За гранью снов (СИ) - Екатерина Владимирова

- Говори, как есть... Каролла, верно? – мягко перебила меня она, глядя на меня с простодушием.

Этот голос вселил в меня надежду. Я глубоко вздохнула, собираясь с мыслями.

- Вы знаете, что я... рабыня в доме Кэйвано, - начала я тихо, отчего-то смутившись, и опустив взгляд. – Но мне... я... я не могу находиться здесь. Меня выкрали из дома, меня похитили и продали на аукционе.

- Но ты понимаешь теперь, куда попала, Каролла, - сказала Княгиня. - Здесь нет места законам, которые правят людьми в твоем мире. Здесь - свои правила и устои. И, попав сюда, ты должна им подчиняться.

- Я понимаю это, - скованно проговорила я. – Я знаю, куда я попала. Я осознаю это, но...

- Хочешь свободы?

- Это самое ценное, что у меня было, - свобода! Но и ее у меня отняли. Насильно, понимаете?!

- Это не новость, Каролла, - покачала головой Кассандра. - Подобное происходит каждую неделю, едва ли не каждый день по всей территории Второй параллели. Ты – лишь одна из, не более того.

- Я не хочу быть одной из, - горячо заявила я. - Я хочу заслужить свободу. Снова. Неужели я не имею на это права?

Кассандра пожала плечами, будто уверенная в том, что ничем не может мне помочь.

- Это решать не мне. Не я твоя хозяйка, а Штефан Кэйвано. Он, купив тебя, стал властителем твой судьбы и твоей свободы.

- Но именно этого я и не хочу! – воскликнула я, метнувшись к ней. – Чтобы он был моим... властителем.

- Штефан? – сощурилась Княгиня, а потом задумчиво добавила: – То есть, ты хочешь сказать, что...

- Я хочу попросить вас... выкупить меня у Штефана Кэйвано, - откровенно произнесла я, решившись. – Пожалуйста...

Кассандра смотрела на меня долго и пристально, просто молчала, не произнося ни слова. А меня била дрожь, пронзая даже кончики пальцев на ногах.

- И почему ты выбрала меня? – умные фиалковые глаза пронзили меня вопросом.

Я смущенно опустила глаза. Сглотнула, боясь запнуться или сказать что-то не то.

- Я слышала, что вы... более благосклонны к рабам, - выдавила я из себя. - Что вы выступали на Совете за то, чтобы отменить рабство...

- Ходят подобные слухи? – иронично скривилась Кассандра Мальво́. – Интересно... – протянула она.

- Так вы поможете мне? – с придыханием спросила я, глядя на Княгиню с надеждой в глазах.

Девушка взглянула на меня очень пристально, разглядывая лицо, скользя взглядом по шраму на щеке, по губам, поджатым и немного подрагивающим, а потом покачала головой.

- Я не могу помочь тебе, Каролла, - откровенно призналась она. - Кэйвано не продают рабов, все об этом знают.

- Но можно ведь попробовать... – сдавленно прошептала я, чувствуя боль в груди. – Можно ведь...

- Послушай, я видела, как он смотрел на тебя, - мягко перебила меня Княгиня. - Даже если бы он и продал кого-то, это была бы не ты.

- Он мною еще не наигрался? – горько воскликнула я, глядя на Кассандру.

- Возможно, что так, - пожала та плечами. - Вероятнее всего, так, - поправилась она. - Мне жаль, что я не могу тебе помочь, Каролла.

Слезы подступили к глазам неожиданно, готовые вот-вот скользнуть по щекам. Единственная надежда на спасение, единственный упущенный шанс, растоптанный шанс заслужить свободу. Всё пропало!

- Я понимаю, - прошептала я, ощущая, как болит сердце. И я, действительно, понимала.

Я пробыла в рабстве у Кэйвано месяц, но уже понимала, что он не тот человек, с которым стоит спорить.

- Откуда у тебя этот шрам? – участливо спросила Княгиня, тронув меня за плечо. – Это... Штефан?

Как бы мне хотелось солгать. Сказать, что это сделал именно он. Может, тогда Кассандра сжалилась бы надо мной и поговорила с Кэйвано. Но... Лживые слова не сорвались с моего языка. Почему? Почему!?

- Нет, это не он, - не глядя на леди Мальво́, пробормотала я и отшатнулась от нее, отворачиваясь. – Это... с детства. В детском доме были не очень дружелюбные дети... – и горько усмехнулась собственным словам.

- Ты из детского дома? – казалось, была удивлена Кассандра.

Именно таких, как я, выбирают для вас, мелькнуло в моей голове. Одиноких и забитых жизнью...

- Да, - ответила я, силясь не заплакать. – Я буду бороться за свою свободу. Я слишком много отдала за нее и не отдам ее просто так теперь, по прихоти властителя судеб... но не моей судьбы, – и двинулась вперед. – Простите, что побеспокоила, - и, пытаясь не сорваться на бег, быстрыми шагами поспешила по коридору.

Даже не догадываясь о том, что Кассандра Мальво́, глядя мне вслед, приняла для себя решение.

Решение, о котором мне пришлось пожалеть уже на следующий день.

Совет подошел к концу на следующий день. Князья и дворянство стали разъезжаться, и уже во второй половине дня никого из Совета и представителей высших кругов в особняке не осталось.

Я занималась своей работой в Северном крыле, как мне и было приказано, ожидая прихода Князя. Он не навестил меня вчера, чтобы лично высказать неодобрение моим поведением и наказать за своеволие, но я знала, что это не оттого, что он забыл. Смешно. Этот человек никогда ничего не забывает! Он просто был занят гостями. Настолько занят, что не счел нужным наказать меня через посредников, например, руками Максимуса, он жаждал лично присутствовать при экзекуции. Он, черный демон, желал быть участником моего падения. Снова. И от осознания этого становилось страшно до дрожи в теле.

Неизвестность пугала, она рвала меня на части. Я вздрагивала от каждого постороннего шага, каждого шороха, прислушиваясь и с замиранием сердца ожидая, когда же придет Лейла и накажет мне идти к нему.

Но он вновь испытывал меня на прочность. Он ждал. Он выжидал. Моей окончательной капитуляции.

И когда минул уже четвертый час по полудни, я почти сошла с ума от ожидания. Видимо, все шло по плану, как он и рассчитывал. Безжалостный, бесчувственный негодяй уже наказывал меня!

Но я не знала, на что способен этот человек. Даже не догадывалась. И я его недооценила.

Он не стал передавать приказ через Лейлу. Он лично пожаловал за мной.

Я убирала одну из гостевых комнат в Северном крыле, меняя простыни и застилая одеяло, когда вдруг услышала чьи-то быстрые приближающиеся шаги и застыла на месте. Сердце трепетало, руки задрожали, а дыхание участилось, прерывистое и поверхностное, не дающее насыщения.