Письма Уильяма Берроуза - Оливер Харрис

У твоего мальчика [292] действительно травма. Во сколько лет с ним это случилось? Он вспомнил сам или память вернулась к нему на приеме у аналитика? Ему правда нравится спать с телками? Говоришь, ему двадцать два? Поздновато для первого нырка в пилотку. Почему бы тебе не сфоткать его? У тебя же есть тридцатипятимиллиметровая камера, разве нет?

Спасибо тебе большое за разбор моей работы, очень помогло. Думаю, всякий писатель боится когда-нибудь исписаться, потому что талант — вещь такая, он приходит извне, и ты им не управляешь.

Жаль, очень жаль, что затея с журналом не удалась.

В городе живет клевый американский тореро по имени Так Портер [293]. Чувак что надо. Убивается травкой, джанк не хавает. Знает Стэнли Гулда [294]. Три года провел в Мексике; в Перу встречался с одной женщиной, от которой и узнал про яхе (хотя зелье не пробовал). Отправляю тебе остатки старого материала. Будет иллюстрация подросткового понятия о гомосексуальной любви. (Соплей оказалось немерено, и я их подчистил.)

Когда в следующем месяце получу свое денежное довольствие, прикуплю машинку. Переносные модели здесь стоят полтинник. Бэушные — от двадцати пяти до тридцати пяти. За месяц не влез ни в один долг, так что я чистенький. С худобой придется поработать, но это дело поправимое. А пока все, бегу на почту и отправляю письмо тебе. Еще раз спасибо огромное за спасительный чек!

Люблю, Билл

P.S. Рад, что история с пальцем тебе понравилась. Вот куплю машинку, набью на ней статью и пришлю тебе [295].

АЛЛЕНУ ГИНЗБЕРГУ

Танжер

20 апреля [1955] г.

Дорогой Аллен!

В любом настроении повидайся с леди Джейн, и она углубит его. Потому-то в последнее время и опасаюсь заглядывать к ней на огонек. Хотя она всегда дома и рада гостям.

Получил чек на пять долларов — спасибо большое!

Пытаюсь завязать. Надежд, впрочем, мало. Мало их было с того момента, как я вернулся в Танжер. Я, считай, даже и не слезал. Недели во Флориде, еще неделя в пути морем, и в Танжер я приплыл на диких кумарах. Нет бы на зиму залечь в Лексингтон… Надо либо завязывать, либо искать место, где есть джанк подешевле. Тягу к эвкодалу унять не получается. Не то чтобы он такой заебательский, просто вмажешься им — и остается чувство легкого голода, будто недокололся чуть-чуть. Будто ложишься в горячую ванну, которая не так горяча, как хотелось бы, сам понимаешь. Да еще непонятно, где достать следующую дозу… Я как абориген австралийский. Все деньги уходят на ширево, и на еду не хватает. Думаю, не перебраться ли на Ближний Восток? Говорят, Бейрут утопает в наркотиках. Он — словно земля обетованная для меня.

В три ночи проснулся, и в уме созрел образ: человек, пишущий «огромный, мрачный, обжигающий сердце гомосексуальный роман. Шесть сотен страниц, наполненных душевной болью, одиночеством и разочарованием». Заглавие — «Армии невежд», это из «Берега Дувра» [296].

Герой — Эдриан Скадцер: «Лицо смотрелось как фотография, несущая отпечаток сломленного духа, неспособного любить с полной самоотдачей ни мужчин, ни женщин. Впрочем, Эдриан старался по мере сил изменить положение, научиться любви. Обычно выбирал себе того, кто заведомо не мог ответить взаимностью, и аккуратно (как будто шел по тонкому льду, рискуя, однако, не провалиться, но уцелеть) перекладывал бремя неспособности любить на партнера.

Те, кого угораздило стать причиной сомнительных воздыханий Эдриана, вынужденно объявляли о своем нейтралитете, словно угодившие в эпицентр войны злобных намерений. Нет, прямой угрозы они не испытывали, просто боялись оказаться на линии огня, потому как Эдриану оставались чужими… А Эдриан происходил из необычного, древнего клана или же, напротив, основал новый. Как бы там ни было, он оставался человеком без собственной среды, без класса, без своего места».

И вот еще потрясающая сцена попытки самоубийства, когда Эдриан, замочив Марка, сует голову духовку. Он обсирается, блюет (от бытового газа люди часто блюют и дрыщут. Было дело, в Чикаго я по просьбе домовладелицы выломал дверь в квартиру одной дамочки, пытавшейся отравиться газом — та лежала в куче собственного говна […]), а потом, уже теряя сознание, решает выбраться: «Эдриана охватила паника, какая случается у заживо погребенного. Он попытался выпрямиться и ударился головой об угловатую крышку духовки. В голове волчком пронеслась боль, отчего случился новый приступ блевоты. Эдриан видел перед собой высокую стену, в ней — маленькую металлическую дверь. Надо как-то добраться до нее. Открыть и выйти… Нет, нельзя исчезнуть вот так запросто, как человек, сбегающий со скучного вечера, наскоро пожав приятелям руки и выцепив взглядом того, с кем наверняка предстоит увидеться позже… Словно бы демоны, воплощенные в теле — в этом боязливом, стареющем, перепуганном теле, — которое он хладнокровно удумал измучить и погубить, восстали у самого порога смерти. Обдав его скверной, потащили за шкирку к двери — упирающегося, ревущего, исходящего мочой и калом, словно перепуганная обезьяна».

Господи, Аллен, нуты посмотри: напыщенно, как жабья морда! Отчего я постоянно скатываюсь в пародии? Что в жизни, что в литературе я могу быть искренним — как и Эдриан из моей книги — лишь в пародии или в моменты глубокого упадка […] [297].

Я ввел в роман несколько новых героев. Например, любителя розыгрышей и сюрреалистических каламбуров. Его спрашивают, нет ли у него комбайна (ну, понятно, для кухонный целей), а он берет и вынимает из-под широкого черного плаща визжащего и извивающегося бисексуала, который тут же выдает номер с нескончаемой трескотней и кувырканиями… Вот герой в дурном ресторане (с покушениями на приличие), в каком и мне случалось побывать и пожаловаться на стейк, и официант (не глядя на тарелку) ответил: «Ахну что вы, мясо отменное, из достойной лавки». Столкнувшись с подобным безобразием, мой паренек издает оглушительный крик, и в зал вбегает — троп? труппа? ну ладно уж, группа огромных, грязных свиней. Им-то — похрюкивающим и повизгивающим — герой и скармливает свою порцию. (Ты видел когда-нибудь, как кличут свиней? Поразительно, но стоит свинопасу издать такой странный протяжный крик, и поросята сбегаются к нему даже с очень далекого расстояния. Свинья — отнюдь не тупое животное.) Еще мой герой держит на поводке красножопого бабуина, которого иногда прогоняет, хлеща кнутом, через толпу в залах кафешек. (Хотя стоит, наверное, ввести слепого с бабуином-поводырем. Тебе кто больше нравится?)

Твоей депрессии я сочувствую полностью, понимаю суть битников, мол, наше поколение уже знавало лучшие времена. Но ты-то хоть можешь заработать себе на жизнь, и заработать неплохо. Не удивлюсь, если ты найдешь высокооплачиваемую работу. Я же в пролете, покуда речь идет о поисках заработка в Штатах. Одна надежда — джунгли Южной Америки. Или надо написать книгу, которая станет продаваться, однако это — как выиграть в лотерею. […]