Дневник его любовницы, или Дети лета - Карина Тихонова

Я начал сердиться. Мне казалось, что не понимать такие простые вещи может только идиот. На идиота Егор не походил.

— Все-все! — сказал Егор и вскинул ладони, словно сдаваясь. — Не нервничай! Потом поговорим.

— Убери ее из подвала, — попросил я. — Тяжело в одном доме с непогребенным покойником… Она поэтому и ходит, что никак успокоиться не может…

— Ясное дело! — ответил Егор.

— Не ерничай!

— И не думаю.

Егор поднялся с кресла и пошел к двери. Я заволновался. Присутствие Егора делало меня почти нормальным человеком.

— Не уходи! — крикнул я вслед.

— Я не уйду, — успокоил меня приятель.

Он немного приоткрыл дверь, сделал знак кому-то в коридоре. Что-то негромко сказал, ему ответил почтительный тихий голос.

— Где, ты говоришь, эта потайная комната? — спросил Егор, поворачиваясь ко мне.

— В подвале, — послушно ответил я. — В правом углу. Там крышка в стороне лежит, и ход вниз… Шесть ступенек…

Тут я вспомнил человеческий череп, украшенный роскошными длинными волосами, и передернулся.

Егор вполголоса повторил все человеку за дверями. Кивнул и закрыл дверь.

— Ну, вот, — сказал он, возвращаясь. — Сейчас посмотрим, что за хлам у тебя в подвале валяется…

— Егор! — укорил я. — Не надо в таком тоне!

Егор сверкнул белыми зубами. Его бесшумный смех, раньше казавшийся мне зловещим, сейчас выглядел совершенно иначе. Он был для меня как вспышка молнии, на мгновение ярко осветившей темное пространство впереди. И в этой вспышке стало ясно видно, что страшный зверь, притаившийся за деревом, всего лишь огромный каменный валун.

— Ты мне не веришь? — спросил я.

— Наоборот! — ответил Егор, поднимая брови. — Еще как верю! Говорю тебе: ты не сумасшедший.

— Значит, ты веришь в призраков? — поразился я. — В сверхъестественные явления и всякое такое…

— Во всякое такое я не верю, — спокойно ответил Егор. — Что касается сверхъестественного… Знаешь, в разные времена были разные критерии сверхъестественного. Тысячу лет назад гроза считалась сверхъестественным явлением. Что касается призраков, потустороннего мира, НЛО, полтергейста…

Егор пожал плечами.

— Глупо отрицать очевидное, — признал он. — Существуют вещи, которые мы сейчас не можем объяснить. Но думать, что они существуют исключительно для того, чтобы как-то влиять на нашу жизнь, так же самонадеянно, как думать, что Солнце вращается вокруг Земли. Люди вообще существа самонадеянные. И в своем заблуждении искренне считают, что Вселенная устроена исключительно для них; во вред или во благо, в зависимости от обстоятельств… Ты же умный человек, понимаешь, что это не так.

— Понимаю, — подтвердил я. Егор говорил очень быстро, а я давно отвык от таких темпов. Поэтому напрягал свой мозг изо всех сил, чтобы успевать за приятелем.

— Ну, вот… Поэтому я не думаю, что мир призраков существует только для того, чтобы вынудить тебя застрелиться. У них наверняка есть какие-то свои интересы, не связанные с твоей персоной.

Я молчал. В том, что Егор говорил, было что-то удивительно отрезвляющее, и это действовало на меня самым отрадным образом. Мозги прояснились, в душе воцарялось давно забытое спокойствие.

Правда, при этом ужасно болела голова, свет ночника сильно резал глаза, а тело просто плавало в липком поту.

Я поднял руку и вытер ладонью мокрый лоб.

— Тебе плохо? — встревожился Егор.

— Мне все время плохо, — ответил я. — До тех пор, пока не выпью стакан сока…

Я прервал себя и засмеялся.

— Представляешь, я все пью и пью из одного пакета, а сок все не кончается и не кончается… Так бывает?

Егор быстро вскинул на меня глаза. Затем опустил взгляд, молча побарабанил пальцами по подлокотнику. И, словно отвечая ему, кто-то постучал в дверь.

Егор поднялся с кресла, подошел к двери и приоткрыл ее.

Мужской голос что-то коротко сказал из коридора, Егор удивленно поднял брови и посмотрел на меня.

— Что? — спросил я, приподнимаясь на локтях. — Ее нашли, да?

— Если ты имеешь в виду потайную комнату, то да, — ответил Егор. — Честно говоря, я думал, что она тебе… приснилась. Даже ступенек ровно шесть.

Я упал на подушку.

— Только никакого трупа там нет, — договорил Егор, и я подскочил на постели. — Там вообще ничего нет. Пустое сырое помещение.

— А дневник? — спросил я. — А пистолет? Их нашли?

— Пистолета в кабинете нет, — ответил Егор. — Что касается дневника… Какой он из себя?

— Толстая общая тетрадь в кожаном переплете, — ответил я быстро. — Переплет немного потертый, странички пожелтели… Рядом с диваном лежит.

— Слышал? — спросил Егор, обращаясь к человеку за дверью. — Действуй!

Он закрыл дверь и вернулся ко мне.

— Как же так? — спросил я растерянно. — Я же видел этот пистолет! Я до него даже дотрагивался!..

Егор соединил кончики пальцев и уставился на них. Он хмурился все сильней, словно был чем-то сильно недоволен. Прошло минут десять, прежде чем в дверь постучали снова.

— Попроси его войти, — сказал я.

Егор откинул голову на изголовье и громко сказал:

— Иди сюда!

Вошел незнакомый мне мужчина, одетый в белую рубашку с короткими рукавами и темные брюки. В общем, имеющий пристойный вид телохранителя солидного человека.

— Ничего? — спросил Егор.

— Ничего, — ответил человек.

— А в ящиках искали? — спросил я, вклиниваясь в беседу.

Телохранитель посмотрел на Егора, тот кивнул головой. Субординация была соблюдена.

— Да, — почтительно подтвердил человек. — Мы открывали ящики. Кожаной общей тетради в кабинете нет.

— Ничего не понимаю, — пробормотал я. Поднял голову и спросил громче:

— И пистолета нет?

— Нет.

— Ну, как же? — настаивал я. — Странный пистолет с длинным дулом… Деревянная рукоять, по-моему, покрытая лаком…

— Никакого оружия в вашем кабинете нет, — повторил мужчина твердым голосом.

Я откинулся на подушку и закрыл глаза. Глова гудела, как колокол.

— Можешь идти, — сказал Егор. — Да! Врач скоро будет?

— Уже везут, — ответил человек вполголоса.

Вышел из спальни и прикрыл за собой дверь.

— Ничего не понимаю, — сказал я, открывая глаза. Меня начинало лихорадить. — А ты?

— Я пока тоже, — спокойно ответил Егор. — Но ты не переживай, мы разберемся…

— Ты мне веришь? — спросил я уже в который раз.

Егор посмотрел мне прямо в глаза.

— Конечно! — ответил он твердо.

Я с облегчением выдохнул воздух. Меня лихорадило все сильней.

— Дай мне воды или сока, — попросил я.

— Потерпи, — ответил Егор. — Сейчас все привезут из города.

— У меня в подвале есть запас, — начал я, но Егор перебил меня:

— Не стоит его трогать.

Я посмотрел на него, расширив глаза.

— Что ты имеешь в виду?

— Пока ничего, — мрачно ответил приятель. — Есть у меня догадка, только она не очень приятная. Давай не будем пока об этом говорить.

Дверь приоткрылась, в комнату сунулась голова телохранителя.

— Врач прибыл, — доложил он.

Дверь широко распахнулась, и в комнату ворвался человек, одетый в спортивный костюм. Он быстро оглядел нас обоих, выбрал Егора и, не здороваясь, спросил:

— Что это значит?

Егор поднялся с кресла навстречу вошедшему.

— Извините за поздний вызов, — начал он.

— Да уж, — подтвердил врач, и я понял, что он очень сердится. — Вызов поздний. И мне не понравилось, как меня сюда привезли. Вытащили из квартиры, запихали в машину, и все… Это можно назвать насилием над личностью.

— Я постараюсь компенсировать вам все неудобства, — мягко сказал Егор. М повторил:

— Извините нас.

Врач сердито посмотрел на Егора. Для этого ему пришлось слегка задрать голову.

— Ладно, забыли, — проворчал он тоном ниже. — Что тут у вас? Огнестрел?

Он присел на кресло и откинул с меня одеяло. Быстро скользнул взглядом по моему телу, едва прикрытому майкой с трусами, приподнял брови.

— Вы что, сидите на диете? — спросил он недовольно. — По-моему, с ней пора завязывать…

Тут врач поймал мой взгляд и споткнулся на полуслове. Быстро наклонился к моему лицу, оттянул вниз сначала правое нижнее веко, затем левое. Несколько минут он пристально изучал мои глаза, причем, что-то ему сильно не понравилось.

Он схватил мою правую руку и осмотрел ее снизу доверху. Потом так же внимательно осмотрел левую. Положил мои руки на простыню, словно возвращал чужую собственность, и неодобрительно уставился на меня.

— Какие лекарства вы принимаете? — спросил врач брюзгливым голосом.

Я удивился.

— Никакие…

— Ну, да, — язвительно пробормотал врач. — Никакие…

Вздохнул и начал перечислять скучным голосом:

— Снотворное, успокоительное, транквилизаторы, барбитураты…