Хижина - William Young

— И я действительно верю, что вы никогда не оставите, никогда не бросите меня, поэтому я не боюсь возвращаться. Ну, может быть, самую малость.

— Что ж, — произнес Папа, — это хороший выбор.

Теперь к Маку обратилась Сарайю:

— Макензи, вот ты возвращаешься назад, и у меня есть для тебя еще один подарок.

— Что же это? — спросил Мак, сгорая от любопытства.

— Он для Кейт, — сказала она.

— Кейт? — воскликнул Мак, сознавая, что мысль о ней по-прежнему тяжким грузом лежит у него на сердце. — Скажи же скорее.

— Кейт верит, что это она виновата в смерти Мисси.

Мак, ошеломленный, замер. То, что сказала ему Сарайю, было настолько очевидно. Ведь совершенно ясно, что Кейт должна винить себя. Это же она взмахнула веслом, что повлекло за собой цепочку событий, приведших к исчезновению Мисси. Он поверить не мог, что эта мысль ни разу не пришла ему в голову. За один миг слова Сарайю явили ему поведение Кейт в совершенно ином свете.

— Большое тебе спасибо! — сказал он Сарайю.

Его сердце было преисполнено благодарности. Теперь он точно должен вернуться назад, пусть ради одной только Кейт. Сарайю улыбнулась и вроде бы присела. Из-за стола поднялся Иисус, протянул руку к одной полке на стене и снял жестянку, принадлежавшую Маку.

— Мак, я подумал, тебе захочется забрать это…

Мак взял коробку из рук Иисуса и секунду подержал.

— Пожалуй, она мне больше не нужна, — сказал он. — Ты не мог бы сохранить ее? Все равно мои главные сокровища теперь заключены в тебе. Я хочу, чтобы ты стал моей жизнью.

— Я и есть, — последовал четкий, уверенный ответ.

Без всяких ритуалов, без церемоний они ели теплый хлеб и пили вино, смеялись, вспоминая забавные моменты этих выходных. Мак знал, что все уже позади, что ему пора отправляться домой, и думал, как лучше рассказать обо всем Нэн.

Он переоделся в походную одежду, все было постиранное и аккуратно сложенное. Одевшись, снял с крючка на стене куртку и в последний раз окинул взглядом комнату, прежде чем выйти.

— Господь и слуга. — Он засмеялся, но тут же почувствовал, как снова вскипают слезы, и эта мысль заставила его замереть, — От этого он еще больше Бог, мой слуга.

Мак вернулся в большую комнату, но все трое исчезли. У очага его дожидалась дымящаяся чашка кофе. Он не успел попрощаться, однако, когда задумался об этом, прощаться с Богом показалось ему несколько глупым. Мак невольно улыбнулся. Он сел на пол, прислонившись спиной к печке, глотнул кофе и ощутил, как тепло разливается в груди. Внезапно его охватила усталость, эмоции сделали свое дело. Его глаза словно обрели собственную волю, они закрылись, и Мак незаметно провалился в сладкий сон.

Затем он ощутил холод, ледяные пальцы заползли к нему под одежду. Он резко проснулся и с трудом поднялся на затекшие ноги, все его мышцы ныли от лежания на полу. Оглядевшись, он увидел, что все вернулось в то состояние, каким было два дня назад, вплоть до кровавого пятна у очага, рядом с которым он заснул.

Он вздрогнул и кинулся к разбитой двери, выскочил на сломанное крыльцо. Хижина — снова старая и уродливая, двери и окна прогнившие и разбитые. Зима сковала лес. Озеро едва виднелось за густыми зарослями шиповника и заманихи. Почти весь причал провалился в воду, осталось только несколько самых толстых опор. Мак вернулся в реальный мир. Подумав об этом, он улыбнулся. Больше похоже на то, что он вернулся в нереальный мир.

Он натянул куртку и пошел по своим старым следам, все еще видневшимся на снегу, к машине. Начал падать легкий свежий снежок. Обратный путь в Джозеф обошелся без приключений, он въехал в город в зимних сумерках. Залил под завязку бак, проглотил какую-то еду, не почувствовав вкуса, безуспешно попытался позвонить Нэп. Она, скорее всего, в пути, сказал он себе, а прием по дороге будет в лучшем случае слабый. Мак решил съездить в полицейский участок узнать, не там ли Томми, однако, подъехав к участку и не заметив внутри никого, решил не заходить. Как он вообще сможет объяснить, что с ним было. Нэп, не говоря уже о Томми?

На следующем перекрестке светофор переключился на красный свет, и Мак затормозил. Он устал, но чувствовал себя умиротворенным. Почему-то было радостно. Он с нетерпением предвкушал встречу с семьей, в особенности с Кейт.

Погруженный в свои мысли, Мак поехал через перекресток, когда загорелся зеленый. Он не успел увидеть, как сбоку на него несется другая машина, водитель которой явно не обратил внимания на красный сигнал светофора. Последовала ослепительная вспышка, а потом ничего, только тишина и чернильный мрак.

За долю секунды красный джип Вилли был смят, еще через несколько минут приехали пожарные, спасатели и полиция, а спустя часы Мака, без сознания и с переломанными костями, «скорая помощь» доставила в больницу «Эммануэль» в Портленде, штат Орегон.

Глава 18. Круги на воде

Вера никогда не знает, куда ее поведут, зато она знает и любит Того, Кто ее ведет.

И наконец, словно откуда-то издалека, до его слуха добрался знакомый восторженный голос:

— Он сжал мне пальцы! Я почувствовал! Клянусь!

Он не мог открыть глаза, но знал, что это Джош держит его за руку. Попытался снова пожать ему руку, но навалилась темнота. Мак снова лишился сознания. Прошел еще целый день, прежде чем он опять очнулся. Он совсем не мог шевелиться. Даже поднять веко удавалось лишь ценой невероятных усилий, хотя его вознаграждали радостными криками и смехом. Один за другим перед его полуоткрытыми глазами шли вереницей люди, словно желая заглянуть в глубокую темную дыру, в которой скрывались невообразимые сокровища. То, что они видели, почему-то приводило их в неизъяснимый восторг, и они тотчас исчезали, чтобы поделиться радостью с другими.

Некоторые лица Мак узнавал, а те, что были незнакомы, как он скоро понял, принадлежали лечащим врачам и медсестрам. Он много спал, однако каждый раз, когда открывал глаза, это вызывало целую бурю эмоций. «Подождите, скоро я вам язык покажу, — думал он. — Вот тогда посмотрим».

Любое движение причиняло Маку боль, особенно когда сестра приступала к физической терапии, которая предупреждала образование пролежней. Это, судя по всему, было самым обычным лечением для тех, кто проводил без памяти столько времени, однако от осознания этого факта процедуры не становились приятнее.

Сначала Мак не имел ни малейшего понятия, где он и каким образом оказался в таком положении. Лекарства не помогали, хотя он был благодарен морфию за то, что тот притуплял острые края его боли. В течение следующих нескольких дней сознание постепенно прояснялось, начал возвращаться голос. Тянулась неиссякаемая череда родных и знакомых, все желали ему скорейшего выздоровления и хотели узнать что-нибудь о состоянии, но информации было не много. Джош с Кейт дежурили при нем постоянно, иногда делали уроки, пока Мак дремал, или отвечали на его вопросы, которые в первые два дня он задавал беспрерывно.