Битва за Кремль - Михаил Логинов

У районных ментов, глядевших на такую показательную акробатику, чуть фуражки не свалились в осеннюю придорожную канаву. И тут же они догадались о причине ускорения: ясно слышался рев приближающейся колонны.

Один из парней в блестящей униформе дорожного работяги поднялся на бортик и с пятидесяти шагов заорал:

— Ушла, сука! Быстро! — И, чтобы все было серьезно, показал короткий автомат.

— Бля… — тихо сказал сержант Иванов. — Все правда про этого Столбова. Иначе бы не стали…

Лейтенант выхватил табельное оружие.

— Стой! Стой, стрелять буду! — И поднял руку с пистолетом.

Даже выстрелил. Конечно, вверх. Только один раз. После чего повалился, сбитый автоматный очередью. Его растерявшийся напарник не сразу сообразил, что автоматы бывают с глушителем.

Женщина с плакатом перескочила канаву и очень благоразумно спряталась за кустом. Из проезжающего кортежа Столбова разглядели батальную сцену и все поняли. Поэтому четыре машины ускорились и одна за другой лихо свернули, уйдя на узкую проселочную дорогу.

Из кузова «бычка», уже не таясь, — сорвалась засада! — палили из автоматов вслед уходящим машинам. Если и зацепили, то не остановили.

Сержант Иванов видел, как снизу, от моста несется еще одна машина-внедорожник, но не сомневался: кортеж Столбова оторвется. Опасность была только от «бычка» — он тоже направился к перекрестку. Автоматчики прекратили огонь, и сержант понял почему: они встали в кузове с гранатометами в руках.

«Восемь домов, а там — чистое поле, — отстраненно думал сержант, бывавший в командировках на Кавказе и понимавший такие нюансы, — если мастаки, то не промажут».

Так он думал. А ноги уже внесли его в кабину ворчавшего старенького «козелка». Потом вдавили газ. А потом, самое неожиданное, руки вывернули руль и он с истошным, испуганным матюгом двинул машину вперед. Навстречу «бычку», заложившему крутой вираж. Настолько крутой, что от неожиданного тарана «бычок» перевернулся в кювет, а гранатометчики вообще перелетели кабину, расставшись в воздухе со своим оружием.

«Козелок» пострадал меньше, но сержант расквасил лицо, крепко разбил голову, почти ничего не видел и даже не пытался вывернуть. Его машина по-прежнему блокировала узкую дорогу.

— Бля! Мы вас победим! — крикнул он, разглядев две фигуры рядом с машиной.

Выстрелов не услышал. Во-первых, с глушителем, во-вторых, резали почти в упор.

Хуже всего пришлось шоферам. Все остальные участники поездки позволили себе по полтиннику коньяка — расслабиться после происшествия, а шоферы глядели с тоской.

Начальник местного штаба, он же директор местного лесничества, знал все проезжие тропы района и без спутниковых карт. То, что погони нет, поняли сразу, но все равно хотели отъехать подальше. Минут за двадцать домчались до федеральной трассы. Здесь и сделали остановку. Во-первых, один из операторов был ранен в плечо — единственный людской ущерб, требовавший «Скорой помощи». Парень постанывал, но хвастался тем, что успел ухватить на камеру часть баталии. Требовалось также заменить две простреленные машины. Во-вторых, в более-менее спокойной обстановке связаться с властью, сообщить о происшествии. И назначить на вечер пресс-конференцию, уже в Москве.

Батяня, стократно изругавший себя за то, что не оказался в группе сопровождения («Больше без меня ни одной поездки!»), уже мчался в область. Столбов приказал ему сначала посетить место происшествия и выяснить подробности.

Весь передвижной штаб партии «Вера» собрался в небольшой кружок возле машин. Столбов сказал:

— Ну что, барышни и мужики. Если у кого-то были иллюзии, в какое говно мы влезли, то сейчас их нет. Убьют и не спросят. Кто хочет соскочить — не держу, понимаю. У кого дети, у кого родители. Продолжаем банкет? Ну, тогда еще по глотку и поехали.

— Куда? — спросил начальник местного штаба.

— К избирателям. Они же нас ждут. Теракт — нормальная причина, чтоб опоздать, но совсем не явиться — свинство.

Из большого интервью Столбова:

Это правда, что в девяностые годы сгорел ваш дом и в нем погибли ваша жена и дочь?

Правда, но не совсем. Не в девяностые, а в нулевые, и не просто сгорел, а был подожжен за то, что я не хотел отдавать предприятие и пожаловался власти на вороватых чиновников. Меня не защитили, предприятие было отнято, мою жизнь после пожара спасли врачи. С той поры я не жалуюсь.

Вы с тех пор так и не женились. Почему?

Я могу взять в жены только любимого человека, а больше терять любимых не хочу. За себя не боюсь. В меня и стреляли, и взрывали, и жгли. В восемьдесят восьмом году я два дня просидел в зиндане: полевой командир решал, что ему выгоднее — продолжить переговоры или отрезать мне голову. Так что я и Бутырки не боюсь. Но пока я не уверен, что смогу защитить свою любовь, жены, у меня не будет.

— Что скажешь, полевой эксперт? — устало спросил Столбов.

— Я по делу шухер поднимал, — ответил Батяня, — кореша мои работали. Я лишь полчаса там покрутился, пока генералы из Москвы меня не погнали — со следаками договориться всегда можно. Так вот, по беглом осмотре, все сделали грамотно, только бдительную гражданку не учли.

— Жива? — спросил Столбов.

— Жива. Если бы не она, если бы вы до моста доехали, сейчас мне говорить было бы не с кем. Засада так грамотно сделана, что хоть броней двигайся, все равно не уйти. Мост заминирован в четырех местах, и в полотно перед ним заложено — отсечь замыкающий борт. Над ручьем склон, там позиция, сделанная минимум на систему «Фагот».

— Противотанковая? — кто-то проявил эрудицию.

— Ага. Что не взорвалось, сожгли бы за полминуты до пепла.

Разговор шел в самолете, только что взлетевшим с областного аэродрома. Впереди была пресс-конференция в аэропорту с рассказом о неудавшемся покушении. Поэтому Таня следила, чтобы блуждающая бутылка коньяка у Столбова не задерживалась. Он впрочем, сам понимал.

— Отходила группа тоже грамотно и красиво, продолжал Батяня. — Местный народ говорит: они даже гнаться не стали, все поняли. Сели в два джипа закинули туда своего, который при аварии поломался. Оружие в строительный фургон. Уехали, и фургончик тотчас же разнесло — так качественно, что экспертам копаться придется долго. Но закладки взрывать не стали, я одну выкопал. Взрывчатка — прошлого года производства, никакой это не трофей из точки.

Минутная пауза. Кто-то воспользовался ею, чтобы плеснуть в пластиковые стаканы.

— Миша, — сказал Батяня, — ты должен эти выборы выиграть, хотя бы, чтобы мента, который их машину задержал, объявить Героем России. Он погиб, напарник, дай Бог, выживет.

Выпили, не чокаясь.

— Как думаешь, — спросил Столбов, — скоро ли ждать подлянки номер два?

— Чтобы совсем такой — не скоро. Чуть ли не на трапе мне дозвонились ребята. Сам знаешь, везде глаза-уши. Так вот, на лесной дороге километрах в пятидесяти от Цапельки найдены два сгоревших джипа с покойничками. Явно рванули дистанцией. Лесник услышал, позвонил ментам, а они это дело с историей в Цапельке связали и быстро оказались на месте.

— Кто же их?

— Заказчик, кто еще? То ли так с самого начала было задумано, то ли они чего-то узнали и про объект операции, и про заказчика. Как бы ни было, транспорт не проверили, вот и все. А в лес заехали — верно, там обещали их вертушкой забрать. Так что, когда подробности растекутся, новую такую же команду набрать будет непросто. Но все равно теперь все поездки будем согласовывать.

— Как скажешь, отец-командир, — ответил Столбов.

Глава 3

Из журналистского расследования Аркадия Мастодонтова:

— Чтобы понять сущность реки, необходимо приглядеться к истокам. Свою коммерческую деятельность г-н Столбов начал в Афганистане. Как нетрудно догадаться, предметом торговли были советские боеприпасы, а партнеры — моджахеды.

На экране появилось лицо с практически заретушированными любыми признаками рода человеческого. Существо гундосило, используя какой-то совсем уж одиозный искажатор голоса.

— Ну да, Столбов в полку как раз и был на связи с духами, — сказала фигура. — Поговаривали даже, что иногда…

— Учитывая дальнейшие этапы биографии Столбова, вряд ли хоть кто-нибудь станет спорить, что человек проявил незаурядное мужество, согласившись хоть что-то публично вспомнить о столь популярном ныне своем однополчанине. Лично я буду настаивать, чтобы он стал участником федеральной программы защиты свидетелей. Тот, кто не понаслышке знает о замашках Столбова и столбовцев, вряд ли станет в этом сомневаться.