Усадьба - Мэри Пирс

Мартин подумал, как права была старая женщина, – такого не должно было случиться. Побег Чарльза Ярта нанес ей самую жестокую рану. Мартин жалел Кэтрин и старался по возможности не нарушать ее покой.

Хотя он почти не видел ее, но присутствие Кэтрин в доме ощущалась на каждом шагу. Домашнее хозяйство велось более аккуратно. Никогда он больше не встречал оставленные по углам пыльные тряпки и метелки. Никогда больше не видел собравшихся на лестнице болтающих горничных. Он замечал и другие улучшения: еда всегда была хорошей, но сейчас стала разнообразнее, а сервировка стола более тщательной. Повсюду стояли свежесрезанные цветы.

Кэтрин всегда отличала способность оживлять и освещать каждый уголок дома. Несмотря на все тяготы, она сохранила в себе этот дар.

Как-то в субботний полдень, когда Кэтрин и ее дети уже жили в Рейлз три недели, к ним приехала ее сестра Джинни из Чейслендс. Мартин увидел ее из окна. Он сразу же спустился вниз и встретил ее у входа.

– Миссис Уинтер, какой приятный сюрприз!

– Действительно приятный?

– Несомненно.

– Вы не будете возражать, если я повидаю сестру и племянников?

– Напротив, вы можете приезжать сюда, когда пожелаете.

– Я не уверена, что Кэтрин будет довольна, если я начну приезжать сюда слишком часто. И я ее еще не простила за то, что она предпочла переехать сюда, вместо того, чтобы жить с нами в Чейслендс. Но мне пришлось подумать о моих племянниках, и я не стану лишать себя удовольствия встречаться с ними из-за упрямства своей сестры. Мне кажется, нужно злиться на вас за то, что вы пригласили ее сюда.

– Пожалуйста, – ответил ей Мартин. – Всегда лучше возлагать вину на того, кто может легче перенести любые обвинения.

– Вы хотите сказать, что вас совершенно не волнует, что я о вас думаю, и в чем обвиняю?

Мартин улыбнулся, он не собирался с ней спорить.

– Думаю, вы найдете миссис Ярт с детьми в их гостиной.

– Я поднимусь туда и сделаю им сюрприз.

– Надеюсь на это, – отвечал Мартин.

– Мне бы хотелось, чтобы вы оказали мне честь и выпили со мной, миссис Ярт и детьми чаю.

– Весьма любезно с вашей стороны.

Джинни остановилась и внимательно посмотрела на него.

– Сказать Кэтрин, чтобы она позаботилась об этом? Кажется, это входит в ее обязанности?

– Не стоит. Я сам поговорю с кухаркой.

Через некоторое время Джинни прогуливалась в саду с Кэтрин и детьми, ловя последние лучи солнца.

– Как тебе живется здесь в Рейлз в услужении у мистера Мартина Кокса?

– Конечно, все это весьма странно, и иногда я даже не верю, что это происходит со мной. Мартин к нам очень добр…

– Надеюсь!

– Мы постепенно привыкаем ко всему, и я и дети.

– Надеюсь.

– Понимаешь, мне не всегда больно. Мне чаще приятно и спокойно в Рейлз.

– Неужели, дорогая Кэт, можно быть спокойной, если тебе платят за работу?

– Да, мне спокойно, потому что я чувствую себя независимой. Прошу тебя, нам не стоит снова начинать наши споры.

– Хорошо. Но если тебя интересует, что я почувствовала, когда увидела мистера Мартина, – такого уверенного в себе, такого довольного…

– Что бы ты ни чувствовала, не забывай, что ты у него в гостях. Прошу тебя вести себя соответствующе.

– Я не смогу этого забыть, а он не позволит мне этого сделать.

Джинни обратилась к своим племянникам.

– Мы только один раз разговаривали с ним, – ответил ей Дик. – Это было в тот день, когда мы приехали сюда. Потом мы старались ему не мешать. Так нам сказала мама.

– Как мудро, – заметила Джинни. – Я тоже старалась не попадаться ему на глаза, но, к сожалению, мы встретились на задней лестнице. Но все прошло нормально, и ваша тетушка Джинни не посрамила себя.

Дик обменялся с сестрой ухмылкой. Они привыкли к высказываниям тетушки Джинни.

– Тебе пришлось туго? – спросила ее Сюзанна. – Тебе пришлось пустить в ход ногти и зубы?

– Дорогая моя, все было гораздо хуже, потому что мне пришлось оставаться вежливой и даже улыбаться ему. Вам, наверно, будет приятно узнать, что за это я получила его позволение посещать вас, когда только захочу. Нас пригласили отпить чаю вместе с ним. Да, мои дорогие, он пригласил всех четверых! Если только я не ошибаюсь, сюда идет Дорри, чтобы сказать, что чай подан!

Во время чая дети, помня наставления матери, старались вести себя как можно тише и вежливее. Но тетушка Джинни, которой можно было не сдерживаться, стрекотала без перерыва.

В основном она обращалась к Мартину. Ее захватили воспоминания. Она просто наслаждалась, напоминая ему об их первой встрече.

– Сколько лет уже прошло с тех пор, как вы впервые пришли к нам сюда со своим отцом и что-то ремонтировали здесь в доме?

– Тогда мне было десять лет, значит все произошло двадцать один год назад.

– А сколько же прошло с тех пор, как вы начали заниматься с нами?

– Шестнадцать.

– Да, вы тогда были совершенно другим. Длинный парень, сплошные руки и ноги, в одежде, из которой давно выросли. Кэтрин всегда жалела вас. Ей казалось, что вы все время хотите есть, и она постоянно старалась пригласить вас на ленч. Бедный мальчик, вы были тогда таким невоспитанным, с трудом справлялись с вилкой и ножом. Нас это иногда так смешило. Как-то у нас подали зеленый салат, вы его никогда раньше не пробовали и сказали, что листья салата отдают привкусом дождя. Мартин, вы не забыли те дни, ведь все было так давно?

– Я все прекрасно помню.

– Все? Неужели? Не могу поверить. Можно я проверю вашу память?

– Может, мы сделаем это в другой раз? Дику и Сюзанне, наверно, скучно слушать, как старшие без конца вспоминают о таких далеких временах!

– Мартин, какой вы скромный! Им не может быть скучно, если они слушают рассказы о вас! Кто бы мог подумать, что сын каменщика, ходивший к нам учиться из милости, когда-нибудь станет полноправным хозяином нашего дома, а мы будем его гостями и служащими, получающими у него плату за работу?!

– Джинни, пожалуйста, – сказала Кэтрин.

– А в чем дело? Неужели я сказала что-то лишнее? Джинни обратилась к Мартину:

– Может, вам неприятно меня слушать, мистер Мартин, особенно когда я вспоминаю ваше прошлое?

Мартин пристально посмотрел на нее. Он помнил перепады настроения и ее жестокость слишком хорошо, еще со времен своей юности.

– Я понимаю ваши намерения, – ответил Мартин. – Но если вы остановитесь на мгновение и немного подумаете, то сразу поймете, что если мне иногда становится неприятно и неудобно, то в какое положение вы ставите свою сестру и как вы ее заставляете страдать!

Джинни застыла, ее щеки залились ярким румянцем, она собралась сказать Мартину что-то резкое, но поняла, что заслужила выговор. Джинни очень разозлилась, но ей было стыдно. Она не стала возражать Мартину. Вместо этого повернулась к Кэтрин и извинилась перед ней.