Женитьба дядюшки Жиля (СИ) - Кальк Салма

Тот только выдохнул – зло выдохнул, надо сказать – и, судя по всему, взял Бернарда за горло, то есть – какие-то силы, которые ему подчинялись, сделали это на него сам он и пальцем не пошевелил. Более того, Бернард стал медленно подниматься наверх – к потолку. Потолок здесь был не так высок, как в гостиной Кресси, но Лионель предполагал, что Бернарду было неприятно.

Жиль подержал его недолго – и снял воздействие, тот так и плюхнулся на пол.

- Господин Бернард, говорите по-доброму. Мой родич не отличается ни добросердечием, ни терпением.

- По-доброму я вам уже сказал – это моё дело, - отрезал тот, отдышавшись.

- Нет, не ваше. Уже королевское, вы меня невнимательно слушали, - покачал головой Лионель.

А далее Бернард схватил со стола лежавший там колокольчик и затрезвонил, что есть мочи. Лионель оглядел своё воинство – всем приготовиться, и понадеялся, что госпожа Жийона всё слышит и правильно оценивает обстановку.

Прибежали здешние слуги – со шпагами, Бернард кивнул им на Лионеля и прочих, и те радостно набросились на королевских посланцев. Они с лёгкостью прошли магическую защиту, а удар Лионеля едва не вернулся к нему самому – он успел отклониться в последний миг.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Эти люди были иммунны к магии – вроде пленного короля Рокелора.

Что ж, драться оружием тоже все обучены, так что – вперёд. Шестеро против девятерых, не такой и плохой расклад. Другое дело, что пока Лионель понял и скомандовал, двое магов попали под свои же удары, зато не-маги с лёгкостью обезоружили двоих нападавших. Откуда-то взялся болван Кресси и тоже ввязался в драку – он дрался хуже Бернардовых слуг, мешался под ногами и  получил от кого-то по голове, ему и хватило. Рядом повалился на пол один из тех, кто имел иммунитет к магии. Похоже – запустил своей дурной головой какой-то механизм, и часть пола ушла из-под ног, видимо – открывая тот самый подвал, который расползся на два соседних участка.

Тем временем господин Бернард тоже не терял времени даром – он попытался подобраться поближе к Лионелю и проткнуть его, но не вышло – получил по клинку с такой силой, что от отдачи заболела рука, он ею затряс и на некоторое время выбыл. А из четырех его защитников на ногах остался последний.

Этот последний добрался до Бернарда, они стояли рядом, тяжело дышали, а потом Бернард достал из-за пазухи что-то и швырнул вверх.

Грохот, треск. Кажется – валится потолок. Лионелю на голову определённо свалилось что-то тяжёлое, а потом его дёрнули куда-то и потащили – в невероятной тишине, под молчаливое сопение. Вокруг кружили какие-то тени, они были то белесыми, то серыми, то радужными. Они то молчали, то болтали, то пели – все разом стройным хором, или – каждая на свой лад.  И ещё было нечем дышать. Когда Лионель окончательно решил, что ему проломили голову насмерть, его вышвырнуло в нормальный обычный мир – посреди улицы Доброй Хозяйки.

Он лежал на мостовой, к нему склонились какие-то из его людей и госпожа Жийона.

- А где его высочество? – спросила она. – Я его не увидела, иначе тоже попыталась бы вытащить.

Лионель повертел головой – родича рядом не было. Были те трое, кто оставался снаружи, ещё трое с ранениями разной степени лежали рядом – хорошо, вытащили, пока не началось, двое сидели на мостовой – тоже живы, болван Кресси лежал с закрытыми глазами, но дышал – и его вытащили, надо же. Не было видно ещё двоих, господина Бернарда – и дядюшки Жиля.

Дома, в котором они беседовали с господином Бернардом, тоже больше не было – вместо него улицу уродовала груда развалин.

Жиль пришёл в себя.

Это была обычная процедура – он приходит в себя. Где-то, когда-то, очевидно, после чего-то. Интересно, после чего на этот раз? И что скажет Жакетта? Вообще она необыкновенно терпелива и сдержанна, и никогда не позволяет себе комментировать его похождения. Но наверное, и её терпению когда-нибудь придёт конец?

Что сначала – открыть глаза или проверить части тела? Ладно, пусть будут части тела, тело важно, если будет хоть малейшая возможность выбраться из неприятности – тело выберется. Как там у нас сегодня?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Голова есть, даже не болит, хоть и в целом тошновато. И кажется, он падал и ударился, потому что вроде бы шишка. Дотянулся рукой – точно, шишка. Заодно выяснил, что правая рука шевелится. Левая – тоже. Это хорошо.

Дальше ноги, ноги – это с некоторых пор сложно, и оттого неприятно. Но правая вообще вела себя прилично, а левая отзывалась, если ею шевелить, но – если он куда-то падал, то в целом могло быть и хуже.

Стоп, у него же невероятный артефакт, который должен облегчить как раз выход из таких вот неприятных историй – мешать рассыпаться на кусочки после того, как куда-то провалился! Жиль пощупал – всё верно, висит, родимый, на шее, под счастливой сорочкой, не колышется. Значит, можно открыть глаза.

Только открытие глаз не дало ничего, ибо вокруг было темно. Как в пустыне ночью. Как в жарком влажном лесу – той же ночью. Как на чердаке дома… только какого дома? Лимея, Акона, столичного особняка? Ладно, не важно.

Жиль пошевелился – всё же, он на чём-то лежал – и зажёг пару магических огней, осмотреться. Двух оказалось мало, потому что ничего-то он не понял, и – прямо как великий маг Аделин – добавил десяток. И приподнялся на локте, и оперся спиной на что-то сзади.

И восхитился.

Потому что находился он в помещении изрядных размеров, где только взяли такое, и чего тут только не было! Оружие – как холодное, так и огнестрельное, на любой вкус. Бочки с порохом. В углу – пушечные ядра, небольшие, и пушка при них, всё, как положено. Неплохой такой склад. И, кстати, если взорвать – будет неплохой такой фейерверк, де ла Мотту понравился бы.

В потолке зияла дыра. И никакой лестницы, или что там ещё бывает – чтобы добраться до той дыры. А потолок весьма высок, не допрыгнешь. То есть, усмехнулся про себя Жиль, без подготовки не допрыгнешь.

Чёрт побери! Это, очевидно, подвал Бернарда Эскара – о котором говорил племянник, что тот подвал расползся ещё под два соседних владения. И этот Бернард, холера, что-то как раз взорвал – удивительно, что подвал остался неповреждённым, толстые стены, что ли? Долго готовился – только к чему?

Звук движущегося тела заставил собраться и оглядеться. И добавить огней в ту сторону, откуда доносился звук.

Из-за пушки выбрался, потирая голову, господин Бернард. Тот самый, которого била Мадлен. В которого Аделин втыкала булавки. Который пугал Шарлотту. И который выделывался перед племянником, прежде чем грохнуло. Надо же, живучий! Другой бы уже об ту пушку голову насмерть проломил, а этот только почёсывается.

- Тьфу! – сообщил Бернард. – Выжил! Зачем только?

- Не знаю, для чего господь решил тебя сохранить, - поддержал беседу Жиль. – Наверное, потому, что ты ещё не всё нам рассказал?

- Ты зачем выжил, твоё вшивое высочество, - сообщил Бернард.

Ну вот ещё, вшивое.

- Сам такой, - сообщил Жиль. – Говори честно, что там у тебя ещё осталось? Или взорвём это всё – и дело с концом?

- Можно и взорвать, - согласился Бернард. – Надо же, принц Роган готов к смерти!

- А я к ней давно готов, - пожал плечами Жиль. – Поверь, повидать-то пришлось всякого. Только вот я не готов делать то, смысла чего не понимаю. И думаю, что убить тебя можно, и не взрывая этого всего.

- Это как же? Попробуешь жечь – сам взлетишь, а некроманта у тебя сейчас рядом нет. Правда ведь, в доме Кресси меня уложил некромант?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ну да, госпожа Жийона ему не представлялась.

- Да, с нами был некромант. Сегодня тоже был. Они, в целом, живучие, так что – с большой вероятностью наш некромант жив и на свободе.

А о том, что некроманты практически вездесущи, лучше не рассказывать. Не знает – и не знает, а если вдруг откуда-то знает – то ему сейчас это знание всё равно не поможет.

- Вы, маги, что-то совсем разучились полагаться на себя и свои силы, - Бернард почесал затылок, видимо – зашибленный. – И даже ходите толпой, для уверенности, наверное.