Демонтаж - Олег Кубякин

Так что пусть читатель не удивляется, если в России впредь регулярно будут «всплывать» новые отрывки книги Плано Карпини с еще неизвестными, но весьма требующимися для историков подробностями жизни «Монгалов».

Наследники Карпини

Возможно, книга Карпини не сотворила необходимого эффекта в полной мере: «напугать Европу адским вторжением». Полуграмотные европейцы XIII века оказались не такими легковерными простаками, как наши отечественные доктора наук, и не сподобились сильно развесить уши, но другой побочный эффект книги весьма пришелся на руку папе. Европа безоговорочно поверила, что на самом краю Азии, возле океана проживает огромное количество христиан.

Папе такой поворот сюжета весьма подходил. Он получал возможность использовать «неожиданный подарок» в любых ракурсах по своему усмотрению. Наиболее удобный из них, конечно, начать спасение далеких христианских душ от притеснения восточными народами. Самым эффективным способом усиления папского влияния в Европе считалось проведение «крестовых походов», поэтому вариант нового похода на Восток — «Китай — Монголия» наверняка неоднократно обсуждался. Но такой вариант требовал основательного укрепления веры европейцев в существование многочисленной христианской диаспоры Востока. В книге Карпини этому уделялось слишком мало внимания.

Задача следующего путешественника заключалась в том, чтобы в подробностях описать нелегкую жизнь христиан на Востоке и представить их в огромном количестве, а идею о страшных армиях и небывалом могуществе кочевников, наоборот, свернуть. Теперь европейцев необходимо было уверить, что они легко справятся с «отсталыми дикарями», что, конечно, полностью противоречило «наблюдениям» Карпини.

Карпини пришлось «сдать», выставить его человеком легкомысленным, склонным к преувеличениям. С другой стороны, с Карпини рассчитались полностью, сделав его архиепископом Антиварийским, поэтому какие с его стороны могли быть претензии.

Следующим «великим» путешественником к монгольскому императору стал якобы французский монах ордена миноритов брат Вильгельм де Рубрук. Не вызывает удивления, что монах оказался французский, ведь именно во Франции отсиживалось папство после своего бегства из Ватикана. Это основательное свидетельство имеющихся между ними тесных отношений. Поэтому, хотя монах отправился по инициативе французского короля, как бы не связанного с Ватиканом, все равно Рубрук ассоциируется с «роялем в кустах».

Является Рубрук единственным «автором» путешествия или это работа группы авторов, выяснить не представляется возможным. Кто такой Рубрук, также никому не известно. Даже его фамилия везде пишется по-разному: Рубрук, Руброк, Рисбрук, Рю-исбрук, Рюисброк, Рюисбрек. Где он родился, проживал или умер, данных нет. Указывают, что у города Касселя в Северном департаменте Франции есть фламандская деревушка Rubruk, но имеет ли она отношение к «знаменитому путешественнику», неизвестно. А вот то, что одним из основателей ордена миноритов, к которому принадлежал Рубрук, являлся Плано Карпини — факт вполне исторический.

Официальная дата написания его книги 1255 год, хотя нам представляется, что позже. Литературное мастерство Рубрука великолепно. Он несколькими штрихами раскрывает образ и внутренний мир практически всех описываемых людей, от погонщиков и толмачей до вельмож и императоров. Описание дорожных ситуаций по детализации и продуманности не уступает современным детективам. Даже удивительно, что столь «удалое» перо существовало в XIII веке.

В отличие от Карпини Рубрук намного лучше разбирается в географических особенностях местности от Европы до Яика (Урала), но дальнейший путь к Монголии полностью копирует с Карпини, из чего ясно, что Рубрук создавал свою книгу так же, не слезая с табуретки.

В книге «Путешествие в Восточные страны» Рубрук практически передирает сведения о жизни и быте монголов, представленные Карпини. Но поскольку сведения Рубрука и Карпини противоречат данным археологов и реальной действительности, это подтверждает, что «заказ» на данные сочинения оба получали в едином «отделе пропаганды» — Ватикане.

Зато в новой книге пропадает главное, чего добивался Карпини, монголы оказываются весьма заурядными кочевниками, не имеющими почти никакого вооружения и не догадывающимися о таких достижениях цивилизации, как осадные механизмы. Для многих профисториков наверняка это покажется новостью, но это всего лишь следствие того, что они просто не утруждали себя внимательным чтением трудов Рубрука.

О вооружении монголов Рубрук вообще высказывается редко и вскользь и тем самым подчеркивает ничтожность вопроса. Впервые монгольское оружие Рубрук увидел вообще только перед самым концом своего путешествия:

«Между морем и горами живут некие сарацины, по имени Лесги, горцы, которые также не покорены, так что Тартарианам, живущим у подошвы гор Аланов, надлежало дать нам 20 человек, чтобы проводить нас за Железные Ворота. И я обрадовался этому, так как надеялся увидеть их вооруженными, ибо я никогда не мог увидеть их оружия, хотя сильно интересовался этим. И когда мы добрались до опасного перехода, то из 20-ти у двоих оказались латы. Я спросил, откуда они к ним попали. Они сказали, что приобрели латы от вышеупомянутых Аланов, которые умеют хорошо изготовлять их и являются отличными кузнецами. Отсюда, как я полагаю, Тартариане сами имеют не много оружия, а именно только колчаны, луки и меховые панцири».

Вооруженных монголов Рубруку удалось увидеть только в конце своего путешествия, на обратном пути, уже на Северном Кавказе. До этого он так и не смог узреть у них хоть какого-нибудь оружия, как ни старался. И, как нетрудно заметить, у отсталых монголов даже нет сабель или мечей. Кстати, то же самое утверждает и Карпини. По его свидетельству у монголов ничего не было, кроме топоров. Мечи у монголов являются большой редкостью: «Богатые же имеют мечи, острые в конце». Историки в данном случае, естественно, предпочитают прикинуться дебилами и поголовно изображают монголов с огромными кривыми саблями.

Также у Рубрука отсутствует описание монгольского военно-промышленного комплекса. Но у Рубрука понятно: нет оружия — нет комплекса. Оружия потому и нет, что его никто не производил. Но вот почему у Карпини комплекса нет, а оружие есть, историкам еще предстоит отбрехиваться.

Почему же Карпини и Рубрука историки всегда ставят в один ряд? Почему ссылка на них всегда имеет якобы одинаковую цену? Ведь они полностью противоречат друг другу. Карпини утверждает, что монголы вооружены до зубов самым современным оружием, а Рубрук показывает, что оружия у них практически нет, «только колчаны, луки и меховые панцири».

Неужели историки не знают об этой разнице? Представьте себе — не знают! За 300 с лишним лет существования монгольской версии ни один историк не соизволил до конца ознакомиться с книгами Карпини и Рубрука, а после произвести их сравнительный анализ. Вот уж лень, так лень! Тут уместно вспомнить слова безымянного мальчика: «И эти люди запрещают мне ковырять пальцем в носу?!»

Естественно, обнажив вопиющую слабость Монгольской империи, Рубрук горячо призывает не церемониться с ней:

«И они все удивлялись, повторяя: «Зачем вы приехали, раз вы не хотите заключить мир?» Именно они в великой гордости превознеслись уже до того, что думают, будто вся вселенная желает заключить с ними мир. И конечно, если бы мне позволили, я стал бы, насколько у меня хватило бы сил, во всем мире проповедовать войну против них».

При этом Рубрук непринужденно настраивает европейцев на весьма легкую победу в войне с Тартарианами:

«Ибо если бы Тартариане узнали, что великий священник, то есть папа, поднимет против них крестовый поход, они все убежали бы в свои пустыни».

По сути, и войны-то никакой не требуется. Достаточно объявить крестовый поход и дело в шляпе. Монголы, только услышав о крестовом походе, добровольно растворятся, будто их никогда и не существовало.

Предваряя излишние вопросы, Рубрук делает разъяснения своим согражданам о том, каким образом монголам в прошлом удалось добиться столь обширных, но сомнительных успехов. Просто до этого монголы никогда не воевали с католиками, а одерживать победы над неполноценными людьми сарацинами, язычниками и т. п. труда не составляет.

«Мы проехали по равнине, на которой Тартариане победили Турецкого султана. Писать, как его победили, было бы слишком длинно; но один служитель моего проводника, бывший с Тартарианами, говорил, что их было не более 10 тысяч; а один Кург, раб султана, говорил, что с султаном было 200 тысяч, все на лошадях. На этой равнине, на которой происходила эта война, вернее это бегство, образовалось во время землетрясения большое озеро, и мне говорило мое сердце, что это земля открыла свои уста для принятия крови Саррацинов».