Беркутов-Туманный. Икона Стиля - Василий Горъ

пилотов Империи, возможность освоить и этот тип летательных аппаратов, договорился с командиром летного отряда Конвоя о проведении двухнедельного курса повышения квалификации и, конечно же, дезавуировал соответствующую часть ваших подписок.

Фраза, намеренно выделенная интонацией, была услышана всеми — моя младшенькая, Недотрога и наша целительница умерили проснувшееся, было, любопытство и замучили Куклу требованиями как можно быстрее освоить эту «птичку», дабы катать нас с армейской безбашенностью, Оля, как ни в чем не бывало, заявила, что теперь нам посторонние пилоты не нужны, а я изобразил облегчение. И, конечно же, вытряс из генерала конкретику. В результате уже следующим утром Ира умотала на базу летного отряда Конвоя, проторчала там весь световой день, а вечером залила в наши летные тренажеры вожделенные прошивки.

Кстати, в тот же день — четырнадцатого декабря — я заинструктировал и отправил в двухнедельный рейд отделение Ульяны. После чего со спокойной душой сосредоточился на подготовке к субботней гулянке. На это же дело убил и всю пятницу. Благодаря чему вечеринка получилась, что надо: начав отрываться в четыре часа дня, мы унялись только в третьем часу ночи. И лишь потому, что надо было отвезти Егора с Антоном в аэропорт.

Воскресенье тоже прошло под знаком отдыха. Хотя и не все: пока Оля, Света и Ира развлекали Виктора, Татьяну, Виталия, Юлю, Ларису и Дашу, решивших зависнуть у нас до конца выходных, я помогал Недотроге гонять злобную мелочь, приехавшую к нам «не развлекаться, а тренироваться»!

Понедельник, восемнадцатое, получился насквозь деловым. На рассвете мы полтора часа позанимались в спорткомплексе, потом закинули Максакову в школу, пересеклись с Воронецким и Ростопчиной, одним общим кортежем доехали до авиабазы и улетели в «Южный». Ну, а перелет туда, переезд до Бухты, осмотр вертолетной площадки и всей инфраструктуры, появившихся рядом с поселком,

подписание акта приема-передачи этого объекта и обратная дорога заняли остаток дня.

Во вторник мы — то есть, Оля, Света и я — можно сказать, бездельничали: провели всего две тренировки, сгоняли в клинику навестить Льва Абрамовича, поболтали с Бехтеевым, «доложившим» об успешной заброске моих людей, часа два «мучили» летный тренажер и почти столько же времени провалялись в джакузи. Хотя вру: в районе обеда до меня дозвонился Цесаревич, сообщил дату и время проведения аукциона, на который выставит Искру Кошмарика, и весело заявил, что информация об этом лоте уже вызвала безумный ажиотаж.

Среда запомнилась разве что приездом Валерия Константиновича, вроде как, практически закончившего подготовительные работы по превращению родового поместья в неприступную крепость, и решившего немного отдохнуть перед финишным рывком. Что интересно, артефактор выглядел довольным до невозможности — примчавшись с авиабазы аккурат к обеду, радостно доложил мне о результатах своих трудов, показал всей компании забавный видеоотчет, позволивший за каких-то семь-восемь минут увидеть все этапы преображения «объекта» от котлована до стильного особняка, «возникшего» в заснеженном лесу на берегу красивейшего озера, и при первой же возможности расцеловал дочку. Приятно порадовал и ближе к вечеру, передав через мою младшенькую два заказанных «больших» артефакта и через нее же сообщив, что уже занялся фурнитурой и аксессуарами для наших парадно-выходных костюмов.

Четверг тоже выдался спокойным. Если не считать того, что Ольга со Светой в кои-то веки вспомнили о том, что являются девушками, вышли в Сеть сразу после завтрака, не вылезали со страничек престижнейших ювелирных домов страны до половины четвертого, а потом замучили меня требованиями помочь им выбрать стильные украшения для выхода в свет. Впрочем, два часа, убитые на это дело, компенсировали ласками и нежностью, поэтому оклемался я намного быстрее, чем рассчитывал. Как оказалось, временно — на следующее утро эти оторвы устроили мне одно из самых безумных пробуждений за все время совместной жизни, почти три часа показывали небо в алмазах и умотали до состояния ветоши. Само собой, ни на какую тренировку я не пошел, зато на завтраке ел за двоих, а после того, как восполнил потраченные калории, упал на диван и потерялся во времени аж до двух часов дня. Благо, девчата умотали по своим делам и обо мне почти не вспоминали.

Расслаблялся бы и дальше, но вовремя заметил, что к гостиной подходят «силуэты» моей младшенькой и ее отца, приложил себя бодрячком и в темпе пересел в кресло. А когда эта парочка возникла на пороге помещения, и стало ясно, что Валерий Константинович пребывает в состоянии шока, невольно подобрался. Как оказалось, зря:

— Игнат, я придумала, как дополнительно повысить ТТХ наших парадно-выходных костюмов, отнесла папе ордена и попросила сделать артефактные копии. Так вот, оказалось, что в настоящих имеются некие метки, и что делать копии без официального разрешения — подсудное дело. Провентилируешь этот вопрос через Ляпишева?

— Попробую. При первой же возможности… — пообещал я, перевел взгляд на артефактора, собрался спросить, не хочет ли он что-нибудь добавить, но тут Света выдала забавный комментарий и сбила с мысли:

— Он в шоке. Как от количества орденов, так и от их степеней. А ведь я показала не все…

— Шутишь? — спросил он, среагировав на слова, выделенные интонацией.

— Неа: нас награждали и закрытыми списками. Но надевать эти ордена пока нельзя, так что в создании их артефактных дубликатов нет смысла.

— Напряженный у вас, видимо, выдался год… — задумчиво пробормотал мужчина, взял себя в руки и плавно сменил тему беседы. В смысле, дал понять, что нисколько не сомневается в решении Ляпишева, соответственно, сделает копии еще до получения разрешения, а потом спросил, когда я планирую отправить в рейд вторую половину боевой дружины.

Прекрасно понимая, что стоит за этим вопросом, я ответил подробнее некуда:

— Третьего или четвертого января. Само собой, если к тому времени Надежда найдет еще человек шесть-восемь толковых вояк, а ситуация вокруг рода будет такой же спокойной, как сейчас.

— Шесть-восемь — дабы было кому охранять родовое поместье?

— Да.

— Логично… — кивнул он, сообщил, что к третьему числу гарантированно закончит отладку артефактной защиты поместья, сделал небольшую паузу и спросил, не буду ли я возражать, если в «тот» рейд уйдет и он.

Я сказал, что буду только рад, ибо приветствую личное развитие родичей, и обрадованный мужчина рассыпался в благодарностях, а где-то через полчаса — во время обеда — вовсю обсуждал с Недотрогой предстоящий «учебно-боевой выход».

Расслабиться после этой трапезы помешал звонок Виктора. А первое же его утверждение стряхнуло с меня сонливость:

—