Конан и Гнев Сета - Морис Делез

Все невольно попятились, а Олвина отскочила в сторону, мгновенно схватила лежавший на столе лук, и стрела ушла в стену, словно та и впрямь была лишь водяной пленкой, грозившей вот-вот лопнуть под напором кого-то рвущегося с той стороны. Выстрел, однако, пропал впустую, потому что еще через мгновение, прорвав колеблющуюся завесу, словно выйдя из стены, в комнату пробралось странное существо, больше всего походившее на бесхвостую рыбу, способную передвигаться по суше и для этого отрастившую маленькие кривые ножки и такие же кривые, но гораздо более длинные руки.

Конан насторожился. Бергон отпрянул. Олвина держала пришельца под прицелом, но спустить тетиву не решалась. Как ни странно, но самый сдержанный из всех, Калим, обнажив меч, шагнул чужаку навстречу, однако Вербар предостерегающе поднял руку:

— Остановись! Сталью его не взять!

Выпуклые рыбьи глаза уставились на старца.

— Он правильно сказал,— заговорило существо странным дрожащим голосом, словно урод и впрямь находился под водой,— но он сказал не все.— Рыбочеловек обвел присутствующих мутным презрительным взглядом.— Всего он просто не знает, а потому за него докончу я, Гробан, страж и личный советник Черной Розы Сета. Чтобы остаться в живых, вы должны отдать мне амулет.

Говорил он как ярмарочная марионетка — неуклюже разевая огромную пасть. Разница состояла лишь в том, что балаганным куклам не вставляют полного набора острейших зубов. Взглянув на него, Конан сразу понял, кто был тем пятым, оставившим ужасные раны на трупах лиронцев… Вербар даже не шелохнулся. Глаза же киммерийца налились кровью, желваки заходили на скулах. Он напрягся и едва заметно подался вперед, но рыбочеловек заметил это движение и мгновенно повернулся к нему лицом.

— Мне бы не хотелось тебя убивать,— пробулькал он, и на его невыразительной морде появилась ясно различимая брезгливая гримаса.

— Зато мне не терпится прикончить тебя,— процедил сквозь плотно сжатые зубы Конан и шагнул вперед, но тут же замер.

Из-за двери, ведущей вглубь дома, послышались шаги — это Велорий спешил обратно с полным набором амулетов. Через мгновение он появится в комнате, и тогда все, конец. Конан понял, что единственный выход — драка и бегство. Именно бегство. Интуиция подсказывала ему: Вербар знал, что говорил, когда останавливал Калима. Потом они будут думать, как обезопасить себя в дальнейшем. Сейчас главное — спасти амулет. Однако сделать он ничего не успел, потому что Бергон опередил его. Повинуясь безотчетному порыву, замориец вынул руку из кармана и что-то кинул незваному гостю.

— Забирай и проваливай! — с отвращением произнес он.

— Не вздумай шутить со мной,— пробулькал Гробан и, отложив свою палку к стене, открыл крышку, закрывавшую синюю стеклянную банку.

В следующее мгновение огромный, усеянный острыми зубами рот его раскрылся в беззвучном вопле ужаса, когда округлая, отливающая перламутром капля, выскочив из его рук, исчезла в чудовищной пасти. В следующий миг жуткий крик заставил людей закрыть уши ладонями, а вошедшего в комнату Велория — оцепенеть.

Рыбочеловек упал, крупно дрожа. Он засучил уродливыми конечностями, обезумев от невыносимой боли. Смерть, которую он всю жизнь нес другим, настигла, наконец, и его в образе небольшого, с кулак величиной, неизвестно как оказавшегося в руках людей стального скарабея, который родился одновременно с ним и только затем, чтобы, когда настанет срок, успокоить его навеки и найти покой самому. Гробан знал, что момент этот неизбежно наступит, но, как и любое живое существо, надеялся, что это будет еще очень не скоро.

Вопли смолкли, и Гробан затих, хотя тело его еще продолжало сотрясаться мелкими судорогами. Покрытая чешуей шкура рыбочеловека быстро опадала, словно наполнявшая ее плоть бесследно исчезала неизвестно куда. В считанные мгновения все было кончено.

— Откуда у тебя это?— спросил Конан, хотя ответ на свой простой вопрос знал и сам.

— Мне было жаль бросать его,— смущенно ответил Бергон, нервно пожимая плечами,— он был такой голодный.

Рози резко взмахнула здоровой рукой, и видение пропало. Зло кликнув рабынь, она зажала раненое плечо, из которого торчало древко стрелы. В ярости она готова была убить себя: всякий раз, когда гордыня или упрямство заставляли ее идти против советов Гробана, она терпела неудачу, но такого сокрушительного поражения, как теперь, и представить себе не могла!

Да и кто дерзнул бы предположить, что в момент прохода через Врата кто-то из скудоумных людей додумается пустить в них стрелу и стрела эта найдет цель! А Гробана на той стороне будет поджидать человек со стальным скарабеем в банке!

Она бессильно упала в кресло. Рабыни уже хлопотали над ней, неумело пытаясь извлечь стальной зазубренный наконечник.

— Пошли прочь! Пожива для Змея!— вскрикнула она после одной из болезненных попыток вынуть стрелу.— Позовите Лауду, если сами ни на что не годитесь!

Рабыни испуганно бросились вон, и она тут же позабыла о них, засмотревшись на свое отражение в зеркале. Все так же прекрасна, как и раньше. Сет не обманул, вернув ей прежнюю красоту, но интереса к ней не проявил. Она сердито нахмурилась. Такое равнодушие больно ударило по ее самолюбию, но, с другой стороны, в этом нет большой беды. Скоро она разделается с Конаном и тогда всерьез возьмется за него, Владыку Ночи! Ему не устоять перед ее чарами. И тогда весь мир ляжет у ее ног! Не для того прошла она сквозь тьму времен и бесконечные века безобразия, чтобы и теперь ничего не добиться! Рок иногда любит испытывать людей на крепость, но зато прошедшим проверку он воздает по заслугам. Так кому же, как не ей, рассчитывать на щедрые дары судьбы?!

Вот только Конан!..

Она вновь откинулась в кресле, и мечтательное выражение исчезло с ее лица, уступив место маске растерянности, порожденной неожиданной догадкой. Страшное подозрение шевельнулось в ее груди: все это кем-то искусно подстроенная ловушка! И этот кто-то горько раскается в содеянном, не будь она Черной Розой Сета!

Глаза ее полыхнули злобой, но в следующий миг лицо колдуньи озарилось улыбкой. Как рассчитывала она посчитаться с Зенобией, один раз уже ускользнувшей из ее рук! Но Сет предупредил, что сам Митра поклялся охранять семью киммерийца, пока тот в отлучке. Сколько бессильной ярости выплеснула она по этому поводу, а все оказывается так просто!

Рози снова улыбнулась. Теперь она знала, что ей делать!

Как ни странно, но смерть таинственного чужака не смогла погасить общего возбуждения. Не тратя понапрасну времени, они зарыли чешуйчатую шкуру у дороги и занялись более приятным делом.