Дракула, любовь моя - Сири Джеймс

Его рот резко оторвался от моего горла.

— Довольно, — мягко произнес граф.

Я застонала от разочарования. Он крепко держал меня. У меня кружилась голова. Если бы возлюбленный меня отпустил, я, наверное, лишилась бы чувств. Неожиданно я поняла, что ужасно замерзла, но его прикосновение было странно теплым.

— Они здесь, — внезапно прошептал Дракула.

Я понятия не имела, о чем он, слышала только грохот своего сердца.

— Я вернусь завтра ночью, — тихо сказал граф, в последний раз прижался к моим губам, затем отступил и исчез в клубах тумана.

Я в потрясении следила, как они утекают через щели за окно.

Я осела на пол, изнуренная и опустошенная. Мое сердце все еще колотилось, но я была не в силах пошевелиться, словно каждая клеточка тела растекалась жидким жаром. Я смутно слышала внизу голоса мужчин, вернувшихся со своих поисков. Мои руки превратились в свинцовые гири. Я с трудом коснулась горла и нащупала свежие следы зубов.

Внезапно меня охватил приступ вины. Ах! Что я наделала? Как я могла позволить мистеру Вагнеру — нет-нет, графу Дракуле — целовать меня и пить мою кровь? Довольно и того, что я думала о нем, мечтала, тосковала, когда считала его мистером Вагнером, человеком из плоти и крови… но отдаться нежити, вампиру, ненавистному мне существу — это просто немыслимо!

И все же… и все же…

В моих объятиях Дракула казался таким же реальным и живым, как любой обычный мужчина. Прижавшись к нему, я познала самые удивительные ощущения, каких никогда не испытывала. Несмотря на то, кем или чем он был, на все те ужасы, которые мне были известны о нем, я любила его.

Возможно ли, чтобы мужчина одновременно страстно привлекал и отталкивал? Не это ли испытывал Джонатан по отношению к тем ужасным вампиршам в замке Дракулы? А моя мать? Не это ли влечение заставило ее добровольно отдаться своему молодому хозяину?

Я услышала шаги на лестнице и заставила себя встать. Пошатываясь, я скользнула в постель, завязала воротник сорочки и натянула покрывала в тот миг, когда щелкнул замок и дверь в мою комнату отворилась. Прислушиваясь, как Джонатан тихо раздевается и ложится, я притворилась спящей, усилием воли заставив сердце биться ровнее, а дыхание — замедлиться. Только бы муж не догадался о том, что случилось!

Ах! Что же мне делать?

Доктор Ван Хельсинг и Джонатан уверяли, будто граф Дракула — порождение зла, лишенное совести, которое стремится причинить вред каждому встречному. Но как соотнести чудовище, которое они описали, мужчину, которого я узнала и полюбила в Уитби, и того графа, который только что признался мне в любви так страстно и пылко?

Я хотела поделиться с остальными тем, что Дракула поведал в свою защиту, но разве могла? Мне пришлось бы признаться во всем, начиная с нашей встречи в Уитби. Открыть, что мы разговаривали сегодня ночью в моей спальне. Джонатан непременно обнаружит, что вампир меня укусил. Разумеется, мужчины немедленно решат, что я отравлена умственно и физически, готова сотрудничать с врагом. Возможно, так оно и есть. Если я притворюсь, будто стала жертвой нападения, это только вызовет у них прилив еще большей ненависти. Я, конечно же, не смогу поведать Джонатану или кому-либо другому о своих подлинных чувствах к Дракуле — никогда! Никогда! Иначе меня заклеймят распутной, низкой женщиной и муж больше не прикоснется ко мне. «Нет, — подумала я, натягивая повыше воротник сорочки, чтобы прикрыть свежие ранки на горле. — Я буду хранить секрет до конца своих дней».

Это не должно повториться.

Но как осуществить мое решение? Граф сказал, что вернется завтра ночью! Внутренний голос подсказывал, что я должна отказаться видеть его или разговаривать с ним, но разве кто-нибудь способен отказать подобному существу? Более того, сила убеждения Дракулы столь велика, а мои чувства к нему так сильны, что вряд ли я смогу противостоять его поползновениям, но все же должна попытаться.

Мои мысли начали путаться. Погружаясь в сон, я приняла решение. Если Дракула снова придет ко мне, я буду сильной, не позволю ему целовать или касаться меня. Накопилось так много вопросов! Я воспользуюсь возможностью узнать о нем как можно больше.

Я поклялась себе, что завтра подготовлюсь к новой встрече с вампиром.

Я проснулась далеко за полдень, открыла глаза и увидела, что Джонатан нежно и встревоженно трясет меня, склонившись над кроватью.

— Мина! С тобой все в порядке?

— Конечно, — заплетающимся языком ответила я, пытаясь пробудиться от глубокого, поистине летаргического сна.

— Ты выглядишь бледной. Мне пришлось три раза позвать тебя по имени, прежде чем ты очнулась.

Воспоминания о том, что случилось прошлой ночью, нахлынули волной. Я покраснела и зарылась лицом в подушку, чтобы спрятать невольную улыбку.

— Я просто устала. Плохо спала.

— Тогда прости за то, что разбудил, — ласково ответил он, целуя меня в затылок. — Поспи еще. У меня есть дела. Увидимся вечером.

Я услышала, как хлопнула дверь, и снова забылась.

Когда я наконец встала, солнце уже опустилось совсем низко. Головокружение и слабость прошли. Я взглянула в зеркало, поняла, что выгляжу немного бледной, но не слишком, и зачесала назад длинные волосы, вздрогнув при виде крошечных ранок на шее. Они почти не болели, но были уродливыми. Мне повезло, что Джонатан их не заметил, когда разбудил меня утром. Впервые в жизни я была признательна диктату моды, поскольку высокий воротник моей блузки аккуратно спрятал отметины.

Я спустилась и обнаружила, что в доме царит тишина. Кабинет доктора Сьюарда был пуст. Я прокралась внутрь и вскоре нашла то, что искала: медицинскую книгу об исследованиях крови. Я пролистала ее и углубилась в статью об истории переливания крови. Текст, щедро снабженный изображениями иголок, шприцов, трубок и пациентов, сносящих весьма неприятные на вид процедуры, рисовал на редкость неприглядную картину. За прошедшие годы и в самом деле гораздо больше пациентов умерло от этой малоизученной методики, нежели выжило.

Я погрузилась в размышления, как мне поступить с этим знанием. Неожиданно вошедший в комнату доктор Ван Хельсинг испугал меня.

— Вы читаете медицинские книги ради удовольствия, мадам Мина? — с улыбкой спросил он.

— Меня интересует все, что может помочь достижению нашей цели. — Я быстро поставила книгу на полку и повернулась к профессору. — Доктор, я думала о Люси. Я знаю, что вы четырежды переливали ей кровь. Полагаю, у вас большой опыт проведения подобных операций, так?

— Да, я переливал кровь много раз.

— Другие ваши переливания были успешными?