Сценарист (СИ) - Син Айкава

Настала тишина. Её слова были такими тяжёлыми для меня. Такое чувство, будто бы и я сам пережил то, что пережила она, хоть такого и не было. Я понимаю, что её история — выборка из всего её детства, которую она могла меня рассказать, но даже это легло на мои плечи тяжёлым грузом. Не сомневаюсь, что в её истории есть и более страшные моменты, о которых она не может мне поведать сейчас. Однако, я всё-таки надеюсь, что когда-нибудь она сможет открыться. Пускай не мне, но хотя бы тому, кому она сможет доверять.

— А к чему ты вообще задал этот вопрос? — поинтересовалась она, вытащив меня из своего внутреннего обсуждения.

— Ну, я просто хотел убедиться, что мои проблемы — ничто. В добавок, я ничего не знаю про тебя, а ведь мы с тобой, считай союзники. — ответил я.

— А что у тебя за проблемы то? — не унималась она.

— Я просто запутался в самом себе. Понимаешь, мне никогда не давались настоящие человеческие эмоции: я не мог их чувствовать, не мог показывать и не мог понимать. Собственно, они меня никогда особо и не заботили, но в последнее время они, буквально, захлестнули меня. Понимаешь, я не знаю, как ими управлять — у меня нет в этом опыта. Нас в детстве учили, что все они бесполезны, так что все их проявления рубили на корню, делая из нас бездушных марионеток, которые могли бы беспрекословно выполнять любой приказ. Я жил до сего момента без них, но эта чёртова академия и её обитатели раскопали яму со всем тем, что во мне давно похоронили, и заставили выбраться всё это наружу. Я почему-то начал переживать за чувства других, стал бояться неизвестности, а также стал самым настоящим параноиком. Это всё мешает мне осуществлять мои планы. — выговорился я и вздохнул. — Мне трудно всё это понимать, если говорить честно. Я ничего не знаю об эмоциях.

На лице Химико появилась загадочная улыбка.

— Напомни-ка мне, сколько тебе сейчас годиков? — спросила игриво она.

— Вроде как пятнадцать. — ответил я. — Однако, какое это имеет значе… — не успел договорить я, как произошло неожиданное.

Химико резко приблизилась своим лицом к моему и… укусила мою верхнюю губу. Было, конечно, больно, но ещё было очень интересно, зачем она это делает. Как только моя губа, казалось, была прокушена, она отпрянула от меня и с некой игривостью в движениях поднялась со стула.

— И что это только что было? — спросил я.

— Ты просто дурачок, Син. — ответила она и улыбнулась. — Ты не учитываешь один важный факт, который и является причиной всего того, что ты мне прямо сейчас описал. Понимаешь, Син, ты подросток, а все подростки, рано или поздно, сталкиваются с этим. Это такой определённый период, когда формируется уже твоя индивидуальная личность. Ты можешь не выражать эмоций на протяжении всей своей жизни, но в подростковом возрасте всё это проявится. Сейчас тебе просто нужно сделать определённый выбор и двигаться дальше. Конечно, сейчас ты можешь думать, что всё это бред, но ты же сам начинаешь загонять себя в депрессивные мысли, пытаясь найти смысл в том, в чём его нет. Да, возможно, тебе это сейчас кажется… диким? Да, диким, ведь ты никогда не испытывал чего-то подобного, но дальше ты привыкнешь и научишься всем этим пользоваться. Тебе нужно научиться не избегать эмоций, а научиться их принимать. Тогда ты перестанешь бояться и вновь станешь спокойным человеком. — говорила она, не убирая улыбку.

Её слова… имели смысл. Я искал врагов в тех, кто, возможно, им не являлся, и не доверял тем, кому, быть может, стоит доверять. Я сам сделал из себя параноика, загнав при этом свой разум в депрессивную зону, выбираться из которой мне не хотелось. Я действительно считаю диким всё то, что мне незнакомо. Чёрт побери, всё это сложно!

— Конечно, в твоих словах есть правда, но зачем надо было губу прокусывать то? — поинтересовался я, доставая салфетку из внутренней части барной стойки, дабы прижать к кровоточащей губе.

Наверное, Курогири мне не простит, если узнает, что я пробрался в его рабочую зону, но выбора у меня, собственно, нет. Надеюсь, он также не узнает, что я забрался в неё, перемахнув телом через всю стойку. Чёрт, чувствую себя каким-то дикарём.

— Ты был погружен в свои серые мысли, а я смогла тебя из них вывести при помощи этого. Однако, не только из-за этого я сделала это. — чуть покраснев, сказала Химико.

— А что является второй причиной? — поинтересовался я.

— Ну… — замялся она, потирая ручки. — Твоя кровь очень вкусная, так что я не удержалась. — с глупой улыбкой произнесла она.

Что же, хоть она и странная, но, определённо, она смогла мне помочь. Разумеется, мне предстоит ещё большая работа с этими всеми «новшествами», но, как мне кажется, она помогла мне сделать толчок для начала выполнения всех нужных работ. Надо бы как-то её отблагодарить за это.

Вновь осознав, что я прямо сейчас стою за барной стойкой, в мою голову пришла идея.

— Как ты думаешь, Тога, сколько наши «союзники» ещё будут на миссии? — поинтересовался я.

— Нууу…. — призадумалась она и приложила указательный палец к подбородку. — Они отправились далеко, но расстояние для них не такая проблема из-за причуды Курогири. Впрочем, если они отправились сразу всей командой, то, скорее всего, до утра их точно можно не ждать. — ответила она. — А что такое?

— Коль нашего уважаемого тумана здесь нет, я готов побыть барменом сегодняшней ночью. — сказал я и достал стакан с полотенцем, после чего начал протирать сосуд, имитируя работу Курогири. — Быть может, Госпожа Тога, вы хотите что-нибудь выпить? — спросил я максимально элегантным и вежливым тоном.

От этих слов по лицу девушки расползлась улыбка.

— Не откажусь. — ответила она и села за стойку. — Какой коктейль можешь предложить?

— «Чай Улун» — ответил я.

— Что это за коктейль? — продолжала задавать вопросы она.

— Это, не побоюсь этого слово, искусство состоит из 90% водки и 10% виски. — со сдержанным лицом ответил я.

— Да ты это же убойная смесь… — возразила Тога, показывая своё несогласие всем своим видом.

— В таком случае, я предлагаю вино. — сказал я и взял бутылку красного вина. — Я не разбираюсь хорошо в выпивке, но я очень много слышал о том, что девушки вино просто обожают. — продолжал говорить я, доставая при этом бокалы. — Кажется, оно очень дорогое. — произнёс я, читая надписи на бутылки. — Впрочем, сегодня нам можно всё. — договорил я и открыл заветную бутылку, после чего разлил содержимое по стеклянным сосудам.

— Я никогда не пробовала вино, если честно. — призналась Тога.

— Я тоже. — сказал я и поставил бутылку на стойку, после чего взял бокал и немного приблизился к Химико. — За что выпьем?

Химико призадумалась, но её раздумья не продолжались долго.

— Давай выпьем за твой день рождения. — предложила она.

— Но он же не сегодня. — недоумевал я.

— Однако, сегодня ты узнал много нового, так что можно считать, что сегодня ты переродился. Или я не права? — игриво спросила она.

— Ну, по идее, ты права. — не стал возражать я.

— В таком случае, за перерождение! — сказала она и протянула бокал.

— За перерождение! — поддержал я и стукнулся с ней бокалами, после чего мы начали пить содержимое наших стеклянных сосудов.

Ну, по идее, у вина достаточно неплохой вкус, но всё-таки коньяк, как мне кажется, немного лучше справляется со своей задачей. Впрочем, и вино заслуживает права на существование. Однако, полного удовольствия от напитка я не получил, ведь моя верхняя губа продолжала сильно болеть. Разумеется, вино поможет прижечь эту рану, но, боюсь, в ближайшее время мне придётся аккуратно принимать еду и пить напитки.

— Вкусно. — произнесла с улыбкой Тога, отпрянув от бокала.

— Вынужден согласиться. — ответил я и посмотрел в её красивые жёлтые глаза. — Продолжим?

— А почему бы и нет. — ответила она, после чего мы заполнили вновь до краёв наши бокалы.

Дальше шли довольно-таки интересные и приятные беседы. Мы говорили о дискриминации, об обществе и его порядках, о наших жизнях и наших чувствах. Всё это… было даже круто. Я никогда так много с кем-то не разговаривал. По крайней мере, с момента своего своеобразного выпуска. Тога показалась мне очень интересной, красивой и по-своему завораживающей. Никто и не понимал, что за фасадом такой, казалось бы, безумной дамы может скрываться столь приятная и ранимая личность. Иногда она напоминала мне ребёнка, а иногда казалась очень умной для своего возраста. Химико была очень разносторонней, что лишь ещё больше раззадоривало мне узнать о ней больше.