Династия. Белая Кость - Такаббир Эль Кебади
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Почему не сожгли покойницу? — прозвучал чей-то голос.
— Потому что они хотели скрыть и лишение Фларии невинности, и рождение ребёнка, — ответил кто-то. — Согласно новой вере, девственниц не предают очищающему огню.
— Да уж… Невинная дева с младенцем…
— Лорд Атал! Вы позволите нам вскрыть могилу?
Он поднял голову:
— Что?
— Нам нужны доказательства, что вы не нарушили клятву, данную отцу вашей малолетней супруги, — произнёс лорд Кламас, один из членов Знатного Собрания. — Мы должны убедиться, что в могиле нет скелета младенца. Вы позволите нам вскрыть могилу?
Атал сложил бумагу и отдал её Хранителю грамот:
— Вы выбрали удачное время, господин Янта.
— Позволите вскрыть могилу или нет? — настаивал Кламас.
— Нет.
— Вы клятвопреступник, лорд Атал, — произнёс Кламас авторитетным тоном. — Мы отстраняем вас от участия в голосовании.
— Мне уйти?
— Как хотите.
Атал вяло усмехнулся: семёрка великих лордов стала шестёркой. Привстал, намереваясь удалиться. В этот миг из передней комнаты донеслись голоса. Распахнулись двери.
35
Герцоги Лагмер и Хилд одновременно вошли в зал. Лой сел на свободный стул. Рэн садиться не стал.
— Герцог Хилд, присаживайтесь, — проговорил Кламас, своевольно взяв на себя обязанности главы Знатного Собрания.
Рэн обвёл мужей взглядом. Первым поднялся Хранитель грамот, его примеру последовали остальные.
Лагмер, продолжая сидеть, поаплодировал:
— Наконец появился хоть кто-то, кто научит их хорошим манерам.
Рэн расположился за столом и жестом разрешил присутствующим занять свои места.
— Мы стоим на пороге важного события… — начал Кламас.
Лагмер пригладил курчавую бороду:
— Знаете, с кем я столкнулся возле конюшни?
Кламас выдавил вежливую улыбку:
— С кем, ваша светлость?
— С последним фаворитом королевы Эльвы.
— С этим белобрысым эсквайром?
— С ним, — кивнул Лагмер.
— Я думал, что он гниёт на поле Живых Мертвецов.
— К вашему сожалению, нет.
— К моему? — удивился Кламас. — Почему — к моему?
— Потому что королева Эльва любила предаваться воспоминаниям. В своих рассказах она отводила вам особое место.
— Не думаю, что сейчас подходящее время…
— Оказывается, вы принуждали её к соитию.
Мужи зашушукались.
Кламас сморщился с омерзением:
— Меня не возбуждают старухи. Господи! Да она мылась всего два раза в жизни: когда родилась и перед первой брачной ночью.
— Двадцать лет назад она была довольно привлекательной, — возразил Лагмер. — Вы надеялись, что она понесёт от вас…
— Двадцать лет назад ей было сорок девять!
— …вы на ней женитесь и станете королём.
— В таком возрасте невозможно понести!
— Балаганщина, ей-богу, — пробормотал Святейший отец и прикрыл глаза ладонью. Кольца на его одеянии звякнули брюзгливо.
Поруганный и униженный лорд Атал решил воспользоваться случаем и отыграться на коллеге. Еле скрывая злорадство, он всем телом повернулся к Кламасу:
— Это правда?!
— Кого вы слушаете?
— Меня! — произнёс Лагмер угрожающим тоном. — Не забывайтесь, лорд Кламас!
Тот встал и склонил голову:
— Простите, ваша светлость. Я имел в виду фаворита, а не вас.
— Подождите-подождите! — раскраснелся Атал. — Вы отвечали за порядок в Королевской крепости. Вы встречались с королевой и следили, чтобы она ни в чём не нуждалась.
— В чём вы меня обвиняете?! — вскричал Кламас. — В том, что я исполнял прихоти сумасбродной старухи? Никто из вас не хотел этим заниматься.
— Вы запугивали её и насиловали! — рявкнул Лагмер. — Я прикажу разыскать всех фаворитов и бывших слуг королевы и допросить их с пристрастием. Если это окажется правдой, вас ждёт виселица, лорд Кламас.
Тот сделался серым, как домотканое полотно:
— Не было ничего. Клянусь!
— Как так случилось, что завещание сгорело? — не успокаивался Лагмер.
Кламас провёл ладонью по лбу:
— Душеприказчик упал, ударился головой о жаровню. Жаровня опрокинулась.
— Кто отвечал за порядок в Королевской крепости и за безопасность её обитателей?
— Я не охранник! Я великий лорд! Я член Знатного Собрания!
Атал откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди:
— Как я понимаю, лорд Кламас тоже не участвует в голосовании.
— Не участвует, — друг за другом подтвердили собравшиеся.
Кламас сел и, выражая оскорблённым видом своё несогласие, уставился в окно.
— Ну а вы почему молчите, ваша светлость? — обратился Святейший отец к Рэну. — Наверняка припасли за пазухой ком грязи.
Рэн пробежался взглядом по присутствующим:
— По какому поводу мы собрались? Мне кто-нибудь напомнит?
Хранитель грамот поднял руку:
— Если никто не возражает, я исполню обязанности главы собрания. — Выдержав паузу, произнёс: — Герцог Лагмер, вам слово.
— Говорить особо нечего. Меня все знают. Скажу только, что скоро я стану отцом. Повитухи пророчат мальчика. — Лагмер достал из кармана лист бумаги и пустил его по кругу. — Здесь написано, сколько денег я отправил в казну, сколько отстроил церквей, в каких походах участвовал. Решать вам, кто станет королём: ваш соотечественник, который с честью исполняет свой долг перед короной, или человек, который забыл о родине.
Хранитель грамот подождал, когда лист, исписанный размашистым почерком, окажется в его руках, и обратился к Рэну:
— Слушаем вас, герцог Хилд.
— Я имею преимущественное право на трон. В Осуле не текла королевская кровь. Он был приёмным сыном короля и сводным братом моего деда, герцога Дирмута, законного и единственного наследника престола. Почему-то это не помешало Осулу надеть корону.
— Я знал вашего деда, — отозвался кто-то из сановников. — Больной человек. Он не сумел бы лично командовать войском и подавать своим воинам личный пример храбрости. Какой же из него король?
— Верно, верно, — закивали мужи. — Власть не ходит на хромых
