Санкт-Петербург – история в преданиях и легендах - Наум Синдаловский

Говорят, однажды некий немец-ремесленник, наслышанный об искрометном таланте поэта, обратился к Пушкину с просьбой подарить ему четыре слова для рекламы своей продукции. И Пушкин немедленно продекламировал: «Яснее дня, темнее ночи». Это стало прекрасной рекламой сапожной ваксы, производимой ремесленником.

Верхний этаж дома № 20 по набережной Фонтанки занимали известные в петербургском обществе братья Александр и Николай Тургеневы. Александр Иванович был почетным членом Академии наук, авторитетным историком и писателем. Николай состоял членом литературного кружка «Арзамас» и на его квартире постоянно происходили заседания этого общества. Однажды, по литературному преданию, арзамасцы, поддразнивая Пушкина, предложили ему тут же, не выходя из кабинета, написать стихотворение. Пушкин мгновенно вскочил на стол, посмотрел в окно на противоположный берег Фонтанки, где высилось мрачное пустующее в то время здание Михайловского замка, затем оглядел окруживших его арзамасцев, лег посреди стола и через несколько секунд прочитал восторженной публике:

Глядит задумчивый певецНа грозно спящий средь туманаПустынный памятник тирана,Забвенью брошенный дворец.

Во время одного из таких дружеских собраний Пушкин якобы услышал легенду о старом смотрителе на Вырской почтовой станции, который жил в станционном домике вместе с красавицей дочерью. Однажды проезжий гусар, ненадолго остановившись на станции, влюбился в неопытную девушку и обманом увез ее в столицу. Скучая по дочери, старик, говорят, вскоре умер с горя. Похоронен он на местном кладбище, «да вот беда, – продолжает легенда, – могила его затерялась». Впоследствии эта случайно услышанная легенда легла в основу пушкинской повести «Станционный смотритель». А фамилию главному герою повести Пушкин дал по названию станции – Выре. По другой легенде, Пушкин останавливался на этой станции проездом из Петербурга в Михайловское.

В отличие от «Станционного смотрителя» – повести, порожденной, если верить преданию, легендой, – другая повесть Пушкина «Пиковая дама» сама породила легенды. Одну из них Пушкин не отрицал, записав 7 апреля 1834 года в своем дневнике широко обсуждавшуюся в свете новость: «При дворе нашли сходство между старой графиней и княгиней Натальей Петровной». Властная старуха Наталья Петровна Голицына, которой в год написания повести исполнилось 94 года, в молодости слыла красавицей, но с возрастом обросла усами и бородой, за что получила прозвище «Княгиня усатая». Образ этой древней старухи, обладавшей непривлекательной внешностью в сочетании с острым умом и царственной надменностью, возможно, и возникал в воображении читателя, который, раскрыв повесть, сразу же обращал внимание на эпиграф, извлеченный Пушкиным из старинной Гадательной книги: «Пиковая дама означает тайную недоброжелательность».

Легенд о происхождении «Пиковой дамы» множество. По одной из них, сюжет повести основан на действительной истории, которая произошла с внуком княгини Натальи Петровны. В то время она жила в Париже. К ней буквально прилетел внук, который так проигрался в карты, что готов был лишить себя жизни, если не сумеет отыграться. Наталья Петровна обратилась к своему другу графу Сен-Жермену, известному изобретателю жизненного эликсира и философского камня. Граф назвал ей три карты и, представьте себе, внук отыгрался. История эта дошла до Петербурга и стала якобы известна Пушкину. Кстати, имя легендарного графа в то время было на устах петербуржцев. Есть свидетельство, что Пушкину был знаком слух о том, что Сен-Жермен под именем «граф Салтыкоф» накануне переворота 1762 года побывал в России и оказал некие таинственные услуги Екатерине II при ее восшествии на престол.

По другой легенде о происхождении сюжета «Пиковой дамы», Пушкин был свидетелем того, как «Калиостро безошибочно предсказывал номера выигрышных билетов». Это его так поразило, что он постоянно ходил под впечатлением сеанса. Избавиться от этого наваждения можно было только пересказав его на бумаге. Так родилась повесть. Вообще о Калиостро в Петербурге рассказывали самые невероятные истории. Будто бы жил он в русской столице под именем маг Сегир, а покинул Петербург «сразу с пятнадцати застав, расписавшись всюду». Одновременно.

Есть в Петербурге Обуховская больница, на базе которой примерно в описываемое нами время впервые в России открылся так называемый Дом призрения – специальное отделение для умалишенных, давшее благодаря окраске фасадов жизнь известной питерской идиоме «Желтый дом». Кстати, если верить легендам, в этом отделении умирал прославленный герой лесковской «Левши». Так вот, известна легенда, согласно которой Пушкин бывал в отделении для умалишенных, навещая знакомого офицера, помешавшегося на игре в карты. Вспоминаете заключительные слова «Пиковой дамы»?

На этом цикл легенд о «Пиковой даме» не заканчивается. Вот еще одна легенда, сохранившаяся среди современных зарубежных потомков Голицыной. Однажды еще в юном возрасте Пушкин был приглашен погостить несколько дней в дом Голицыных. Но, обладая неуемным африканским темпераментом, он все три дня так бесцеремонно и вызывающе волочился не то за дочерью хозяйки дома, не то за ее воспитанницей, что был с позором изгнан из дома. Пушкин смертельно обиделся и решил отомстить старой ведьме.

Старая графиня скончалась в 1837 году, ненамного, но все-таки пережив увековечившего ее Пушкина. Дом ее на Малой Морской, 10 сохранился до настоящего времени, правда, в измененном виде. В середине XIX века его перестроил петербургский зодчий А. А. Тон. В Петербурге это здание до сих пор называют «Домом Пиковой дамы».

Однако есть еще один дом, приписываемый фольклором Пиковой даме. Это особняк Юсуповой на Литейном проспекте, 42. Фольклор настаивает, что именно графиня Юсупова, которую в молодости звали за необыкновенную красоту Московской Венерой, в старости стала прообразом героини пушкинской повести. Неисправимые фантазеры даже уверяют, что если долго и внимательно всматриваться в окна второго, господского этажа особняка на Литейном, то можно разглядеть на фоне старинных оконных переплетов стройную старуху, которая встретится с вами взглядом, а тем, кто не верит в ее существование, погрозит костлявым пальцем. И верили. Во всяком случае, в эмиграции петербургскому поэту Николаю Агнивцеву, автору «Блистательного Санкт-Петербурга», грезилось:

На Литейном, прямо, прямо,Возле третьего угла,Там, где Пиковая дамаПо преданию жила!

В то же время известно, что особняк Юсуповой на Литейном построен архитектором Бонштедтом в 1858 году, более чем через двадцать лет после смерти Пушкина.

Влияние городского фольклора на творчество Пушкина было столь очевидным, что даже появление его ранней поэмы «Руслан и Людмила», казалось бы к подлинным реалиям петербургской жизни отношения не имеющей, тем не менее обусловлено аурой Петербурга. Поэма появилась в печати в 1820 году, а за два года до этого Пушкин якобы побывал в Старом Петергофе и долго стоял у каменной головы, о которой в свое время мы еще расскажем подробнее. В то время на голове будто бы был еще металлический шлем, следы от крепления которого кажется, сохранились до сих пор. А ставший хрестоматийным образ Лукоморья с его волшебным дубом, по преданию, навеян посещением Каменного острова, где рос еще могучий тогда дуб, посаженный самим Петром I.

Даже поэма «Евгений Онегин», казалось бы насквозь пронизанная реальным сходством ее героев с подлинными современниками поэта, поэма, описание быта и событий в которой настолько конкретны, что по определению лишены всякой мифологизации, вписывается в заданную нами тему. Вот только несколько легенд, известных нам. Одна из них относится к имени главного героя, которое, с одной стороны, будто бы было извлечено Пушкиным из легенды, с другой – впоследствии само породило легенду. Ю. М. Лотман в своих знаменитых комментариях к «Евгению Онегину» приводит легенду, о которой вполне мог знать Пушкин. Будто бы в Торжке в начале XIX века проживал некий булочник Евгений Онегин. Скорее всего, это случайное совпадение. Такие фамилии на Руси были редкостью и в большинстве своем имели литературное происхождение. Их придумывали поэты и писатели по известному принципу: от красивых имен рек. Фамилии Ленский, Онегин, Печорин – одного ряда.

Более интересна легенда о человеке, который в качестве псевдонима взял фамилию литературного героя. Это известный собиратель и создатель крупнейшей пушкинской коллекции в Париже Александр Федорович Отто. Согласно легенде, Александр Федорович был незаконным сыном некой юной фрейлины и императора Александра II. По царскосельскому преданию, выброшенный плод монаршей любви случайно обнаружили в одной из глухих аллей парка. Но сам Александр Федорович утверждал, что он был найден не где-нибудь, а под чугунной скамьей памятника Пушкину в лицейском садике. Вот почему он взял себе столь необычный псевдоним – Евгений Онегин – и всю свою жизнь посвятил Пушкину. В этой связи хочется напомнить рассказ друга Пушкина Нащокина о приезжем из провинции, который его уверял, что Пушкин у них уже не в моде, а все «запоем читают нового поэта – Евгения Онегина».