Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства, 1917–1920 - Майрбек Момуевич Вачагаев

Военный переворот в правительстве горцев. Приход к власти генерала М. Халилова (май 1919 года)

Дискуссии вокруг темы недееспособности правительства и давление со стороны тех, кто выступал за вхождение в состав Азербайджана, привели к отставке кабинета министров под председательством П. Коцева и формированию нового правительства, главой которого был назначен генерал М. Халилов. Это было требование военных, недовольных правительством П. Коцева. По сути, именно военные сменили кабинет министров Горской республики, о чем и сообщил в своем донесении представитель Азербайджана при правительстве Союза горцев Кавказа, назвав эти действия военным переворотом[745]. На самом деле ситуация в республике была на грани катастрофы, и именно военные могли требовать более решительных шагов, что и подвигло собрание требовать замены министров на военных в надежде, что они смогут выправить ситуацию. 13 мая 1919 года парламент принял отставку правительства П. Коцева.

Недоверие к председателю подогревалось и внутренним противостоянием в кабинете министров. В самом правительстве существовало два лагеря: П. Коцева поддерживали военный министр князь Тарковский, министр земледелия Бутаев и министр юстиции Таджудин Пайзулаев; другой лагерь возглавлял министр внутренних дел Р. Капланов, его поддерживали министр финансов В.-Г. Джабагиев и министр просвещения Шахсуваш-бей (Шахсеваров). Интриги в самом правительстве приводили к тому, что его члены не очень заботились о поддержке в обществе. Именно отстраненность от нужд общества и сделала его самым неавторитетным правительством. И это на фоне активной деятельности социалистов и большевиков в Дагестане, которые выступали как единственные защитники интересов общества перед угрозой полного покорения страны Добровольческой армией генерала Деникина.

Офицеры[746] заставили П. Коцева перед самой отставкой подписать приказ об аресте 18 лидеров большевиков Дагестана. В этом был особый смысл. Совершая переворот и получив власть, военные заставили практически отстраненный кабинет министров взять на себя ответственность за приказ об аресте большевиков. Военные тем самым выступили как бы исполнителями приказа П. Коцева. В глазах арестованных он был ответственным за гибель большевиков[747]. Этот приказ поставил большевиков в разряд врагов Горской республики открыто и однозначно, хотя ее лидеры настаивали, что необходимо иметь постоянный контакт с большевиками ввиду захвата Доброармией Северного Кавказа. Именно эти утверждения о необходимости временного союза с большевиками для борьбы с Деникиным приводили и английские военные в своих депешах военному министерству в Лондон. В своей телеграмме из Константинополя английский генерал Бриггс, говоря о северокавказских делах, отмечал: «Я полагаю, правительство Ее Величества окончательно отвергнет фантастические притязания Чермоева и похожих политических авантюристов. Информация, полученная 11 мая из Темир-Хан-Шуры, показывает, что П. Коцев отрекся, так же, как и остатки так называемого правительства, которые не были выбраны. В любом случае его представители ведут опасную большевистскую пропаганду в Дагестане»[748]. Известие о роспуске Горского правительства было самой лучшей новостью для Бриггса, так как горцы никак не вписывались в его понимание роли А. Деникина на Северном Кавказе. В полученной новости он видит залог быстрого окончания войны в этой части России и возможность энергично заниматься только северным направлением, то есть активизировать наступление на большевиков в направлении Москвы.

Лондон все свои оправдания относительно своей политики против Горского правительства связывал именно с усилением большевиков в этом регионе. В его понимании большевиками были все, кто оказывал Деникину сопротивление, чего, конечно, не могло быть даже в теории. В конце апреля большевистское влияние в Дагестане стало расти. 18 мая атаке со стороны большевиков окрестных селений подверглась даже Темир-Хан-Шура. Это дало пред лог Добровольческой армии оккупировать 23 мая Дербент. 29 мая было объявлено, что Деникин согласен предоставить Дагестану автономный статус. Сообщалось, что северокавказское правительство бежало, а председателем нового правительства стал генерал М. Халилов, назначенный Деникиным. И правительство генерала Халилова пригласило белых занять Темир-Хан-Шуру. Таким образом, к концу мая Добровольческая армия крепко обосновалась в Дагестане, в том числе в южной его части[749].

Чуть раньше, 23 мая 1919 года, члены Союзного совета горцев Кавказа от Дагестанской области (Д. Апашев, Юсул-Кади Гасанов, Шихи Кади Аблуев, Ага Рагим Кади, Али Гасанов, Х. М. Хан-Магомедов, Г. Пензулаев, Абдурашид, Аслан Мурзаев, Молла Абди Джалиев, А. Д. К. Кухмазов, Молла Амрах Годаев, Абдул-Азиз Кади, Минкаил Халилов, М. Г. Аргуанский, М. Кади Дибиров, М. М. Мавраев, С. Куваршалов, М. М. Гаджи Магомедоглы, А. Далгат, В. Сеидов, Г. Бабаев и Зильбершид) под руководством и. о. шейх-уль-ислама Абдул-Басира Гаджи Мустафаева собрались в Темир-Хан-Шуре, чтобы выслушать пред ложения от командования Добровольческой армии. Эти предложения были озвучены градоначальником Петровска полковником Магомедовым. Данное собрание проводилось втайне от других делегатов Горской республики (чеченцев, ингушей, кабардинцев и осетин), которые также находились в это время в Темир-Хан-Шуре. Магомедов выступил с инициативой от Добровольческой армии, в ней указывалось, что Деникин не признает ни Горскую республику, ни ее правительство, но согласен иметь дело с правительством Дагестана, если таковое будет создано[750]. В поддержку этого обращения к дагестанцам выступил и. о. шейх-уль-ислама А.-Б. Гаджи Мустафаев[751], который заявил, что шариат запрещает лидерам народа втягивать его в неравную борьбу и тем самым подвергать опасности физического уничтожения. Его предложение было принято единогласно. Это частное собрание дагестанских депутатов также приняло решение предложить самороспуск Союзного совета горцев Кавказа. Однако, предполагая, что другие парламентарии не примут это решение, члены дагестанской фракции договорились, что в этом случае они просто покинут Союзный совет и не станут собираться под его началом. То есть было решено сделать все, чтобы власть горцев Северного Кавказа прекратила свое существование, что давало Дагестану шанс вести переговоры об автономии с Деникиным как отдельному субъекту. Был ли этот демарш со стороны Добровольческой армии актом признания Дагестана как субъекта переговоров? На самом деле пойти на такой шаг ее заставил тот факт, что захват Чечни обошелся дорогой ценой и новые сражения в Дагестане вынудили бы задействовать дополнительные силы, которых катастрофически не хватало генералу Деникину на других фронтах. То есть это был шаг, вызванный тактической необходимостью, временной необходимостью. И ничто в заявлениях генерала Деникина не говорило о возможности признания Дагестана в качестве субъекта переговоров в будущем. Деникин не воспринимал в качестве субъектов переговоров в будущем даже страны Закавказья, считая, что их независимость — временное явление, пока центральная часть России занята большевиками. После расправы с ними все бывшие регионы Российской империи должны вернуться под ее власть. Поэтому вопрос о роспуске был подготовлен в узком кругу, и попытки М. Халилова представить это как