимаю, генерал, одних показаний Эммы Савиной мало, у вас нет улик.

– Да, Глеб, улик у меня нет, хотя, скорее всего, то, о чем ты рассказал, соответствует действительности.

– Дело очень серьезное, Федор Филиппович, и поэтому я пойду до конца, – Сиверов вкратце рассказал генералу о своих планах.

Потапчук слушал молча, иногда улыбался, иногда кивал. А затем, когда Глеб закончил, генерал тяжело вздохнул, словно на поминках.

– Теоретически это может получиться, Глеб, но как ты все провернешь на практике?

– Это уж мое дело, Федор Филиппович. В общем, если что, Эмма Савина у меня на мансарде.

– Да-да, хорошо. Я тебе чего-нибудь подыщу.

– Нет, я сам найду.

Глеб понял, что Потапчук говорит о новом тайном месте, о новой конспиративной квартире.

– Теперь я понимаю, – грустно сказал Потапчук, – почему меня одергивали, когда я пытался заняться Бутаковым, когда хотел приблизиться к нему, так сказать, прощупать, присмотреться. Одергивали очень высокопоставленные люди, очень… – генерал сжал в кулаке сигарету. – В случае чего, Глеб, сбрасывай информацию на пейджер. Это удобный способ, ты был прав. Вообще, вы, молодые, как-то с техникой обращаетесь проще, а я уже совсем старый.

– Ладно вам, Федор Филиппович, вы еще любому молодому можете фору дать.

– Береги себя, Глеб, береги. Ты все правильно придумал, но учти, Бутаков не прост, он профессионал, и рядом с ним – профессионалы. Я понимаю, почему и зачем многие из ФСБ ушли работать к нему, почему возле него так много наших.

– Думаю, они уже не наши, Федор Филиппович.

– Да-да, – грустно согласился генерал. Через пять минут Глеб высадил Потапчука в квартале от Лубянки. Федор Филиппович со старым, видавшим виды портфелем в правой руке медленно двинулся к зданию ФСБ. Он шел так, будто его портфель вмещал очень много и был невероятно тяжел.

Автомобиль Глеба уже мчался на другой конец Москвы. А тем временем в районе Волоколамского шоссе, в том месте, где оно поворачивало, пересекая кольцевую, на берегу Москва-реки толпились люди.

Трактором из реки извлекли «фольксваген-пассат», по документам принадлежащий Эмме Александровне Савиной. В машине никого не было, незапертые дверцы свободно болтались, но бак зато был залит под завязку – значит, хозяйка заправила свой автомобиль на ближайшей АЗС. След шин на свежевыпавшем снегу и проломанное ограждение привлекли внимание сотрудников ГАИ, они-то и обнаружили утонувшую машину.

А через два часа после того, как «фольксваген-пассат» был извлечен из реки и оттранспортирован с места происшествия, на АЗС в трех километрах оттуда появились двое мужчин с документами ФСБ. Заправщики еще не успели смениться. Им показали фотографию.

– Эта женщина была в машине? – сверля взглядом толстого, небритого Севу, спросил Лев Кириллов.

– Да, да, эта.

– Она одна сидела в машине?

– Нет, с ней был ребенок, спал на заднем сиденье.

– Вы точно помните?

– Да, точно помню. Вот и напарник может подтвердить. Она еще скандалила, и не запомнить ее было трудно, больно уж баба красивая.

О том, что машина свалилась в реку, заправщики уже знали. Такие новости распространяются быстро, можно сказать, со скоростью света.

– Никому о нашем разговоре ни слова! Ясно?

На всякий случай Кириллов записал фамилии и адреса двух рабочих с бензозаправки. А затем черный джип направился в сторону города.

– Во, бля, – выругался Сева, – и бывает же такое.

– Я же говорил тебе, она не в себе, недотраханная была. Вот и улетела в реку. Хотя, как там можно улететь? Место прямое, вроде, дорога хорошая.

Ну, скользко, конечно, снег. Вот не повезло бабе! И ребенка утопила, и сама погибла.

– Лед сойдет, найдут, – сказал Сева, отхлебывая из чашки остывший чай. – Обязательно найдут! Она, наверное, успела дверцу открыть, выплыла и ребенка хотела вытащить, да где ж ты подо льдом всплывешь! Течение их и унесло. Гаишники говорили, что дверцы в машине открыты были.

– А водолазы искали?

– Гаишник говорит, искали.., правда, он в этом деле ни хрена не смыслит, он только взятки брать мастер да задарма заправлять у нас свою «тойоту», а в этом деле ни бельмеса.., но говорит, водолазы поискали, а вода мутная, потемки. Где там найдешь!

– Может, плохо искали? – не унимался напарник Севы.

– Да я тебе говорю, не найдут они ее до тех пор, пока лед не сойдет, а уж тогда сами всплывут, – с видом знатока настаивал Сева.

– Думаешь, всплывут?

– Всплывут. Девчонку жалко, да и баба красивая.

– А я девчонку так и не рассмотрел, видел, лежит на заднем сиденье, спит, но не рассмотрел.

Сиверов уже два часа стоял на четвертом этаже девятиэтажного дома и наблюдал за двухэтажным офисом, адрес которого ему дала Эмма Савина. Он видел, как прямо к крыльцу подъехал черный джип.

У подъезда стояло еще восемь автомобилей, все они были дорогими и добротными, хотя на первый взгляд такими и не казались. Но в автомобилях Глеб разбирался.

Из джипа выскочили Груздов и Кириллов, своим ключом открыли дверь. На окнах первого этажа стояли ролеты и решетки, на втором этаже Глеб тоже заметил ролеты, а такое бывает редко. Внутри офиса время от времени происходило движение.

«Да, неплохо оборудовали, просто так не войдешь. Скорее всего, у входа есть охранники, но они за дверью, себя не афишируют, войти туда могут только свои. Неплохую школу прошел Бутаков в ФСБ – офис не хуже, чем у Потапчука, а может, даже и лучше».

Над дверью и по углам небольшого особняка были укреплены видеокамеры.

– Ну, что скажете? – спросил Бутаков, когда Кириллов и Груздов сидели уже в его кабинете.

– Все нормально, Григорий Германович. Точно, ее машина. Савину опознали, она с дочкой ехала.

– Как опознали? Тела-то, насколько мне известно, нет.

Перед Бутаковым на столе лежала оперативная сводка МВД о происшествиях в Москве за последние сутки. В ней были зафиксированы убийства, дорожно-транспортные происшествия, ограбления, аварии, пожары – все то, что практически ежедневно случается в огромном городе. Было в сводке и сообщение об автомобиле, свалившемся в реку.

– Ее опознали на заправке, я предъявил фотографию, – объяснил Кириллов.

– Что еще?

– Сказали, что в машине был ребенок. А еще припомнили, что Савина нервничала, скандалила.

– Нервничала? Скандалила? Странно все это, – Бутаков, сколько ни пытался, не мог понять мотивов, которыми руководствовалась Эмма Савина в своих поступках. – Что-то здесь не так, – рассуждал он, – пока не понимаю что, но концы с концами не сходятся.

– Да, еще, Григорий Германович… Тела Шафранского и Белова, как вы распорядились, мы убрали, так что в квартире Савиной их нет.

– Кто их убил, не узнали?

– Шафранский застрелен, Белов проломил себе голову о шток вентиля. Ясно одно – была борьба.

– Темная история. Единственное, что утешает, – закуривая сигарету, сказал Бутаков, поудобнее устраиваясь на вертящемся кресле, – так это то, что ее нет. Стало быть, она почувствовала, что мы хотим ее ликвидировать, вот и смылась. Только с чего бы это? – недоумевал он. – Я ей деньги должен…

– Вяткин мертв, так что предупредить не мог, – заверил Кириллов.

– Вот именно, не мог.

Анализируя ситуацию, Бутаков пытался отогнать неприятную мысль, которая все настойчивее крутилась у него в голове.