Предназначение - Дэйв Дункан

Моряки загоготали.

— Эй! — воскликнул Ннанджи. — Ты ведь тоже мой вассал. Ты собираешься позвать пару немощных стариков?

— Вижу, что подбор окажется проблемой, — посмотрел на него Тиваникси. — Я подумаю. — Он был откровенно доволен.

— Мало чести в легкой победе! — воскликнул Уолли. — Нам не нужно, чтобы сбор думал, что Ннанджи ходит в любимчиках. Выбери хороших!

Если боги хотят, чтобы Ннанджи сделался Шестым, они дадут ему победить. Провал же не слишком ему повредит. Он не сможет претендовать на продвижение в течение года, может, это несколько охладит его пыл.

Кастелян вспыхнул и сказал, что, конечно, он того же мнения. Он найдет достойных Шестых. Тана и Ннанджи посмотрели друг на друга.

С едой было покончено. Спустилась ночь. Голова Уолли раскалывалась от планов на завтра. Все остальные расслабились и пришли в хорошее настроение, поздравляя Лину с удавшимся ужином. Даже Ротанкси позволил себе шутку по поводу тюремной пиши в Касре. Женщины принялись просить Ннанджи спеть еще что-нибудь из баллад Доа, кое-что он уже пел им раньше. Он сказал, что, может быть, позднее, а сейчас хочет покончить с этим пирогом, если никто больше…

— Около восьми! — сказал Ротанкси.

Уолли снова включился в беседу. Разговор о балладах навел на мысль о седьмом мече.

— Прошу прощения, милорд?

— Я сказал, что твоему мечу около восьми сотен лет. Лорд Шонсу, даже если предположить, что Чиоксин сделал его в последний год жизни.

Теперь Уолли слушал внимательно.

— Как так?

— Он умер семьсот семьдесят лет назад! — Колдун явно был горд своими выдающимися знаниями.

Ннанджи недоверчиво скривился. Уолли же задумался. Шпионская сеть колдунов удивительно эффективна. Этот меч был новостью только в первый день его появления в ложе. Ротанкси получил о нем сообщение. Но с уверенностью можно сказать, что подробные сведения хранились только в самом Вуле. Никаких намеков на книгопечатание у колдунов не было, значит, книги были рукописными и копирование их — довольно длительный процесс. Ротанкси должен был послать запрос в Вул и получить ответ еще до того, как Уолли поймал его. Быстро работают!

— Что еще ты знаешь о Чиоксине, милорд? Кроме того, что он был левшой.

Ротанкси мрачно пожал плечами:

— Он был низеньким и толстым.

— Ба! Колдовские фокусы! — Ннанджи ничего не знал об искусстве летописей.

— Ты так считаешь. Мастер? Тогда я хотел бы, чтобы ты в Кво посмотрел на его статую!

— О! — Ннанджи замолчал.

Уолли вздрогнул от какого-то предчувствия.

— Кво? Почему Кво?

— Потому что он там жил.

— Чиоксин был оружейником ложи! — зло сказал Тиваникси.

Колдун чопорно кивнул головой:

— Да, он был им. Но в те дни, милорд, ложа находилась в Кво. Она была переведена в Каср только несколько веков спустя.

Уолли верил ему — какой смысл лгать? Но новость была оглушающей. Выходит, первая строка загадки была разгадана неверно. Брата первого — как только он понял, что это значит, — Ннанджи и четвертая клятва, — он не сомневался в правильности решения. От другого ум — он был уверен, что речь идет о Катанджи. Все становилось ясным в свое время.

Но вот когда Тиваникси сказал ему, что конец загадки означает необходимость оставить меч в Касре, он не почувствовал внутреннего удовлетворения. Он ощутил беспокойство. А не ошибался ли Тиваникси?

Загадка все еще оставалась неразрешенной.

Меч вернешь, как выйдет срок.

Выйдет срок?

Лорд Шонсу еще не вернул меча. Тайна осталась. Вернуть кому? Куда? Богине? В Кво?

Неизбежен ход событий.

Глава 3

— Достал! — объявил Шестой.

— Не было! — закричал Ннанджи.

— Я не видел, — сказал судья. Второй судья поколебался и подтвердил:

— Не было касания! Продолжайте.

Большой двор ложи голубел предутренними тенями. Голые ветки темнели на серебристом небе. Только звон двух рапир разносился по нему в этот час да еще тяжелое дыхание фехтующих. Никого вокруг, кроме тех, кто непосредственно приглашен на это состязание.

Уолли уже в третий раз наблюдал экзамен на продвижение своего подопечного. Первые два дались ему легко, теперь же он испытывал некоторые затруднения. Тиваникси выполнил приказ и пригласил хороших Шестых проэкзаменовать Ннанджи.

Но Уолли ничего не мог сказать о судьях. Будучи вассалом кандидата, Тиваникси чувствовал свою зависимость и весьма осторожно выбрал судей. Может, он ничего им и не говорил, достаточно было лишь намека, а может, он нашел таких людей, которым и намеки-то были не нужны. Он встретил Уолли в дверях, свежий и элегантно одетый, несмотря на ранний час, представил своих четырех Шестых — двоих судей и двоих для фехтования. Клеймовщик и портной тоже были подняты с постелей. Он салютовал Ннанджи как старшему. Потом предложил начать с сутр, сославшись на недостаточность света, прекрасно зная, что Ннанджи силен в них. Судьи проявили понимание, спрашивая самые легкие. Если экзаменаторы фехтования еще не поняли намека, то им должно было стать все ясно, когда они увидели, что во дворе не сняты перегородки, значит, соперники будут стеснены в движениях и поединок пройдет не в полную силу.

Первый экзаменатор был и вправду хорошим Шестым, но он был гораздо старше Ннанджи, и тот просто замотал его, откровенно протянув время, кроме того, он не привык к таким поединкам, ему откровенно не хватало места.

Второй противник разгадал тактику экзаменуемого и повел и вправду тяжелый бой, в котором-то и прозвучали упомянутые слова, когда поединок дошел до спорной точки. Такое встречается часто — для того и нужны судьи. Но Уолли был бы в этом случае не на стороне Ннанджи.

И все же это были тяжелые поединки, раз он обратил внимание на их детали, — в голове его кружились тысячи мыслей, пока он стоял у изгороди, испытывая непреодолимое желание походить между статуй и скамей. Сонные зрители стали появляться на балконах, разбуженные звоном металла.

— Достал! — крикнул Ннанджи.

Судьи согласились.

Ннанджи добился шестого ранга! Уолли шагнул вперед, чтобы поздравить его, недовольный откровенной подтасовкой. Одновременно его забавляло то, что только для его названого брата были сделаны исключения из правил. Это был наглядный урок разницы между долгом и предпочтением — Тиваникси выглядел очень довольным собой.

Портной с поклоном поднес зеленый килт. Ннанджи примерил его и удивился, что он сшит прямо по нему. Портной склонился ниже и улыбнулся: