Ночь пяти стихий - Илья Стальнов

– Нечего нам здесь больше делать. Могут стрельцы вернуться, – сказал Сила.

Солнце клонилось к лесу. Они прошли по трясине, но не напрямую, а кружной дорогой. На соседнем острове Сила выкопал из земли туго набитый кошель, припасенный на черный день. Сегодня этот черный день настал, и деньги вскоре очень пригодятся. Хотя бы для освобождения Варвары. Охранники ведь тоже не железные, у них тоже семеро по лавкам, да еще голова от похмелья гудит. Сделать все возможное для освобождения девушки и, если удастся, кого-нибудь из братвы – это Сила решил твердо.

– Нам бы где денек схорониться, пока шум не уляжется. Потом и за дело браться, – сказал Сила, вытирая о траву испачканные болотной жижей сапоги. – Придется, наверное, в лесу ночевать.

– Живет невдалеке человек один, можно у него, – предложил Гришка.

– Нет, от селений нам подальше держаться надо – неровен час староста везде людей своих оставил, чтобы подозрительных забирали. Он же знает, что двое разбойников в бегах.

– Нет, это не в селе – в лесу.

– А где?

– Да в Седом логе.

Сила перекрестился и с опаской произнес:

– Место уж очень дурное. Слухи о нем разные ходят.

– А какие слухи о болоте нашем ходят! Ну а мы там жили и не тужили. В Седом логе человек Божий живет – от злобы людской да от длинных языков скрывается. Добрый человек, увидишь.

– Это ты о колдуне? – Лицо Силы стало озабоченным. Он немало был наслышан о лесном отшельнике. Якобы люди, кто забредает в Седой лог, никогда не возвращаются – колдун их со свету сводит хитростью и колдовством черным. И будто бы он там с чертями водку пьет, и в ад он, как на ярмарку, летает, а кто увидит его и разозлит – окаменеет, души лишится.

– Лучше уж в лесу, чем к нехристю, – покачал головой Беспалый.

– Наговаривают, вранье все это. Он и Христа, и заповеди его почитает. И икона со свечкой у него – с утра до вечера поклоны бьет перед ней. И не колдун он вовсе, а истинный пустынник. Его всяка тварь лесная слушается, да еще Бог силу немалую дал и острый глаз. Добрый человек.

– Но, – Сила пожал плечами. Никого из людей на белом свете он никогда не боялся, а вот нечистая сила, чертовщина разная приводила его в ужас. Он верил свято в приметы, сглазы, наговоры, как и любой русский мужик.

– Кроме того, – продолжал Гришка, – он умный совет может дать. Все, что он говорит, – сбывается.

– Ну ладно, – неуверенно сказал Сила. – Ежели так, то пошли.

До лога добрались уже к ночи. В лунном свете и поляна выглядела зловеще. Недобрые чувства Беспалого не только не развеялись, но и укрепились. Он упрямо тряхнул головой.

– Не пойду туда. Чую, место на самом деле гиблое.

– Да брось ты, пошли.

– Ни за что.

Сила перекрестился и сделал шаг назад.

– Задурили тебя, Гришка. Вижу, все здесь нечистым духом пропитано.

Он беспокойно заозирался, и тут его глаза полезли на лоб, челюсть отвисла, а рука в крестном знамении потянулась ко лбу.

– Чур меня!

Прямо на него из леса шла белая бестелесная фигура с развевающейся бородой.

– Чем ты напуган, добрый человек? – Голос отшельника звучал мягко и немного насмешливо. – Невежливо, в дом не войдя, обратно спешить. Тем более я уже битый час стою и вас поджидаю.

– Здравствуй, дед Агафон.

– 3-здравствуй, – зубы у Силы стучали, он схватил крест на своей груди и сжал пальцами так, что тот врезался в кожу.

– Да не бойся ты, – усмехнулся отшельник. – Не бес я, а слуга Христов… Что-то гляжу встревожены вы, Небось стрельцы ватагу вашу пощипали и логово сожгли, вот и бродите вы неприкаянные.

– А ты откуда знаешь? – с подозрением осведомился Сила, наконец убедившийся в том, что отшельник живой человек.

– Ему все известно, – сказал Гришка.

– Ну, все не все… И что же вы делать собрались? Варвару из острога освобождать?

– Собрались, – кивнул Беспалый. Он уже решил ничему не удивляться, поверил, что отшельнику все известно и судьбы он как по писаному читает. – Коль тебе настоящее и будущее ведомо, то скажи – получится у нас что с этим делом или на погибель идем?

– Может, и на погибель. Немного я дам за то, что затея ваша удастся. Ну как, все равно пойдете?

– А куда же денешься? – вздохнул Сила.

– Пойдем, – кивнул Гришка.

– Кто другу верен, у кого сердце любовью согрето – тому даже накрепко запертые двери открыты, у того все удачей завершится.

Голос отшельника звучал торжественно, и сам он был неприступен, величествен. Верилось, что он провозвестник самой судьбы. Гришке и Беспалому стало легче от его ободряющих слов, вновь загорелась надежда, что все получится по-задуманному.

– А впрочем, – сказал отшельник уже совершенно другим голосом и весело улыбнулся, – может, никуда ходить и не надобно.

Гришка услышал сзади шорох и обернулся. Он увидел… Навстречу им шла Варвара. В белом сарафане, с развевающимися волосами, она казалась порождением леса, его духом.

Когда Гришка обнимал ее и целовал, то чувствовал губами, что лицо ее мокро от слез.

– Я думала, что не увижу тебя, – всхлипнула она, – И я думал, что не увижу.

– Меня в логове не было, когда налетели стрельцы. В лесу была. Притаилась, видела, как по лесу ведут оставшихся. Слышала разговоры о том, что в обозе сделали засаду…

Обезумевшая от горя Варвара вскоре была у отшельника. Выслушав ее, тот вытащил серебряное блюдце, налил воду, взял Варю за руку.

– Смотри в воду. Что видишь?

– Ничего.

– Лучше смотри.

– Лес…

– Еще?

– Я и Гришка идем по этому лесу.

– Жив он, и все будет нормально. Перед приходом гостей отшельник напрягся, взгляд его устремился в одну точку. Он сказал:

– Сейчас будут здесь.

Решил по привычке разыграть их…

АТЛАНТИДА. ПЯТЫЙ КРИСТАЛЛ

Боль была выше всякого разумения. Картанаг упал на колени. Он хотел закричать. И он закричал. Ему казалось, что его крик мощен, способен выдирать с корнем деревья и колоть камни, поднимать волны на озерах и сметать замки. Но на деле из груди вырвался лишь сдавленный сип.

Потом к Картанагу вернулась на миг ясность сознания. Он поднял руку, которая, казалось, весила как подъемный мост. Он не знал больше способов избавиться от боли. В отличие от Видящего мага он не хотел ее. Он не знал, как ей распорядиться. Для него это была просто боль, а не биение гигантских сил.

Он поднес руку к груди. Пальцы сжали медальон с «Лунным осколком». Резкий рывок разорвал золотую цепь. «Лунный осколок» полетел на землю. И боль ушла. Мгновенно. Остались только слабость и опустошение.

Видящий маг стоял спокойный, полный достоинства. «Лунный осколок» валялся у его ног. Хакмас нагнулся, поднял его, приладил на место в «подсвечнике».

– Ты, «Лунный осколок», камень стихии огня, – торжественно произнес он. – Ты занял положенное тебе место. Ты вобрал темный голубой пламень спутника Земли. В тебе отражение его света. В тебе его силы. Призываю тебя!

Он помолчал и закричал:

– Призываю вас всех!

Теперь «Лунный осколок» принимал на себя вместе с остальными камнями тяжесть проклятий демонов Темной Реальности. Картанаг подарил Видящему магу жизнь.

На месте Круга Мудрости вспыхнул огненный лиловый шар. Хакмас простер ладони, и шар начал меняться, разрастаться. Он порхнул в руки к магу, и тот бросил его обратно, в Монумент старых богов.

Холм, у подножия которого стоял Монумент, раскололся под звучащую ниоткуда, продирающую до костей музыку сфер.

Точнее, казалось, что он раскололся. Что происходило, не укладывалось ни в какие понятия. Принц нечто подобное ощущал во время путешествия в нижнем астрале, когда боролся с великаном-карликом. В этой точке сошлись два мира.

В ярко малиновом свете холм осыпался, как разбитый витраж. Разноцветные осколки в свою очередь раскалывались на новые. И изнутри вырастал из синих и зеленых кристаллов каменный цветок. В бутоне чернело нечто. Кусок тьмы. И тьма эта была не тьмой холода, страха и зла. Это была обещающая, теплая темнота Великой Пустоты.

Длилось это всего лишь мгновение. А потом холм закрылся. И напоминанием о происшедшем был лежащий на камне деревянный диск размером чуть меньше ладони. Обычный человек прошел бы мимо него и не потрудился бы даже нагнуться. Но тот, кому дано видеть и ощущать невидимое, кинув взор на этот диск, с трудом бы оторвал его. Взор тонул в нем, погружался в неведомые глубины, которые невозможно постичь.

– Саамарит! – воскликнул Картанаг и бросился вперед.

Принц и Пантеомон двинулись ему навстречу, стремясь остановить, не дать дотянуться до амулета амулетов, но Видящий маг жестом остановил их:

– Пусть берет!

Он спокойно направился в сторону замка. Поднялся по каменной лестнице. Его спутники шли за ним. Они не оборачивались и не видели, что Картанаг хохочет, как сумасшедший, держа в руке Саамарит, и как по его щекам текут слезы.

– Стой, – неожиданно возопил он, взглянув на Видящего мага.