Называйте меня Хель (СИ) - "Zaraza takaja"

— Нет, Меда… — с трудом прохрипел он и был откинут от алтаря волной поднимающейся магии.

Тем временем руки Андромеды стали дымиться. Она стала повышать голос, пытаясь сдержать крики боли, но катрен не прерывала. С её кистей рук начала облазить кожа, обнажая кости, из глаз полились кровавые слёзы, но она упорствовала. Прищурив левый глаз, чтобы не мешал смотреть, правым я наблюдал, как вокруг Андромеды закручивается в жгуты магия, полосуя её руки, как кнутом.

И тут давящую атмосферу нарушил весёлый детский смех. Разалас поднялась с пола, легко залезла на алтарь, и поймала рукой жгут.

— На, — скорчила Разалас умильную рожицу и протянула его Андромеде.

— Спасибо, Хранящая, — с трудом выдавила из себя Андромеда и поцеловала маленькую ручку.

Жгут магии втянулся в покалеченные руки Андромеды, возвращая их в прежнее состояние. Она жутко закричала, выгибаясь в позвоночнике. Захрустели кости, резко побелела и разгладилась кожа, каштановые волосы стали иссиня-черными. Крик оборвался. Андромеда встряхнулась, поднялась с колен и на нас взглянула молодая ведьма, лет двадцати, до жути похожая на портрет Беллатрикс.

Саван рассыпался под ногами Разалас хлопьями тумана, открывая совершенно чистый алтарь. Андромеда подхватила девочку на руки. Магия колыхнулась в последний раз и ушла. Но саван так и остался лежать на алтаре, будто и не пропадал, и под ним явно что-то было. Гораздо меньшее, чем тело, но тем не менее. Я рывком сорвал его в сторону, завершая ритуал, а под ним оказался череп. Да, человеческий череп, но будто выточенный из цельного кристалла, с сидящим на нём вороном.

— Этот дар для вас, господин, — склонилась Андромеда.

Из ритуального зала мы все буквально выползли. Детей Гермионы домовики тут же увели спать. А все остальные собрались в гостиной.

— Ещё не передумал, Ворон? — спросил я шокированного Бирна.

— Нет, — покачал он головой. — Смерть идёт рядом с воином. Её надо уважать, а не бояться.

А вот Сириус закатил истерику.

— Меда! Зачем ты это сделала? Ты свою душу продала тьме!

— Я совершила ошибку, Сириус. Я, как и ты, поверила бредням сумасшедшего старика. Но там, у алтаря, я осознала её. Я поняла, чего была лишена всё это время.

— Мама! — возмутилась Нимфадора. — Что такое ты говоришь?

— То, что есть. Я лишила тебя Рода, Дора. Но я выпросила прощения и исправлю это. Кто-то должен вернуть знания, раз этого не желает делать Сириус! Я научу детей тому, что знаю. Чему когда-то научили меня! Род Блэк вернёт свою славу!

Не желая слушать семейные разборки, я поплёлся к себе в комнату. Распахнув окно, я уставился на звёздное небо.

— И вновь волшебница-ночь,

И снова плачет душа…

Я всем стараюсь помочь,

Но самому мне невмочь,

Ведь за душой нихрена!

Мне было грустно и немного обидно. Это их семья, их разборки, а я там лишний. Сегодня в ритуальном зале, я совершенно чётко понял, что чужой для этого Рода. Да, меня отблагодарили за помощь, но не более. Родится сын Гермионы и в шестнадцать возглавит род. А я так и останусь гостем. Точно таким-же, каким я чувствую себя в Слизерин-мэноре.

— Не мой дом, не мой род, не моё место. А где моё? — спросил я у звездного неба.

— Зря молодой господин расстраивается, — раздался позади меня скрипучий голос. — Молодой господин сильнее, чем думает.

— Кричер? Чего тебе?

— Молодому господину отдохнуть надо. Завтра будет тяжёлый день. Недостойный сын рода Блэк снова крушит рухлядь на чердаке.

Новое утро встретило меня новыми проблемами. Разложив всё услышанное вчера по полочкам, я зацепился за названное имя Римуса Люпина. Если с Голдстейном было всё предельно ясно, то вот мой второй вопрос был весьма расплывчат. Чаще всего могут произносить имена не только соратников, но и врагов. Так к какой категории отнести Люпина?

— Мистер Люпин, — обратился я к нему за завтраком. — Скажите, как давно вы общались с Энтони Голдстейном?

— Тони мой бывший ученик. Давно, правда это было… — задумался Римус. — Но он часто заходит к нам с Дорой. Тони помогал нам с Тедди, когда он учился на дому.

— И всё?

— Я не понимаю, к чему вы это спрашиваете, мистер Милтон? — вскинулась Нимфадора. — Вам мало, что вы нас втравили в убийство, так ещё и хотите виноватыми нас сделать? Не знаю, что наболтал вам тот голос, но Римус прекрасный отец! И не он сделал своего сына чудовищем!

— Вы считаете Тедди чудовищем, миссис Люпин? — спросил я.

— Вы видели, во ЧТО он превратился во время вашего ритуала!

После такого заявления матери, Тедди уронил вилку в тарелку.

— Мама, оно само собой получилось… Ты же на отца не ругаешься?

— Твой отец пьёт зелья, Тедди! И он остаётся человеком! А в Хогвартсе из тебя сделали неизвестно что!

На Тедди было больно смотреть. Только что он получил удар от самых близких людей. Мать назвала его чудовищем, а отец промолчал. Тедди беспомощно закрутил головой, а потом вскочил с места. Я не стал его останавливать.

— Господин, разрешите мне тоже покинуть завтрак, — отложила приборы Андромеда.

— Идите, — кивнул я.

Кинув разозлённый взгляд на дочь, Андромеда выскочила вслед за внуком, а я погрузился в собственные мысли. Кое-как разделавшись с трапезой, я оставил Блэк-Хаус запечатанным, а сам камином переместился к Томми.

— Голдстейн, говоришь? — хмыкнул Драко. — Помню я его. На Райвенкло учился вместе с нами. Старостой у «воронов» был. Дальний родственник Куинни Голдштейн — выпускницы Ильверморни. Кстати, известного в своё время легилимента. То ли внук он ей, то ли правнук…

— В любом случае это значит, что врождённые способности у него есть, — вздохнул я. — Знаешь, Томми, что мне это напоминает? Террористов-смертников, подрывающих себя, чтобы навредить окружающим. Ни один человек в здравом уме на такое не пойдёт. Только фанатик или «зомбированный». Походу у этого Маккензи мозги переклинило на что-то, из-за чего сработала закладка. «Призванный» ещё МакГонагалл упомянул… А не родственные ли они кланы с Маккензи? Ведь оба шотландцы?

— Я проверю информацию, — кивнул Томми. — А что там за череп тебе преподнесли в дар?

— А, этот, — достал я подарок. — Вот, бедный Йорик!

— Почему он Йорик? — не понял Томми.

— Бедный Йорик! — переиначил я Шекспира, принимая театральную позу и держа череп на вытянутой руке. — Я знал его, Томарис. Это был человек бесконечного слабоумия, неистощимый на дурость. А теперь это само воплощение смерти и ничего в запасе, чтоб позубоскалить над собственной беззубостью. Кто бы ещё ответил: быть или не быть? А точнее: бить мне Сириуса или не бить?

В этот момент глазницы черепа налились зеленоватым светом, ворон на черепушке встрепенулся и произнёс:

— Бить бесполезно, надо разрушить оковы, сдерживающие разум.

— Ой, блядь! — откинул я от себя череп. — Оно ещё и разговаривает!

— Не «оно», а «он», — поправил меня ворон. — И нечего меня бросать! Я, может, разумное существо и мне неприятно.

Комментарий к Глава 31

Череп

https://www.skullis.com/ProductImage/4809123/Gold-Tiger-Eye-Carved-Crystal-Skull-01.jpg

Вот такая чернушная глава вышла…