Колесо Судьбы. Канон Равновесия - Адександра Плотникова

Успели мы вовремя -- едва я раздвинул перед собой пышные еловые лапы, как в незамкнутом кольце Колонн вспыхнула щель портала. Из прорехи в ткани реальности, держась друг за дружку, почти вывалились трое: Волк с заряженной под самую рукоятку копией моего Ловца Душ за плечами, на локтях у него с двух сторон висели Илька с Ринорьяром. Обоих не держали ноги.

Правителю полагается оставаться спокойным всегда, что бы ни происходило. Стихии свидетели, мне хотелось крепко обнять всех троих, но я усилием воли заставил себя подойти сдержанно. Тайком вглядывался в лицо дочери. Она стала старше и жестче, из черт совсем исчезла полудетская округлость, а вести о брате поселили в золотисто-зеленых глазах боль, перемешанную со страхом и гневом. На Десмод отпускал я хоть и выросшую, но неопытную хищницу, а вернулась ко мне обросшая колючей броней особа, уже принадлежащая другому, не телом так духом. Только слепой не узрел бы между их душами сотни тонких нитей, протянувшихся от сердца к сердцу. На несколько мгновений подняла голову отцовская ревность, но тотчас утихла, загнанная вглубь. С самого начала, отдавая ее в руки Волку еще ребенком, я был уверен, что союз этот принесет в свое время великие плоды. Да и, как-никак, этот рогатый дикарь мне тоже вроде сына.

- Папа!

Илленн подбежала сама, чуть ли не с визгом бросилась мне на шею. Ей не было дела до жесткого промерзшего меха и холодного боевого железа, она мощно и стремительно вливалась в мое сознание, единым махом вываливая все, что произошло с ней за эти пару веков: события, радости, горести, тревоги и чаяния. Ринорьяр на шею прыгать не стал, хоть это и входило в его привычки. Отцепился от Волка и устало побрел к роднику, бьющему круглый год возле камней, на которых стояли Колонны. Плюхнувшись на колени возле теплых струй, он нырнул туда головой и принялся жадно пить, дрожа всем телом.

- Где он? Что с ним? - вцепилась в меня Рысь мертвой хваткой. В ее голосе через край переливалась тревога.

- Носится по всему материку, как бешеный, - вздохнул я.

- Вляпались вы по самые уши, - подошел Ваэрден, нервно принюхиваясь и морщась. - Говорил я, что он опасен.

- И что теперь, прикажешь его убить? - Рысь при этих словах испуганно вздрогнула и уставилась мне в глаза -- серьезно говорю или нет.

- По нашим законам, если ифенху сходит с ума и становится опасен для окружающих, его немедленно убивают.

- И ты так спокойно говоришь об этом при собственной невесте! - возмутился Димхольд, подойдя к Волку сзади и опустив тяжелую руку ему на плечо. Я насторожился, готовясь, в случае чего, перехватить удар -- кузнец мог сгоряча и в морду дать.

- Если так будет нужно, - внезапно отозвалась дочь сухим и хриплым голосом, - черного дрейга придется убить.

Да, она воистину стала взрослой... Отличной спутницей моему будущему преемнику на посту главы миров Колеса.

Колесо Судьбы незримо вращается среди звезд и планет с начала времен, пронизывая Собой пространство и время. Восемь спиц Его суть восемь звездных ветвей, Ось -- ядро. Множество миров больших и малых кружит вместе с Колесом. Тридцать из них -- истинны в своей материальности, прочие же лишь тени и отражения, отброшенные в свете изначальных Сил. Какие-то ярче, какие-то бледнее, иные вовсе осязаемы не более, чем зыбкое марево чужого сна. Но все они в ритме жизни и вращения подчинены трем главным мирам Оси, даже если знать не знают об этом. Мы, конечно, не правим открыто, но дотянуться можем всюду, куда проникает наш взор, и всюду следим за поддержанием равновесия сил. Подходит к концу эпоха правления Света, скоро главенство перейдет сверкающей Тьме. И нужно, чтобы у нее была крепкая опора...

Дом возле Колонн встретил нас запахом свежего хлеба, меда и молока. Жена не сидела без дела и, поджидая гостей, успела хорошенько протопить долго простоявший пустым дом, напекла пирогов и булочек. В другое время сбор всего семейства стал бы поводом для веселья и большого праздника, но сейчас дом словно пропитался скорбью и страхом. За те полдюжины дней, что мы не виделись, Лира осунулась и как будто разом постарела лицом на десяток лет. Наверняка давно толком не спала и извела себя дурными мыслями. Вон и при виде дочери не удержалась, не прячась отирала слезы со щек. Хорошо еще, я благоразумно промолчал про отравление, иначе лились бы они в три ручья...

Ужинали в тягостном молчании. Не задавали друг другу сотни вопросов, не перебрасывались шутками, не пытались подсыпать друг другу соль в чай или подложить мед в соленые грибы. Даже два записных шута семейства -- Рино с Мефом, -- сидели пришибленные и молча ковырялись в еде. В другое время оба не преминули бы высказаться по поводу предстоящей свадьбы сестры и надавать жениху советов...

Мне и самому было тошно так, что хоть топись. Перед глазами так и стояло осуждающее лицо Яноса: "Я же тебе говорил!" Выждав, когда все разбредутся спать, я снова засобирался.

- Куда ты? - жена поймала уже на пороге. Пока никто не видит, вцепилась в меня мертвой хваткой, прижалась так, что перехватило дыхание. - Кетару, мне страшно, не уходи.

- Не бойся, я до Колонн. Может быть, найду решение.

В ночь я ушел на четырех лапах. Беззвучно проскользнул по двору мимо огромной древней ели, маячившей в кромешной снежной темноте ночи огромной шатровой тенью. Только слабый отблеск света Колонн редкой бриллиантовой россыпью мерцал на кутавшей дерево снежной шали. Не утруждая себя поиском калитки, я перемахнул через забор и из домашних запахов окунулся в лесное благоухание.

Пахло снегом, промороженной хвоей, уснувшей землей. Колючие снежинки цеплялись за шерсть, холодными мухами садились на нос. Лапы утопали в свежей снежной подушке, еще не расчерченной ниточками следов лесного зверья, деревья провожали меня, как молчаливые часовые. По этой тропе я зимой и летом мог бы пройти с закрытыми глазами. Впереди нарастал пульсирующий белый свет, привычно повеяло в морду теплым ветром. Холод перестал кусать нос и уши. Я с разбега перемахнул через валежину, брызнув из-под лап не успевшим слежаться снегом, пробил грудью сомкнутые еловые лапы и вылетел на священный луг, окунувшись в Свет и Силу.

Девять столбов горячего Света бесконечными копьями вспарывали ночь. Длань изначальной Силы накрыла меня, слегка придавив и погладив, так что сердце забилось возле самого горла. Ее было много. Она заполняла собой все пространство вокруг и казалась густой, как вода. Но это -- пока не привыкнешь.

Я взошел на чуть присыпанные редкими снежинками древние камни, дрожа всем телом от разлитого в воздухе пения. Здесь нет места сомнениям и страхам -- Свет не оставляет им места, будто обычным теням. Здесь всегда рождается спокойствие и приходит понимание.