Свидетели самоизоляции - Юрий Беккер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Или пора наконец обсудить происходящее.
Но в тот вечер опять не получилось. Катерина зависла в ванне, я пощелкал пультом, прыгая с канала на канал, после чего завалился спать и уснул так крепко, что не слышал, когда пришла жена. Которая оставила на тумбочке записку с просьбой не будить ее на утреннюю пробежку, потому что она до четырех утра смотрела какое-то кино. Ничего удивительного: в последнее время Катерина частенько прогуливала утренние пробежки, предпочитая спать до десяти-одиннадцати, а спортом заниматься вечером. Я тихо собрался, тихо покинул квартиру, предвкушая быструю пробежку – один я всегда бегаю быстро, даже быстрее Катерины, – но когда мы с Баффи оказались на улице, то вновь наткнулись на толпу. Теперь – в перчатках и масках. Толпа была не очень большой, но плотной и мрачной. И молчаливой. А на асфальте, прямо у входа в подъезд, был нарисован контур человека, возле головы которого отчетливо виднелась лужица засохшего красного.
Кажется, в ТСЖ «Две Башни» кого-то убили.
Убийца не был дворецким
– Христос Воскрес, православные! – громко произнес я, а выслушав несколько ответных: «Воистину!» и нейтральных: «Доброе утро!», осведомился: – Кого на этот раз?
Чем окончательно привлек к себе внимание. Народ притих и, несмотря на большой праздник, принялся разглядывать меня недружелюбно. Настолько недружелюбно, что Баффи сделала пару шагов и встала между мной и соседями: то ли собираясь меня защищать, то ли приняв толпу за стадо, которое следует перегнать, куда скажет папа.
Рекс Варидзе заинтересованно подался навстречу – они с Баффи дружили, – и соседи слегка расслабились.
– А кого в прошлый раз? – спросил Георгий.
– Не знаю, – я пожал плечами. – Просто к слову пришлось.
Поймал несколько выразительных взглядов и поздравил себя с тем, что утренняя шутка удалась.
– Мы не знаем, кого убили, – сообщил Варидзе.
– И не знаем за что, – добавила Иванчикова, у ног которой вертелась черная такса.
И это обстоятельство больше всего волновало собравшихся: почему их не позвали поглазеть на тело и не поставили в известность о преступлении?
– Смешно: на территории ТСЖ людей убивают, а жильцы не в курсе.
– Вот именно!
– Кто-нибудь машину подозрительную видел? – начал расследование Сверчков. Он так разволновался, что опустил маску на подбородок, за что немедленно получил замечание от Иванчиковой.
– Во двор чужие заезжали?
– Как они через шлагбаум проехали?
– Черт, получается, кто-то из наших?
– Кто-то из наших что?
– Кто-то из наших убил.
– Ты машину видел?
– Нет.
– Если кто-то из наших убийца, то дело совсем плохо.
– Почему?
– Как мы ему в глаза будем смотреть?
– Кому?
– Убийце.
– А кто убийца?
– Надо было на даче самоизолироваться, – вздохнула Иванчикова. – И квартиру покупать в другом доме, где нет убийц.
Баффи посмотрела на меня, я взглядом подтвердил, что ее предположение насчет стада имело под собой все основания, Баффи улыбнулась и намекнула, что нужно идти гулять. Я сказал, что пока не готов, и они с Рексом продолжили дружеское обнюхивание.
– Может, это тот грабитель? – осторожно предположила Пышкина.
– Вернулся?
– Или вернулся, или в подвале сидел, а его потом убили.
– Кто-то из наших убил?
– А кого он ограбил?
– Никто не сознается.
– Вот кто не сознается – тот и убил, – подвел итог умный Сверчков.
– Может, его подельники грохнули? – предположил Варидзе. – За то, что он добычей не поделился.
– А кого он ограбил?
Все переглянулись и промолчали. В принципе, у каждого в квартире можно было отыскать чего-нибудь интересное, но не каждый спешил в этом признаваться.
– Почему полиция уехала?
– А что им здесь делать? Сняли показания и уехали.
– Почему пост не выставили?
– А чего им здесь охранять?
– Труп.
– Труп осмотрели, описали и забрали.
– А понятые?
– Зачем ради этого людей будить? Дворников поймали и сделали понятыми.
– Кто-нибудь дворников видел? Оказывается, они знают, кого убили.
– Может, на останки одного из них мы сейчас и смотрим.
– Одного из убитых?
– Одного из дворников.
– Вряд ли.
– Это еще почему?
– Откуда у дворников огнестрел? – пожал плечами Варидзе.
– Думаешь, это огнестрел?
– Кровь около головы, – важно ответил Георгий. – Ножом в голову редко бьют, а нож – это наиболее распространенное орудие убийства. Значит, огнестрел.
В целом я был с ним согласен, но в разговор пока не влезал.
– А топор? – спросила Пышкина. – Может, его топором по голове рубанули.
– Тогда бы мозги и частички кожи разлетелись вокруг.
Народ сделал шаг назад, а Иванчикова на всякий случай взяла таксу на руки.
– Не, здесь не топор и не бита, – произнес подошедший Широков. – Огнестрел, точно вам говорю.
– Давайте спросим у знающего человека? – предложила Пышкина.
– У кого?
– У полицейского.
Думаю, Старовойтов хотел пройти мимо, но увидев возбужденных граждан, свернул во двор и теперь приближался, разглядывая нас скептически. Несмотря на то что все мы были в масках и перчатках. Мы ребята законопослушные, особенно в присутствии полицейских.
– Опять толпа… Господа, вы ведь знаете, что в городе приняты повышенные меры безопасности? Массовые мероприятия запрещены. Скопление людей может привести к вспышке заболеваемости.
Народ сначала принялся указывать на маски, а потом сообщил:
– Мы соблюдаем социальную дистанцию.
– Вижу, как соблюдаете, – пробубнил Старовойтов. – На что смотрите?
– На труп.
– На настоящий?
– Мы не знаем, мы не видели.
– То есть вы смотрите на воображаемый труп?
Поскольку никто от лейтенанта полиции такого захода не ожидал, вопрос вызвал понятное оцепенение. Затем мы расступились, и Сверчков сказал:
– Вот.
Некоторое время Старовойтов разглядывал контур, после чего раскрыл папку и достал ручку:
– Первое: кого вы убили? Второе: куда дели тело?
– Это мы у вас хотели спросить, – солидно сказал обиженный Сверчков.
– Полиция к этому непричастна.
– Но тело вы увезли?
– Куда?
– Нам откуда знать?
– Давайте сначала? – предложил лейтенант, понимая, что ничего не понимает.
– Давайте, – согласился Сверчков.
– Кто убийца?
– Мы вообще-то хотели спросить, это огнестрел или топором жахнули? – влезла Иванчикова. – Мы поспорили, а вы – человек знающий.
– Звук выстрела кто-нибудь слышал?
– Нет.
– Значит, топором жахнули, – пожал плечами участковый.
– Мозгов нет.
– А за оскорбление при исполнении можно пострадать. По закону.
– По закону много чего можно, – проворчал Широков.
– По закону много чего нельзя, – строго сказал Старовойтов.
– Вам виднее.
– А на пистолет можно глушитель натянуть, тогда выстрел никто не услышит.
– Какой был пистолет?
– Вам виднее.
– Почему мне виднее?
– Вы – власть, вам и пистолеты в руки. А мы дробовиками обходимся.
– И охотничьими ружьями, – добавил Старовойтов.
– И ими тоже.
– И карабинами.
Поскольку он был нашим участковым, то абсолютно точно знал, сколько и каких стволов лежит сейчас в «Двух Башнях»… Ну ладно, может, и не точно, но в целом представление имел.
– Почему
