Устав от масок - Метельский Николай Александрович

— Ничего такого, что не было обговорено ранее, — усмехнулся Рёта. — Ты должен покинуть квартал.

— Отец… — начал было Тоширо.

— Дело не в том, что ты наследник, — прервал его глава клана. — Просто именно ты ответствен за Хоккайдо.

— Только не говори… — вздохнул Тоширо.

— Это надо было сразу сделать, но я поддался на твои уговоры и оставил тебя здесь. Хватит. Это не игры. С последним покушением мы, получается, подставились. Уж не знаю, откуда Аматэру узнали о том, что за всем стоим мы, но явных доказательств у них нет, иначе нами бы уже занимался император. Так что придется использовать грязные методы.

— Хочешь подставить кланы Хоккайдо? — спросил Тоширо.

— Да, — вздохнул Рёта. — Жаль, что причина не та, что планировалась. Жаль, что нам вообще приходится так поступать, но сейчас у нас просто нет другого выбора. Император обязательно спросит Аматэру, почему они объявили нам войну.

— Но без Хоккайдо весь план летит к черту, — произнес Тоширо.

Подстава кланов Хоккайдо была запланирована с самого начала, и для этого уже всё было готово, разве что Тоётоми хотели просто держать их за горло в случае чего, но раз уж такое дело…

— План уже полетел к черту, — поморщился Рёта. — Так что готовься к тому, что все придется начинать сначала. Скорее всего, ты, как и мы с братьями, не увидишь окончания этой истории, так что наша задача — сохранить как можно больше и подготовить все, что нужно, для Кена. Но сначала мы должны выжить.

* * *

На этот раз мне не предложили сесть. Я стоял напротив сидящего за своим рабочим столом императора и ждал, когда он начнет разговор. Выглядел правитель Японии, прямо скажем, недовольным. Вроде всего лишь поджал губы и чуть прищурился, но вряд ли нашелся бы человек, который в тот момент смог бы ошибиться в его настроении. Мрачную атмосферу подчеркивал и сам кабинет, освещенный всего двумя торшерами и настольной лампой на столе главы государства. Как будто в полутемную пещеру попал.

— Скажи мне, Аматэру-кун, на каком основании ты объявил войну клану Тоётоми? — нарушил он тишину.

— Попытка убийства, — ответил я. — Тоётоми пытались убить меня.

— Тогда почему я узнаю об этом постфактум? — задал он очередной вопрос.

И не продолжил. Молчит, ждет ответа. И тут надо понимать, что без уточнений прозвучали его слова довольно вызывающе. Пусть Аматэру всего лишь свободный род, а он император, но…

— Потому что это дело касается только нас? — добавил я в голос вопросительных интонаций.

— По-твоему, заминированные тоннели и мосты меня никак не касаются? — чуть приподнял он бровь.

— Я так не считаю, ваше величество, — произнес я спокойно. — Именно поэтому без промедления сообщил о данном факте в полицию.

— И тебе не кажется подозрительным, что почти сразу после этого род Аматэру объявляет войну клану Тоётоми? — спросил он с иронией.

— Не кажется, — ответил я твердо. — Позволю себе напомнить вашему величеству, что Аматэру не какие-то там шавки подзаборные, которые всего год как стали аристократами. Мы умеем ждать. Даже если бы в минировании были замешаны Тоётоми, а мы каким-то образом узнали об этом, никто из нас не стал бы объявлять им войну так скоро. Я готовился к ней не один месяц и ударил ровно тогда, когда посчитал правильным.

— И когда же ты узнал про Тоётоми? — спросил он уже обычным тоном.

— После дня рождения друга, — ответил я. — После того как на поместье Тоётоми Кена напали, мы смогли захватить пленного. Чуть позже его пришлось убить при попытке к бегству, но все, что требовалось, мы узнать успели.

— Если они организовали то нападение, — произнес он, — то и в этом они виновны.

— Это решать вам, ваше величество, — чуть склонил я голову. — Но я бы не был так в этом уверен.

— Поясни, — нахмурился он вновь.

— На меня совершали покушения как минимум три стороны, — ответил я. — Про минирование ничего не скажу, но до этого был кто-то с Хоккайдо и немцы.

— Замечательно, — произнес император раздраженно. Как будто я ему какие-то планы порушил. — В моей стране творится всякая дичь, а детали я узнаю от тебя. Доказательств, как я понимаю, нет?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— К сожалению, — кивнул я. — С Хоккайдо я вроде как договорился, во всяком случае, покушений стало меньше, но так как у меня были… Это даже уликами не назвать. В общем, глава клана Мацумаэ даже намека на признание не дал.

— Но количество покушений уменьшилось… — произнес он задумчиво. — Мне даже интересно, чем ты смог его зацепить.

Естественно, интересно. Самое забавное, я имею полное право послать императора с его интересом. Вежливо, конечно.

— Просто расписал ему наши дальнейшие отношения, — чуть пожал я плечами.

— Это как? — приподнял он брови.

— Если бы кланы Хоккайдо не прекратили свои попытки устранить меня, мне волей-неволей пришлось бы объявлять им войну. Ничего хорошего это не принесло бы. Ни мне, ни им.

— Аматэру против всего Хоккайдо? — усмехнулся император.

— Я бы сказал иначе, — произнес я серьезно. — Сикоку против Хоккайдо.

Вот тут ему резко стало не до шуток. Если треть японских островов воюет друг с другом, лихорадить будет всю страну. И это я еще не упомянул других аристократов Японии, которые решат встать на мою сторону. Тут тогда реально трэш начнется. А Император вроде как и вмешаться не сможет. О нет, он вмешается, найдет способ, но это вмешательство не сможет остановить войну. Что Аматэру, что кланы Хоккайдо, что предполагаемые союзники Аматэру — далеко не гильдии Гарагарахэби. Мы жестких намеков не понимаем.

Забавно, но, похоже, император только сейчас осознал, нутром, можно сказать, почувствовал, что Аматэру никогда и не были беззубыми старикашками. Роду просто не хватало крепкой мужской руки. А уж устроить хаос в стране Аматэру и без меня могли. Просто все привыкли к Атарашики, которая, помимо того что женщина, еще и старалась не выделяться. Несколько десятилетий пассивной жизни, и Аматэру вычеркнули из числа серьезных игроков. Только вот сила рода, точнее, его возможности, собираемые тысячелетиями, никуда не делись. А это далеко не только деньги или артефакты. Признаю, я и сам поначалу повелся на поверхностный образ рода, Атарашики и вовсе в него верила и проецировала на окружающих. Однако я привык использовать все доступные мне ресурсы, выискивать их по самым темным и пыльным углам, так что достаточно быстро вник в ситуацию.

Кояма Кента — идиот, упустивший подобный ресурс из клана. У него был тысяча и один способ удержать Атарашики. Не допустить саму мысль об уходе. Он же начал выжимать Аматэру досуха, причем как последний слепец, до конца не видя, что именно он упускает. Зашоренность взглядов, ну и женщина у руля рода. Что в общем-то тоже зашоренность.

К сожалению, мы до сих пор не можем считаться сильным в военном плане родом… Хотя, пожалуй, не так. В войне с нами поплохеет кому угодно, но вот побеждать топовые кланы и рода мы все-таки не сможем. И это если мы будем готовы к войне, а без подготовки нас и Тоётоми сомнут. Уничтожить не смогут, для этого им пришлось бы весь Сикоку вырезать, но на остальных островах мы бы потеряли все, а ведь именно там наши основные активы. Отдельно в плане войны идут кланы Хоккайдо. Их действия вне своего острова ограниченны, захватывать наши активы, те же родовые земли, они не могут, а вот разрушать их в хлам — это пожалуйста. Так что в войне с ними хаос и деструкция будут твориться по всей стране, мы ведь тоже сможем только разрушать. Война на истощение, в которой Аматэру не победить, но, как я и сказал императору, плохо будет всем. И ему в том числе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что ж, — произнес император, — будем надеяться, что кланы Хоккайдо прониклись перспективами войны. Значит, ты утверждаешь, что это не они и не Тоётоми?

— Я не могу ничего утверждать, ваше величество, — ответил я, держа лицо. — Это может быть кто угодно, доказательств у меня нет. А обвинять кого-то голословно Аматэру не будут.

— Но на Хоккайдо ты поехал без доказательств, — заметил он.