Мозг рассказывает. Что делает нас людьми - Вилейанур Рамачандран

Но КГР может привести нас только сюда. Это относительно грубое измерение, потому что оно собирает несколько типов возбуждения и не может отличить позитивную реакцию от негативной. Но даже несмотря на то, что это грубое измерение, с него неплохо начать, потому что оно может сказать исследователю, равнодушны ли вы к какому‑либо произведению искусства или только делаете вид. То, что тест не может отличить негативное возбуждение от позитивного (по крайней мере, пока) не вредит исследованию, потому что кто же скажет, что негативное возбуждение не является также частью искусства? Действительно, привлечение внимания, не важно, позитивного или негативного, часто является началом притягательности. (Забитые коровы, в формальдегиде, были показаны в почтённом Музее современного искусства в Нью — Йорке и вызвали волны шока в мире искусства.) Есть много уровней реакций на искусство, каждая из которых вносит свой вклад.

Второй подход заключается в том, чтобы использовать движения глаз. Этот метод был впервые предложен русским психологом Альфредом Ярбусом. Можно использовать электронный оптический прибор, чтобы увидеть, на чем человек фиксирует глаза и как двигает их от одной части картины к другой. Обычно взгляд фиксируется вокруг глаз и губ. То есть можно показать изображение человека с нормальными пропорциями на одной стороне картинки и с преувеличенными на другой стороне. Я могу заранее сказать, что, несмотря на то что нормальный рисунок выглядит более естественно, взгляд будет сильнее фиксироваться вокруг карикатуры (рисунок со случайными искажениями можно включить в качестве контрольного эксперимента). Эти открытия можно использовать как дополнение к результатам КГР.

Третий экспериментальный подход к эстетике заключается в том, чтобы записать сигналы клеток зрительных путей у приматов и сравнить их реакции на искусство с любой старинной картиной. Преимущество записи отдельных клеток в том, что можно в результате достичь более тонкого анализа неврологии эстетики, чем с одним только КГР — тестом. Мы знаем, что в области веретеновидной извилины есть клетки, которые реагируют главным образом на отдельные знакомые лица. У вас есть клетки мозга, которые реагируют на вид вашей матери, вашего начальника, Билла Клинтона или Мадонны. Я даже думаю, что «клетка начальника» в этой области распознавания лиц продемонстрирует ещё более сильную реакцию на карикатуру вашего босса, чем на настоящее, неискажённое лицо вашего босса. Я впервые выдвинул эту гипотезу в статье, которую написал с Биллом Хирштейном в середине 1990–х. Эксперимент был проведён на обезьянах учёными из Гарварда, и теперь мы точно знаем, что карикатуры сильнее активируют клетки восприятия лиц, как и предполагалось. Эти результаты дают основания для оптимизма, что некоторые из законов эстетики, которые я предложил, тоже могут оказаться верными.

Искусствоведы и учёные — гуманитарии боятся, что естественные науки однажды объяснят все, чем они занимаются, и лишат их работы, синдром, который я окрестил «нейронная зависть». Думать так серьёзное заблуждение. Наше восхищение Шекспиром не уменьшается оттого, что существует грамматика или теория глубинной структуры языка Хомского, лежащей в основе всех языков. И бриллиант, который вы собираетесь подарить возлюбленной, не потеряет свой блеск и очарование оттого, что вы скажете ей, что он был углеродом и созревал в недрах земли с возникновения Солнечной системы. Даже наоборот, привлекательность бриллианта только увеличится! Так же и наше убеждение в том, что великое искусство создано вдохновением свыше и несёт духовное значение или что оно передаёт не только реализм, но и саму реальность, не должно останавливать нас перед поиском тех элементарных сил в мозге, которые управляют нашими эстетическими порывами.

ГЛАВА 8 Искусный мозг: универсальные законы

Искусство это исполнение нашего желания найти самих себя среди явлений внешнего мира.

Прежде чем продвигаться дальше к следующим семи законам, я хотел бы разъяснить, что я понимаю под «универсальностью». То, что структура ваших зрительных центров заключает в себе универсальные законы, не отрицает огромной роли культуры и опыта в формировании вашего мозга и разума. Многие когнитивные способности, которые лежат в основе человеческого образа жизни, только частично определяются генами. Природа и воспитание дополняют друг друга. Гены задают эмоциональные и корковые мозговые сети лишь до определённой степени, а затем уступают место окружению, которое формирует ваш мозг дальше, образуя в результате вас как индивида. В этом отношении человеческий мозг абсолютно уникален он так же неотделим от культуры, как рак — отшельник от своего панциря. Законы заданы, а содержание приобретается воспитанием и обучением.

Вспомните, как происходит узнавание лиц. Ваша способность узнавать лицо врождённая, но вы не рождаетесь, уже зная лицо матери или почтальона. Специальные клетки вашего мозга учатся распознавать лица, реализуя заложенную в них способность по отношению к людям, с которыми вы встречаетесь.

Как только вы приобретаете знание о лице, нервные сети могут внезапно среагировать более эффективно на карикатуры или портреты кубистов. Как только ваш мозг научится распознавать другие типы предметов и форм тела, животных, автомобили и так далее ваши врождённые нервные сети внезапно срабатывают в соответствии с принципом максимального смещения или реагируют на странные ультранормальные раздражители, вроде палке с полосками. Эта происходит в любом человеческом мозге, который развивается нормально, поэтому мы можем с уверенностью назвать его универсальным.

Контраст

Трудно представить себе картину или рисунок без контраста. Даже самые простые каракули требуют контраста яркости между чёрной линией и белым фоном. Белую краску на белой бумаге вряд ли можно назвать искусством (хотя в 1990–х годах покупка одной такой полностью белой картины имела место в забавной пьесе Ясмины Реза «Искусство»; так высмеивались люди, которые легко попадают под влияние критиков искусства).

Выражаясь научно, контраст это относительно неожиданная смена освещения, цвета или какого‑то другого свойства двух смежных в пространстве однородных участков. Можно говорить о контрасте света и тени, цветов, материала или глубины. Чем больше разница между двумя участками, тем сильнее контраст.

Контраст важен в искусстве и дизайне, в каком‑то смысле он является для них обязательным требованием. Он создаёт края и границы и выделяет фигуры на каком‑либо фоне. Если контраст равен нулю, вы ничего не увидите. Слишком мало контраста делает рисунок безликим. А слишком много контраста может сбить с толку.

Некоторые комбинации контраста более приятны для глаза, чем другие. Например, контрастные цвета, такие как синее пятно на жёлтом фоне, больше привлекают внимание, чем пары цветов низкого контраста, например жёлтое пятно на оранжевом фоне. На первый взгляд это непонятно. Ведь вы можете легко увидеть жёлтый предмет на оранжевом фоне, но эта комбинация не притягивает взгляд так же, как синий на жёлтом.

Причина, по которой высококонтрастные цвета привлекают больше внимания, уходит в те времена, когда наши предки — приматы почти как Человек — Паук цеплялись то одной, то другой рукой, перебираясь по ветвям деревьев в густых сумерках или на дальние расстояния. Многие плоды красные на зеленом фоне, так что глаза приматов их заметят. Растения подают себя так, что звери и птицы могут заметить их с большого расстояния, узнать, что они созрели и готовы к тому, чтобы их съесть. Если бы деревья на Марсе были жёлтыми, плоды, надо думать, были бы синими.

Может показаться, что закон контраста размещение рядом непохожих цветов и/или света и тени противоречит закону группировки, который включает в себя соединение похожих или идентичных цветов. И тем не менее эволюционная функция обоих принципов, в общем говоря, одна и та же: прочертить границы предмета и направить на них внимание. В природе оба закона помогают видам выжить. Их главное различие лежит в области, над которой происходит сравнение или интеграция цветов. Распознавание контраста включает сравнение цветовых участков, которые лежат рядом друг с другом в зрительном пространстве. Это имеет эволюционный смысл, потому что границы предметов обычно совпадают с контрастной яркостью или цветом. Группировка, с другой стороны, позволяет сравнивать на более широких пространствах. Её цель в том, чтобы определить предмет, который частично затемнён, как лев, прячущийся за кустом. Склейте в уме эти жёлтые куски вместе, и окажется, что это один большой объект, имеющий очертания льва.