Последние ворота Тьмы - Алексей Ефимов

Когда рыжий конус соскользнул с него, Лэйми с трудом перевел дух — так он был напуган. Он знал о пластинации и был совершенно уверен, что этот свет превратит его в нечто невообразимо страшное.

Опомнившись, он помотал головой и посмотрел на провалы, ведущие в черноту дворов, в зашторенные окна вторых этажей, темневшие сразу над плотной массой голых подстриженных крон — такие уютные, обычные — потом, услышав за спиной грохот, обернулся.

Позади, уже метрах в пятидесяти, показалась огромная белая фигура — оплывшая груда плоти с длинной складчатой шеей и похожей на булаву безглазой головой. Эта туша ростом в четырехэтажный дом только что опрокинула баррикаду и неуклюжими рывками продвигалась дальше, со скрежетом расталкивая контейнеры, разбрасывая их могучими ударами черепа — они с оглушающим звоном взлетали высоко вверх и рушились, сминаясь с невероятным скрежетом.

Наури сразу бросился бежать. Он с места развил довольно приличную скорость и Лэйми с трудом поспевал за ним. Наткнувшись на россыпь огромных червей, они шарахнулись вбок и выбежали на параллельную улицу. Её перекрывал вал из синеватого щебня высотой с трехэтажный дом — с разбега Лэйми взлетел метра на два, потом ему пришлось взбираться вверх на четвереньках, словно в кошмаре — он перебирал руками и ногами почти с такой же скоростью, с какой щебень оползал вниз. Добравшись, наконец, до гребня, он был весь мокрый и дышал, как загнанная лошадь. Сил бежать дальше пока не было — он плюхнулся на щебенку, переводя дух и одновременно осматриваясь.

Вокруг, кроме них, не было видно ни души. Низко над головой плыли тяжелые, мутно-рыжие тучи — казалось, что вот-вот хлынет ливень, воздух был теплый и душный. Ветер дул с юга и Лэйми едва не задыхался от густой животной вони. Тут, в конце этой улицы, тоже виднелось несколько огромных белых куч — они, казалось, не продвигались вперед, бессмысленно размахивая неестественно длинными шеями. Лэйми решил, что щебенчатый вал будет непреодолим для них — по крайней мере, на какое-то время — и пока чувствовал себя в безопасности.

Впереди, на следующем перекрестке, слева, был залитый ярким бело-розовым светом сквер с дорожками, усыпанными нетронутым снегом — а справа виднелась светлая двенадцатиэтажная башня четкой, геометрической архитектуры. Как и все прочие здания, она казалась совершенно пустой — но дверь её подъезда оказалась распахнута. Это было явно не лучшее место для укрытия — но другого поблизости не было, а искать его, праздно бродя по улицам, им, почему-то, уже не хотелось.

Бросив бесполезные в такой жаре шубы и шапки и переведя дух, они скатились с насыпи. До дома они дошли без труда — но их заметило несколько бродивших в переулках нелюдей, неуклюже побежав к ним. Дверь подъезда оказалась взломана, сверху тоже слышались весьма подозрительные звуки и они остановились в растерянности. Вдруг сзади, в проем двери, хлынул резкий рыжий свет — одна из ламп-дисков остановилась у самой стены.

Охэйо быстро взбежал на второй этаж, приникнув к окну. Лампа парила прямо под ним — её темный верх был выпуклым и гладким.

Взобравшись на подоконник, Охэйо отпер шпингалеты и яростно рванул залитую краской раму. С оглушительным треском она подалась. Диск уже отплывал — его отделяло от стены метра полтора — но Аннит поднялся в рост и, прежде, чем Лэйми смог удержать его, прыгнул. Диск тут же опрокинулся. Охэйо отчаянно вцепился в поднявшийся край.

Диск отбросило к стене; Охэйо ударился об неё задницей, потом, энергично подтянувшись, навалился животом на купол. Диск выровнялся, но его тут же понесло в другую сторону; в один миг Охэйо оказался метрах в десяти. Сдвинувшись назад, он поднял диск на дыбы, словно норовистую лошадь, и остановил его.

— Жутко неустойчивый! — крикнул он, пытаясь развернуться.

К удивлению Лэйми, диск почти не просел под его весом, но места на нем хватало лишь для одного человека. Охэйо и сам понял это.

— Я сейчас пригоню другие! — крикнул он.

Кто-то схватил его за руку. Лэйми обернулся. Лэйит стояла рядом с ним и её глаза возбужденно блестели — она явно одобряла дикую авантюру Охэйо. Другого выбора у них, впрочем, не было — нелюди бежали к их подъезду уже со всех сторон.

Ловко балансируя на предательски выпуклой поверхности, Охэйо сблизился с соседним диском и схватился за его край рукой. Потом потащил диск к окну.

Лэйми обернулся. Снизу послышался нарастающий топот нелюдей. Сердце у него замерло… но он не сомневался, кто станет следующим наездником. Наури тоже — на второй диск взобралась Лэйит. Он опасно качнулся, но на сей раз они вдвоем поддерживали её и всё сошло вполне благополучно. Теперь на ловлю новых дисков отправились два ездока — но нелюди уже поднимались по лестнице. От них отвратительно воняло гнилой протухшей рыбой и навозом, а их руки были непропорционально длинными.

Крепко ухватившись за перила, Наури нанес сокрушительный удар ногой в самую середину этой живой стены. Один из нелюдей рухнул, увлекая за собой остальных и у основания лестницы образовалась стонущая груда. Но другие твари лезли к ним прямо по ней.

Теперь Наури и Лэйми отбивались вдвоем. Узкая и крутая лестница давала им преимущество, но врагов оказалось слишком много. Думать Лэйми было некогда, иначе он бы сошел с ума от страха; он видел только лес жадно тянущихся к нему огромных рук, изуродованных черными буграми. Одна из них схватила его за ногу. Он упал, больно ударившись спиной о ребра ступенек и, чувствуя, как его тянут вниз, в клубок скользких тел, дико заорал.

Наури схватил его за плечи и с нечеловеческой силой выдернул из свалки, буквально швырнув к окну. Под ним уже приплясывал диск, его с двух сторон держали Лэйит и Охэйо. Сердце Лэйми замерло от страха, но выбора у него не было: уже зная, что сорвется, он прыгнул, тут же упал на колени, потом вперед. Его руки оказались в пустоте, ноги куда-то задрались, торчащие, словно пики, ветки кустов жадно рванулись к глазам. Если бы Охэйо и Лэйит не схватились за вздыбленный край диска, он в тот же миг свалился бы с него.

Когда диск выровнялся, Лэйми кое-как отполз назад. Его ноги до колен повисли в воздухе, купол уперся в живот. Металл под ним был теплый, почти горячий, но не раскаленный. При каждом его движении зыбкая опора колебалась и Лэйми на несколько секунд закрыл глаза, отчаянно пытаясь совладать с тошнотой. Он слышал утробные крики и стоны нелюдей, понимал, что в этот миг Наури отчаянно боролся за свою жизнь — но помочь ничем уже не мог.