Темный долг - Хлоя Нейл

Это было жестко, и я была не совсем уверена, как на это ответить.

— Это ставит тебя в трудное положение.

— Ага, — ответила она. Она не открыла Мэллокейк, а играла с ребристыми краями пластиковой обертки. — Я понимаю, что сама сотворила мир, в котором мы сейчас живем. Понимаю, что я совсем не помогла его взаимоотношениям с Орденом. И он это принимает, как я принимаю его. Я очень довольна. В смысле, сложившимися обстоятельствами.

Эта фраза мне не понравилась. Вина, что она на себя возложила за проблему, которую она на самом-то деле не создавала.

— Обстоятельства сложились так, что ты гениальная колдунья и хороший человек, который вытащил себя из полнейшего дерьма. Я не оправдываю то, что ты сделала — но за это ты взяла на себя ответственность и попыталась загладить свою вину. Это все, что ты можешь сделать. А что касается Катчера и Ордена, так это их история. Это между ним и Орденом, что, как я вижу, в любом случае абсолютно ничего не стоит.

Она рассмеялась сквозь навернувшиеся слезы.

— Ага, я чувствую то же самое. Но как бы мы ни хотели, мы больше не можем их игнорировать, как и вы не могли игнорировать ГС. Я просто… я не знаю. Мне не нужно, чтобы он доказывал, что любит меня. Но я несомненно хочу, чтобы он уделял нам побольше основного внимания.

Она смахнула слезы.

— Я такая жалкая.

Я потянулась и обняла ее.

— Вовсе ты не жалкая. У тебя есть потребности, и ты имеешь на них право. И тебе нужно поговорить с ним.

Она кивнула и слегка рассмеялась.

— Кто бы мог подумать, что ты будешь давать мне советы по поводу отношений?

— Кто бы мог подумать, что ты выйдешь замуж за самого ворчливого колдуна в мире? Я люблю тебя, Мэллори. Если это то, чего ты хочешь, тогда это то, чего я хочу для тебя. Ты только скажи где и когда, и мы будем там.

Потому что так и поступают друзья.

***

Когда-то давно я бы сказала, что невозможно съесть слишком много Мэллокейков. Что мой вампирский метаболизм восполнит мой зверский аппетит, и я смогу наедаться до отвала и не расплачиваться за это.

Это была, скажем так, ошибочно оптимистическая точка зрения.

Четыре Мэллокейка спустя я нехотя признала свое поражение. Вот поэтому Этан и вернулся в апартаменты, обнаружив нас с Мэллори, лежащими на кровати, с включенным телевизором, набитыми животами и взявшими столь необходимую передышку.

— Ах, это просто загляденье, — произнес Этан, явно забавляясь, затем увидел пустую коробку из-под Мэллокейков. — Вампирша и колдунья убиты шоколадными пирожными.

— Мэллокейкский взрыв, — вяло проговорила Мэллори. — Пиу, пиу, пиу.

— Думаю, еще один остался. — Я сдвинулась ровно настолько, чтобы коснуться пальцами коробки, и наклонила ее. — Ну да. Один. Можешь его взять.

— Подожди, — сказала Мэллори и положила руку мне на плечо, пока взвешивала ситуацию, как будто был шанс, что она сможет-таки втиснуть еще один. — Нет. — Она дала мне отмашку. — Я не могу. Продолжай.

— Учитывая ситуацию, я не совсем понимаю концепцию Мэллокейков, — ответил Этан.

— У нас девичник.

— Не так я себе представлял девичник, но пусть будет так.

— Извращенец, — бросила Мэллори с ухмылкой, скатилась с кровати и потопала к двери. — Я поползла вниз.

— Удачи, — произнес Этан. — И спасибо за защитное заклинание.

Она весьма неделикатно рыгнула.

— И это наша могущественная колдунья, — сказал Этан, запирая за ней дверь.

— Ага, — согласилась я и набила коробку из-под Мэллокейков обертками, затем соскользнула с кровати, чтобы выбросить ее, и стряхнула оставшиеся крошки с одеяла. — Что нового в Доме Кадогана?

— Мы пытаемся убедить Диану Ковальчук, что вампиры не намерены уничтожать Чикаго. О, и призрак из моего прошлого находится на свободе, и мы перевезли несколько дюжин вампиров во временное жилище. Но, как бы ты сказала, ничего значительного.

Я поправила одеяло.

— Не уверена, что когда-либо такое говорила.

— Я уверен, что говорила.

Я глянула на него.

— Я практически кандидат наук по Литературе.

— И ты просто взяла и съела то, что как я предполагаю, является значительным количеством нездоровых пирожных. Наличие степени не гарантирует хороший выбор. Но тебе, вероятно, следует подробно исследовать Чосера[78] в качестве куратора.

— Чертовски верно. Как там просители?

— На удивление не вызвали затруднений, — ответил он, снимая пиджак и вешая его на спинку стула, который мы придвинули обратно к столу. — Как Мэллори?

— Хорошо. Мне не по нраву эта ситуация с тайным бракосочетанием, но она, кажется, смирилась с ней, так что я не уверена, что могу что-нибудь сделать.

Он кивнул и упер руки в бока.

— Она уже взрослая, как и он.

— Я знаю. Но это же свадьба, и я бы хотела, чтобы он одумался. Может, поговоришь с ним?

— Нет.

— Этан…

— Нет, — повторил он, на этот раз более твердо, и пошел в гардероб. — Его отношения между ним и Мэллори, — выкрикнул он. — Дай ей отдушину, если у вас такая дружба. Но они должны принимать такие решения самостоятельно.

— Упрямый осел, — пробормотала я.

Он вышел в изумрудно-зеленых пижамных штанах и выгнул бровь.

— Я все слышал. И я подозреваю, что в данной ситуации Катчер — упрямый осел, а не я.

С этим я поспорить не могла.

— Морган здесь?

— Он приедет завтра вечером. Сегодня захотел остаться в Доме, убедиться, что оставшиеся в Наварре вампиры в безопасности. Грей уже приставил охрану к Дому, и мы также заключили контракт с парочкой людей. Это по крайней мере удержит Круг на расстоянии на протяжении дня.

— А что насчет Введения в должность?

— Мы это обсудили, но только в общих чертах. У Скотта и Моргана на уме что-то другое.

Я кивнула, но наморщенный лоб Этана так и не разгладился.

— Что такое?

— Ничего, — ответил он. — Все. Я беспокоюсь за тебя.

Я указала на свой верный браслет.

— Я защищена.

Уголок его рта приподнялся, и он пошел к кровати.

— Я волнуюсь не только за сегодняшнюю ночь. Он уже дважды пытался добраться до тебя.

— Он не доберется до меня.

— Знаю, что не доберется, Страж, потому что я ему не позволю.

Этан лег рядом со мной, мои глаза были широко открыты, как раз когда я почувствовала медленное дерганье сна, поскольку солнце зашло за горизонт.

Я нервничаю, — признала я. Я не хотела спать даже с оберегом Мэллори. Не хотела отмахиваться от тянущихся пальцев и брызжущих клыков, или чувствовать, что мое тело — пешка в их игре. Я не хотела бороться.