Марш Обреченных. Эстафета - Вадим Климовской

Глаза Урфа Сульяна опасно сощурились, но он быстро взял себя в руки.

— Мы найдем виновных в гибели короля и тогда, вы примите единственно верное решение, ваше высочество. — И тогда дайкины умоются кровью! Он был уверен, кого найдут в чащах Эльфрана эльфийские отряды.

— Что еще, Сульян? — Строгий и властный тон.

— Себастьян Харуш и подмастерье Хизельмаша, ваша милость!

— А что с ними? Вы хотите их казнить, советник? Себастьяна Харуша я распорядилась заключить под домашний арест.

— Не смею упрекать, ваше высочество. Вот только, как быть с подмастерьем?

Советник Магического Круга распознал в интонациях раздражение.

— Казните их когда вам угодно!

— Смею еще раз заметить, только подмастерье?

— Исключительно подмастерье, советник Сульян!

— А как же гибель лучников? Эльфара Жилича? Кто ответит за их жизни?

— Я думаю, Сульян, храмовники, расставшись со своими жизнями, искупят вину сполна, вы так не считаете?

Старик натянуто кивнул.

— Думаю, я улажу столь щекотливый момент, подготовлю трибуны!

— Уж постарайтесь, господин советник.

Кривая ухмылка, противная до ужаса. Урф Сульян поддался к двери, видимо собираясь, уйти.

Неужели не спросит на то разрешения у королевской особы?

— Ваше высочество, последнее слово…

— Говорите.

— После смерти вашего супруга совет не может сойтись в правильном решении — кого выбрать на трон? Ведь руководить войной дело не из легких…

— Я одобрю любую кандидатуру, советник Сульян, разве что, не превращайте выборы в кровавую резню и балаган! Хватит трупов! Я устаю от ночных кошмаров, избавьте меня от своих родственников и сыновей, найдите альтернативную персону. Я вас прошу! Умоляю!

Гробовая тишина, словно их здесь и не было.

Наконец, безжизненный голос советника Магического Круга разрезал малиновый полумрак.

— Я постараюсь, ваше высочество, — легкий поклон.

— Ступайте. Оставьте меня одну, — она едва ли не сорвалась на истерический крик.

Когда же закончится этот кошмар?

Когда эльфы прекратят грызться и сорится между собой? Как ей надоели заговоры и интриги!..

Неужели я жив?..

Неужели твари не разодрали мое тело в клочья?

Или я пленен колдуном Грэтемом и теперь меня ждет та же участь, что и Зорба?

Где старейшины и подкрепление?

Почему вокруг тишина?

Все погибли?!

Со стоном воевода Хесам попытался приподняться на локти. С огромнейшим трудом разлепил веки и сквозь пелену серости, разглядел контуры пещеры.

Пещеры?

Он лежал в продолговатом каменистом кармане, вход выходил на зубастый козырек породы, за которым начиналась отвесная пропасть Воронова Ущелья, уходящая в стремительный полет в неизвестность, вряд ли воевода отважился бы повторить подвиг и отправится на встречу с Оракулом, как когда-то еще в юные годы. Теперь слышался легкий свист ледяного ветра, да карканье воронов. Падальщики слетелись на поле брани! Хесам кряхтя, переместил голову на скомканный плащ, предусмотрительно подложенный кем-то под его голову. Взгляд более-менее прояснился, картинка перед глазами перестала прыгать, и воевода опасливо прошелся по убежищу взором. Справа пещера упиралась в неровную, скалистую стену, а вот слева, — образовывался под действиями ветров и стихийных толчков, когда пласты горной породы рушились и обваливались — продолговатая галерея с низким тоннелем, уходящим вглубь скалы. Вот в этой галереи, спиной к нему, грея над костром руки, на корточках восседал неизвестный спаситель Хесама, спокойно взиравший на бегающие языки пламени, и на обжаривающуюся тушку зайчатины, так аппетитно пахнущую. Порывы сквозняка донесли до обоняния воеводы, пленительный запах жареного.

А вдруг это сподвижники князя Лестора? Наемники колдуна Грэтема?

Воевода Хесам аккуратно и осторожно потянулся к поясу. Пустые ножны! Ятаганов нет! Он был без оружия!..

Военачальник гарнизона сдавлено сглотнул, как отбиваться от врага?

Мысли хаотично искали любую попытку к спасению, но…

Рука зацепила мелкую каменную крошку и неожиданно задела эфес клинка. Ятаган лежал возле его бедра, словно враг и не опасался нападения со стороны пленника?

Шорох не ускользнул от слуха спасителя и тот медленно, но достаточно уверено обернулся к лежащему Хесаму. Тень от костра скрыла его лицо.

— Вы очнулись, воевода? Я уже боялся, что вы не придете в себя! Пролежали без памяти почти сутки…

— Войчек?! — Удивлению было выше сил.

— А кто же еще? Или вы думали, что на небесах? В обители Аллона?

Воевода убрал руку от рукояти ятагана.

— Я проспал сутки, о Аллон? Что же творится в храме?

Сковывающая душу пауза.

— Ничего хорошего, воевода. Храм пал. Я не решился вмешиваться в сражения. Старейшины не устояли перед тварями. Колдун Грэтем со своими адептами оккупировали нашу резиденцию. Я не знаю, остался ли кто в живых?

Весть парализовала Хесама. В душе он надеялся на чудо. Но, увы, чудеса бывают только в сказках!

— Аллон всевышний! Есть ли справедливость на Зоргане? Наш храм существовал еще при зарождении династии Альвинских! И был уничтожен всего за одну ночь! Как же не справедлива судьба! Что нам делать, Войчек?

Мастер клинка и ножа не уверено подтянулся к воеводе, присел возле раненого, глаза упрямо не хотели встречаться с Хесамом. Что делать? Такой вопрос должен он задавать воеводе, а не тот ему. Отголоски боя накрыли его как раз в пещере, и только здравый рассудок и воля, заставили повременить с жаждой мести и безрассудством. Ведь бросаться в бой на превосходящего по силам противника, опасное и последнее дело! Ответный удар должен быть предварительно рассчитан и продуман до мелочей. Тогда мастер Войчек и решил — выждать удобный момент для контратаки.

Вопрос воеводы привел его в замешательство.

Что же делать, когда храм Хизельмаш повержен, а тела его бойцов гниют и дожирают стервятники? Варханы!

— Ничего не делать, воевода Хесам!

Ветер порывисто заиграл под сводами пещеры. Завыл протяжно и натянуто.

Воевода и мастер молчали.

Они возможно последние воины известного, а теперь разбитого в щеп храма!

— Я не уверен, что все погибли, может такое случиться, что кто-то избежал смерти? Может ведь такое быть, Войчек?

Войчек, наконец, скосил беглым взглядом на воеводу. В темноте, при свете костра, они рассмотрели свои неясные очертания.

— Мы должны провести разведку. Но сначала придется подождать, вам еще необходимо окрепнуть, прийти в себя, вы получили слишком серьезные раны.