Николай Крылов - Илья Драган

Ночь не принесла ни облегчения, ни тишины. Теперь начали ночной ближний бой штурмовые отряды, отбивая у немцев здания и подвалы, руины и перекрестки. Военному совету армии надо было приготовиться к следующему дню, рассчитывая на солдат, которые без сна сражались вот уже четвертые сутки. А у Крылова еще забота принять и вывести на исходные позиции полк из 284-й дивизии Батюка, который на всех видах плавсредств переправлялся в темноте через Волгу.

Около двух часов ночи раздался зуммер аппарата связи с командующим фронтом Еременко. Чуйков снял трубку. Еременко сообщил, что танковая бригада Сталинградского фронта прорвалась сквозь фронт противника и взяла направление на Орловку.

Чуйков поднял на ноги весь штаб, всех, кто сражался на Орловском выступе, выслал специальные поисковые группы. Но бригада не прорвалась к городу, во главе со своим комбригом вся погибла в немецких боевых порядках.

22 сентября немцы ужесточили свои атаки в полосе 13-й гвардейской. Этот день стал одним из самых трудных дней для 13-й гвардейской стрелковой дивизии. Противник первый раз рассек 62-ю армию и вышел к центральной пристани на Волге. Однако центр города гвардейцы отстояли. И 22 сентября, несмотря на все приказы Гитлера, его войска городом не овладели.

Сентябрьские бои с 18 по 25 сентября нашли различное освещение в военной исторической науке. Послушаем участников этих событий.

Из книги В. И. Чуйкова «Сражение века»:

«Мне трудно поверить, что командование фронтом и армий не учитывало, что скоропалительным контрнаступлением с севера, без надлежащей подготовки и организации взаимодействия, нельзя достигнуть успеха. Организация контрудара 18 сентября выполнялась без увязки действий между армиями, оборонявшимися в самом Сталинграде... 1-я гвардейская, 24-я и 66-я армии наносили контрудар 18 сентября, а 62-я армия получила приказ фронта только поздно вечером 18-го, согласно которому «ударная группа 62-й армии должна нанести контрудар только в 12 часов 19-го», то есть более чем на сутки позднее, когда контрудар наш с севера уже потерял свою силу.

Кроме того, создать ударную группировку в самом городе из остатков сил 62-й армии было невозможно. И все же мы сделали все возможное и невозможное, чтобы 19 сентября соединиться с войсками 1-й гвардейской и 24-й армий. Из Сталинграда на север не было переброшено ни одного полка противника».

Из книги Г. К. Жукова «Воспоминания и размышления»:

«Со всей ответственностью заявляю, что если бы не было настойчивых контрударов войск Сталинградского фронта, систематических атак авиации, то, возможно, Сталинграду пришлось бы еще хуже».

Из книги Н. И. Крылова «Сталинградский рубеж»:

«Войска левого крыла Сталинградского фронта продолжали атаки до 3 сентября, но их наступление так и не достигло цели. Судить о причинах этого, находясь по другую сторону неприятельского коридора, естественно, было трудно. Вдаваться же в их разбор на основе того, что я мог узнать в дальнейшем, вряд ли здесь уместно. Скажу лишь, что причин, видимо, было немало: и общая неблагоприятная обстановка, и вынужденно поспешная подготовка, и просто недостаток сил. И что греха таить — в сорок втором мы еще не умели воевать и управлять войсками так, как научились потом».

Послушаем теперь противника. Вот выдержки из дневника начальника генерального штаба сухопутных войск Гальдера: «18 сентября: «В Сталинграде новые успехи. Севернее города успешно отражен мощный удар противника (150 танков). На остальном фронте по Дону спокойно».

20 сентября: «В Сталинграде начинает постепенно чувствоваться усталость наступающих войск».

21 сентября: «Успехи Клейста и в Сталинграде».

23 сентября: «В Сталинграде медленное продвижение вперед».

24 сентября: «6-я армия в Сталинграде, в черте города, ведутся местные уличные бои, сопровождаемые сильным артиллерийским огнем... Сегодня русские снова предприняли усиленные атаки пехотой и танками наших позиций на северном участке фронта 14-го танкового и на участке 8-го армейского корпусов. Временные вклинения противника у Татарского вала и к западу от железной дороги удалось ликвидировать в ходе упорных боев. Противник продолжает оказывать неослабное давление на западное крыло 14-го танкового корпуса: ведя интенсивный изматывающий залповый артиллерийский огонь из орудий всех калибров. На участке 8-го армейского корпуса 76-я дивизия с рассветом втянута в тяжелые оборонительные бои с превосходящими силами противника, поддерживаемыми многочисленными танками».

«17.00 — наступление русских при весьма напряженном положении с танками на нашей стороне. С боеприпасами крайне трудно.

Намерение: укрепить северный участок фронта частями 48-го танкового корпуса, которые не нужны для боев в Сталинграде».

7

Бои не стихали, нисколько не спадало напряжение. И все же каким-то образом отдельные дни выделялись особым их усилением. Перед каждым новым штурмом, назовем эти особо трудные дни таким образом, немецкое командование проводило перегруппировку своих сил, ибо немецкие войска несли огромные -потери.

Скупо подбрасываемые подкрепления растворялись в огненном пекле. Солдаты и младшие командиры выполняли приказ, но командование армии не могло не задумываться о целесообразности происходящего.

62-я армия была рассечена. Немцы прорвались к Волге южнее Царицы и заняли участок по берегу протяженностыо до 10 километров. Затруднилась переправа подкреплений.

Быть может, тогда впрямую не ставился вопрос о смысле дальнейшего сопротивления в развалинах города на его береговой кромке. Никто этот вопрос в те дни и не решался поставить. Но на что надеяться, если и второе наступление Сталинградского фронта на севере не привело к облегчению? Вместе с тем разведка устанавливала, что каждый день в Сталинград прибывают новые немецкие войсковые части. Где и в чем предел этому безумию?

Немецкое командование имело свои расчеты. Они четко отражены в дневнике Гальдера в записи от 11 сентября: «Штурм городской части Сталинграда — 14 или 15.9 при хорошей подготовке. Расчет времени: для штурма Сталинграда — 10 дней. Потом перегруппировка — 14 дней. Окончание — самое раннее к 1.10».

Никто тогда дневника Гальдера не читал. Стратегический замысел немецкого командования был разгадан советским командованием. И уже полным ходом готовилось мощное контрнаступление. На 62-ю армию, как и на другие армии, обороняющие Сталинград, выпадала задача приковать противника к городу и перемолоть его живую силу. Но об этом замысле в то время знали только три человека: Сталин, Жуков и Василевский.