Ночная Земля - Уильям Хоуп Ходжсон

Таковы были смысл и слово книги, но поздно я прочитал ее, и хотя успел переговорить о ней с моим дорогим Мастером над Монструваканами, но не вдавался в особые подробности, потому что мною вдруг овладело столь сильное желание идти, что я забыл обо всем прочем. Тем не менее все мы считали, что в неведомом для нас верхнем мире уже не осталось жизни, а Великая Дорога, По Которой Ходят Безмолвные, и была той самой, которую построил тот самый Народ.

Мысли эти казались мудрыми и мне, и Мастеру над Монструваканами; словом, если кому бы то ни было суждено отыскать Малый Редут, он, естественно, должен оказаться внутри Великой Долины. Однако я не знал, приведет ли меня туда Дорога, что вела на запад, за обиталище Нелюдей, и не имел представления, на север ли мне надо отправляться. Я мог ошибиться на тысячу миль, если не встречусь с какой-нибудь бедой еще до того.

Таким образом, у меня не было особо веских причин надеяться на то, что Малая Пирамида лежит либо к западу, либо в той стороне, где дорога поворачивала на север, за Дом Молчания. Тем не менее мне казалось, что она находится где-то на севере, и я был готов зайти сперва далеко на север и, уж если ничего не найду, повернуть на запад. Но Пирамида должна была находиться где-то в Долине, я был уверен в этом, потому что та Книга давала вполне разумную картину: никто не мог более жить в предельном холоде и унынии, овладевшими навсегда умолкшим миром, который раскинулся в сотне миль над нами.

Удивительно было представлять себе великие утесы, неведомо для глаза окружающие нас в ночи, – я бы и не узнал о них, не прочитав ту книгу; впрочем, у нас было принято считать, что мы живем в недрах мира, в древние времена устроив свой дом на высохшем ложе какого-то древнего моря, склон которого постепенно уходит к еще бóльшим глубинам. Тут я хочу напомнить, что обычные люди не имели четкого представления о подобных материях, хотя кое-что можно было узнать еще в школе; впрочем, это были, так сказать, отдельные взгляды, выводы учителей, потребовавшие многих исследований и раздумий. Одни люди, не имеющие достаточного воображения, склонны были отвергать эту мысль, другие – напротив – сочли бы ее достоверной, третьи же обратились бы к мечтам, полагаясь на слова Анналов, и наплодили Фантазий, уходящих корнями в Истину; так бывает всегда. В основном народ Пирамиды не был убежден в существовании другого населенного мира посреди Тьмы. Люди и не интересовались им; они были заняты лишь собственными делами, тем, что могли увидеть, и не хотели даже думать о том, что может существовать нечто другое.

А привыкли они к весьма странным, на наш взгляд, вещам: к тому, что земля извергает огонь, к вечной ночи вокруг, полной чудовищ и всяких тайн.

И они были довольны собой, хотя в некоторых душах водилась закваска воображения, наклонность к припадкам фантазии, и таковые могли, во-первых, читать до безумия, а во-вторых – ожидать и обсуждать.

Думаю, я уже довольно наговорил об этом. Добавлю только, что дети вели себя по-другому и верили старым сказкам; так простота Мудрых сочеталась с верой Малых, а между ними лежала истина.

Словом, я поспешил на север, почти не сомневаясь в душе и сердце, что у меня есть лишь два пути для поисков; потому что высоко над нами, над смертным запустевшим миром, царствовал смертный холод, не было там уже и воздуха, изобиловавшего в наших глубинах, а это значило, что и Второй Редут должен был располагаться в Долине.

Тем не менее я не сразу направился в какую-либо из двух сторон – по причинам, о которых вы уже знаете.

Глава VII

Ночная Земля

Взяв направление на северо-запад, я долго шел с опаской, стремясь подальше обойти Великого Стража Северо-Запада. Продвигаясь вперед, я занимал свою мысль вопросами, которыми хотел успокоить себя. Сперва я прикинул скорость, которой считал нужным придерживаться, и быстро понял, что поступил правильно, соблюдая умеренность: мне предстояло великое и долгое путешествие – кто мог заранее сказать, что ожидает меня в конце его?

Рассчитал я и как надо чередовать время ходьбы, сна и еды самым мудрым и правильным образом; свой великий путь я должен был пройти, не повредив телу, чтобы ощущать в себе нужную силу, когда таковая потребуется.

Словом, я решил есть и пить через каждые шесть часов, а спать от восемнадцатого часа до двадцать четвертого.

Итак, за сутки я должен был трижды трапезничать и шесть часов спать. Я решил, что поступаю мудро, и старался выдерживать это правило в своем путешествии. Но, как нетрудно понять, случались времена – и нередко, – когда мне приходилось держаться настороже, забывая про сон и еду, потому что Ночной Край полон самых мрачных и жутких опасностей.

Как поступили бы многие на моем месте, сперва я направился прямо и шел не останавливаясь три семирицы часов, продвигаясь ползком в тех местах, где нужно было прятаться от Стража, и было мне мерзко подумать о еде.

Но когда миновали три семирицы часов, я ощутил большую усталость, упадок сил заставил меня поискать место для отдыха. И через некоторое время я заметил в стороне небольшое огненное жерло, подобные которому нередко попадались мне на пути. Я решил приблизиться к огню, потому что возле него было тепло; еще я надеялся отыскать удобное место для сна.

Приблизившись, я увидел, что нашел приветливое местечко, если можно так выразиться, посреди великого мрака; жерло оказалось всего лишь в несколько шагов шириной, его наполняло тусклое жидкое пламя, которое, побулькивая, выбрасывало язычки черного дыма. Я сел поближе к огню и положил Дискос на скалу возле руки.

Некоторое время усталость не позволяла мне шевельнуться; я не находил в себе отваги, чтобы поесть и попить; и наконец, вынудив себя повернуться к Могучей Пирамиде, увидел, что прошел значительный путь, но все-таки не сумел отойти далеко, что меня сразу и приободрило, и заставило приуныть. Громада Пирамиды была еще совсем рядом, и я, проделавший в тот день долгий и утомительный путь, был потрясен самим величием задачи, которая мне предстояла.

Но я думал об этом лишь краем сердца, потому что мне было приятно ощущать близость своего могучего Дома; я знал, что Несчетные Миллионы наблюдают из амбразур за моим отдыхом, однако не стал