Глазами суицидника - Капан Паштиль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что можно было ответить на этот вопрос, Симон не знал. Очень хочется сказать что он безумно скучает по ним и не находит себе места от неспособности помочь и самое главное постоянно жалеет о случившемся. Но это совсем не та тема для разговора, зачем в очередной раз рвать себе душу, а ей сердце. Поэтому нужно было отвечать коротко и без подробностей. В голову пришло только два слова, нормально и пойдёт. Но каким именно уместней ответить Симон не знал, поэтому ответил первое, что подсказал разум:
– Меня там никто не обижает.
Он не знал, что можно ещё добавить к сказанному, но Галушке это показалось достаточным. Вообще она стала намного спокойней ко всему относиться и Симон понял, что для неё это большая и жирная точка. Физически эта точка была давно поставлена, ещё в морге, но вот морально она, наверное, отпускает только сейчас. Её смелый и уверенный взгляд, говорил о том, что Симон разговаривает не со своей супругой, а с молодой, красивой и главное свободной женщиной.
– Можешь мне ответить, зачем ты это сделал? – спокойно и без лишних эмоций спросила Галушка, смотря ему прямо в глаза.
На этот вопрос он сам не может найти ответ. Сколько тысяч раз он сам себе об этом спрашивал, но не объяснить и ответить он не мог. Сказать Галушке было нечего и он понял, что пора встречу заканчивать.
– Мне очень жаль, что всё так получилось. Если бы у меня был хоть один маленький шанс, я бы им обязательно воспользовался, но я ничего не могу изменить. Единственное о чём я тебя попрошу, не помогай моим родственникам с продажей дома. И помни, наверху тебя любят, всё в твоей жизни будет хорошо.
Ему ещё хотелось добавить просьбу, поцеловать и обнять детей от его имени, но посчитал, что это будет лишним. Меньше всего он хотел пошатнуть её уверенность и разжалобить одной несчастной просьбой. Он вышел из сна, и отправился с главой рода обратно в свою комнату. Симон был очень расстроен поездкой. Он понял, что между ним и Галушкой появилась дистанция, которая скоро превратится в пропасть. До этого она его всегда ждала, а сейчас смотрела на него как на чужого человека. Тут у Симона появилась целая гамма противоречивых чувств, с одной стороны он рад, что у неё все в порядке, но она начала заниматься не только детьми, теперь она начала следить за собой. А это означает только одно, у неё начинается новый жизненный этап. Она молодая, симпатичная, готова к созданию новых отношений, ещё может родить ребёнка, тем самым окончательно разорвётся вся их связь. Хотя он понимал, что эта связь до сих пор держится, только благодаря её любви и что именно он оборвал все концы. Но как же это непривычно знать, что она его больше не поддерживает и смотрит на него, так же как и на всех. Её любовь заканчивается и если она найдёт мужчину лучше чем он, то тогда его точно больше никто не вспомнит и не помянет. Симон поднял голову и посмотрел на облака грустными глазами, только один ряд полностью проработан, а их больше трех десятков. Он нашел взглядом нужный ряд, и пошёл вдоль него искать облако с днём их знакомства. Сейчас он очень нуждался в тех искренних и влюбленных в него глазах, которые он в последнее время перестал видеть.
Так проходило время. Симон добросовестно трудился в своей комнате, ходил в смотровой зал и через подзорную трубу наблюдал за тем, что происходит на земле. Был частым гостем в библиотеке у Армариуса, поначалу выбирал небольшие буклетики и брошюрки, потом усилился и покорил несколько журналов и записных книжек. В следующий раз обещался взяться за небольшую книгу. С главой рода теперь встречался не часто, в основном только когда отправлялись на землю, что бы уговорить новых покупателей не покупать свой дом. С Аликом же встречи проходили регулярно, Симон оставлял особые пометки на тех облаках, где они, будучи людьми, пересекались в каком-нибудь временном отрезке на земле. Как только брат приходил в гости, они всегда пересматривали такие облака вместе и каждый комментировал свои действия. Иногда Алику удавалось вытянуть Симона в часовню, а вот к пропускному пункту на границу сектора, Симон шёл всегда с удовольствием. Ему нравилось наблюдать за большими воротами, но в отличие от Алика, Симон с жадным интересом разглядывал лица тех душ, которых не пропустили в истинный дом. Почему ему так было любопытно, он и сам до конца не понимал, то ли он хотел увидеть кого-то знакомого, то ли пытался что-то понять по их растерянным лицам. В общем, он не был равнодушен к мимо проходящим непринятым душам, Алик же их просто игнорировал.
В очередной раз Симон увидел в своей комнате брата и радостно поприветствовал его:
– Здравствуй, братик, как хорошо, что ты зашёл. Я тут один интересный день просматривал, в котором ты принимал участие. Может быть, сходим, посмотрим?
– Конечно, посмотрим, очень люблю за собой наблюдать со стороны.
Симон повёл его к помеченному облаку. Они проникли внутрь и стали смотреть этот день. Это было уже после армии, двадцатилетний Симон пришёл на дембель. В красивой парадной форме он заглянул к дядьке, чтобы поздороваться, да и показать себя, два года не виделись как-никак. А маленький десятилетний Алик пытался освоить воздушную винтовку, которую ему на днях подарил отец. Симон вызвался помочь, он поправил прицел и пристрелял воздушку. Из старого ненужного хлама сделали мишени, и начали стрелять.
– Да я помню этот день, – отозвался Алик, – у меня тогда было много новых эмоций. Во-первых, старший брат с армии пришёл, во-вторых, помог мне разобраться с оружием. Я сам поразил несколько мишеней, да и вообще расстреляли все пульки, которые были в запасе.
– Да, я был замечательным учителем, – не без хвастовства заметил Симон.
– Это я был классным учеником, – парировал Алик.
В таком ключе, они досмотрели этот день до конца. После того как они вышли из облака, Алик предложил прогуляться до конца сектора, понаблюдать за большими воротами. Симон согласился и они быстро покинули резиденцию, по дороге обсуждали просмотренный прожитый день. Как только они добрались до конца сектора,
