Властелин суда - Роберт Дугони

Выстрел и звук вгоняемого в ствол патрона.

Противоположная стена рухнула. Четвертый патрон.

Он укрылся у другого выхода. Стреляли из 12-калиберного помпового боевого дробовика, возможно «Спас-12» или «Мосберг-500». Оба были излюбленным оружием американских военных. Разница заключалась лишь в том, что «Мосберг» вмещал в себя пять патронов, «Спас» же — семь в патроннике и один — в стволе. В общем счете — восемь. Если человек за дверью не перезарядил свой дробовик, пока Дженкинс искал выход — а Дженкинс думал, что он его не перезарядил, — ему либо остается один выстрел, либо патронник пуст лишь наполовину. Дженкинс перекатился на бильярдный стол и вылез с другой стороны, нащупав в сетке бильярдный шар. В комнате была непроглядная тьма, единственное окно прикрыто шторой. Дверь распахнулась. Он метнул шар, поразив цель. Оружие выстрелило вверх, в потолке образовалась дырка. Пятый патрон. Дженкинс хотел броситься на незнакомца, но услышал звук вгоняемого в ствол патрона и сразу же оставил эту мысль. Дробовик был все еще заряжен. Напавший на него выбрал более тяжелый «Спас» ради лишних патронов. Повезло ему.

Пригнувшись, он метнулся вон из комнаты и через совмещенную ванную ворвался в большую гостиную с балками на потолке и деревянным баром. В зеркале на стене отражались бутылки, стаканы под красивой старинной лампой на цепях, крепившихся к потолку. Другим выходом из комнаты была балконная дверь, ведшая на веранду, а оттуда, как он уже знал, путь был лишь один, и вел он в никуда, к обрыву. Все. Он в ловушке.

66

Они сделали остановку возле супермаркета, чтобы детектив смог купить молока, хлеба и помидоров. Вдобавок он купил еще пакетик орешков кешью, который и лежал теперь открытый на переднем сиденье «шевроле», между ними. Детектив наклонялся вперед, напряженно вглядываясь в лобовое стекло — по потемневшему небу тучи мчались с такой быстротой, словно кто-то нажал кнопку прокрутки видеоплеера.

— Грозовой фронт, — сказал Молья, поясняя природу грозы на восточном побережье. — Постоянная жара вкупе с влажностью всю прошедшую неделю может разрешиться только так и не иначе — это как если кипятишь чайник с закрытой крышкой, понятно? Пар накапливается, а потом крышку срывает. Разница только в том, когда это произойдет и сколько пара выйдет. Вот сейчас нас, судя по всему, ожидает неплохая встряска. Не то что в Калифорнии: тамошние грозы по сравнению с нашими — вроде как душем покропило. — Он откинулся на спинку кресла. — Да что я болтаю? Вы своими глазами все увидите. Как это говорится — не описать пером?

Мгла за считаные секунды превратилась в кромешную тьму, которую прорезала молния, окрасив темно-пепельную тучу лиловым цветом побледневшего синяка.

Молья считал вслух: «Один... два...»

Ударил и глухо зарокотал гром, Молья с победоносным видом взглянул на Слоуна: гроза пришла, не разочаровав их, гроза нешуточная. Дождь лил стеной, похожей на кусок белого пластика. Молья включил верхний свет и повернул ручку дворников. Ближняя к нему стрелка не работала.

— Жара эта чертова, — сказал он, быстро опуская стекло. — Резина к стеклу прилипает. — Высунув руку, он дернул стрелку дворника. Та осталась у него в руке.

— Черт! Еще этого не хватало!

И словно в ответ ему ударила молния и загрохотал гром.

— Придется переждать. Я знаю здесь поблизости одно местечко, не то чтобы очень шикарное, но лучшей фасолевой похлебки вряд ли где сыщешь.

Но Слоун еще не опомнился от пирога.

— А как насчет жаркого?

— Ну, это в качестве закуски.

Через несколько минут они свернули с трассы на проселочную дорогу, проложенную между кустарниками, белыми ясенями, вязами и березами; дорога вела на небольшую поляну. За парковочной площадкой, на которой было больше грязи, чем гравия, и лежали бревна в качестве парковочных мест, высилось ветхое продолговатое строение. Сильный ветер трепал выполненную вручную вывеску над сетчатой дверью, и она билась о стену, как незакрепленная ставня. Алые буквы выгорели, и надпись стала розовой: «Кафе рыболовов и магазин рыболовных принадлежностей». Перед кафе располагались две бензоколонки образца пятидесятых годов.

В промежутке между взмахами дворника Слоун ткнул пальцем, указывая на вывеску, и сказал, стараясь перекричать гром:

— Закрыто. И кажется, прочно.

Молья явно выглядел озадаченным.

— Лес и Эрл вот уж десять лет как грозятся прикрыть заведение, но мне и в голову не приходило, что они это всерьез. — Он повернулся к Слоуну. — Они братья. Воевали друг с другом как противники в Гражданскую. Поговаривают, что они и стали противниками. Лес был хозяином кафе, а Эрл стал ворочать делами на бензозаправке. Лет пятьдесят все у них шло отлично. Каждый охотник и рыболов в штате здесь начинали день и здесь же его оканчивали.

— Но не сегодняшний.

Молья покачал головой:

— Неудачно вышло. За здешнюю фасолевую похлебку что угодно отдашь.

За спиной у них раздался шум — не шум дождя и не рокот грома, природа была тут ни при чем, это был шум, производимый человеком, мчащимся на машине на высокой скорости, с воем, нещадно газуя. Слоун обернулся, как раз когда в поле их зрения ворвался сильно побитый грузовичок-пикап; разбрасывая грязь и гравий, он пересек парковочную площадку, водитель резко развернулся, тормознув и сильно накренив машину; казалось, она вот-вот перевернется, но машина выровнялась и направилась прямиком на них. Из окошка рядом с водительским высунулось дуло крупнокалиберной пушки.

— Непохоже, что они прибыли сюда поесть фасолевой похлебки, — сказал Молья.

Он вытащил свой «Зиг», бросив кольт на колени Слоуну.

Они выскочили из машины, когда по металлическому корпусу ее градом забарабанили пули.

67

Дженкинс перемахнул через стойку бара и стал судорожно обыскивать полки в поисках чего-нибудь пригодного в качестве оружия — кочерга для этой цели не очень-то годилась, — если ему не удастся подойти совсем близко; последнее было маловероятно, поскольку для этого пришлось бы выдержать еще три выстрела. У него не было даже ножа. Он услышал, как дверь в комнату тихо отворилась — незнакомец уже понял, что Дженкинс не вооружен, но в темноте все-таки проявлял осторожность. Сейчас он, без сомнения, оглядывал комнату, отыскивая возможность укрытия, понимая, что их всего два — веранда или стойка бара.

Время. Дженкинсу требовалось время. Внизу стояли бутылки со спиртом — преимущественно с дорогим шотландским виски, таким, какое Уильям Харт любил смаковать, попыхивая трубкой. Внезапно его осенило. Схватив коктейльный стакан, он метнул его за стойку, стакан разбился, вызвав тем шестой выстрел.

Драгоценные секунды.

Схватив с полки бутылку с тридцатилетним «Спрингбэнком», он открутил пробку и намочил висевшее на стене полотенце.

Звук вгоняемого в ствол патрона. Патрон лег на место. Щелк-щелк. Заряжено.

Он опустил край полотенца в горлышко бутылки.

Справа от него выстрелом пробило дыру в баре — посыпались кусочки дешевой деревянной обшивки, осколки разбитых бутылок, брызгая виски, впивались в кожу, как репей.

Семь.

Дженкинс скорчился, приняв позу зародыша. Восьмого выстрела он не избежит. Прячась за портативным холодильником, он вытащил из кармана спички, чиркнул по полоске серы; спичка не загорелась. Чиркнул еще раз. Никакого эффекта.

Звук патрона, ложащегося в ствол. Последний патрон.

Он вытянул из коробка еще одну спичку.

Щелк-щелк — патрон на месте.

Дженкинс чиркнул спичкой. Легкое шипенье, потом пламя. Намоченная ткань вспыхнула. Он бросил другой стакан — дешевый трюк, который вряд ли сработает, — и, встав, швырнул самый дорогой в мире коктейль Молотова.

68

Слоун лежал лицом вниз в грязной луже, дождь лил с такой силой, что казалось, будто водяные струи направлены вверх, от земли. Шина «шевроле» лопнула с сильным гулким звуком, эхом отдавшимся в ушах Слоуна и вместе со свистом ветра и пуль оглушившим его. В минуту затишья Слоун приподнялся на одно колено и, поддерживая левой рукой правую, послал три точно рассчитанных выстрела в лобовое стекло пикапа, пробивая в нем дырки веером — слева направо. От другого борта послышался огонь, потом Молья перевалился через капот и плюхнулся рядом с ним в грязную воду. Он потянул Слоуна к переднему бамперу машины, чтобы укрыться там. Они съежились за одним из бревен.

— Ранен? — выкрикнул Молья, перекрывая раскаты грома.

— Если и ранен, то ничего не чувствую.

Слоун заглянул за борт машины. Из окна вновь высунулось дуло. Он сделал еще два выстрела. Оставалось три патрона. Другие два лежали в бардачке арендованной машины.

— Они серьезно превосходят нас в вооружении.

— Надо уходить в лес. — Молья ткнул пальцем, указывая направление. — Там стрелять лучше. Ярдах в трехстах отсюда с севера на юг течет ручей. Давай. Я подойду.