Лабух - Иван Валерьевич Оченков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сбегу, — шмыгнул носом неудачливый картежник. — Не впервой.
— Хочешь быть «фуфлыжником»[1], твоё дело. Но у меня есть предложение получше. Хочешь денег заработать?
— Я не по этому делу, — насупился «гаврош».
— Размечтался… Короче, так, — снял с головы кепку и нахлобучил её прямо на колпак беспризорника. — Вот твой приз. Для «лахмана» хватит.
Получивший свободу шкет отпрыгнул в сторону, но вместо того, чтобы припустить со всех ног, вопросительно посмотрел на меня.
— Чего надо-то?
— Проследить кое за кем. Возможно, что-нибудь стащить.
— Сколько?
— Пол лимона за день.
— И что за них купишь, коробку спичек? — фыркнул беспризорник.
— Говори свою цену.
— Червонец!
— А харя не треснет?
— Не-а.
— Лимон или расходимся.
— Ладно. Говори, кого обнести хочешь?
— Где «Меблированные комнаты мадам Суботиной» знаешь?
— А то!
— Приходи туда, как со своими рассчитаешься. Только прихвати кого-нибудь посмышлёней. Дело для двоих.
— Тогда по лимону за каждого!
— Шустрее, коммерсант, блин!
Дальнейшее было делом техники. Мой новый знакомый, носивший как оказалось кличку — Муха, через какие-то четверть часа примчался к гостинице вместе со столь же колоритно одетым товарищем. Отличавшимся разве что треухом на голове и большой зелёной соплей под носом, которым он периодически шмыгал.
— Надёжный кореш? — с сомнением посмотрел я на кандидата в шпики.
— Будьте покойны, дядя, — поспешил заверить меня в благонадёжности компаньона Муха. — Зубарь, он шустрый.
Второй беспризорник наконец-то догадался вытереть своё «богатство» на верхней губе и растянул грязные губы в улыбке, отчего наружу вылезли необычайно крупные для его возраста, прямо-таки лошадиные зубы. Очевидно, и послужившие поводом для погоняла.
— Вон видите этого типа? — показал я им на выходящего из гостиницы Котова. — Нужно у него портфель стащить.
— И принести тебе?
— Нет. Тот, кто будет бежать, должен попасться вон тому длинному в косоворотке.
— Мы так не договаривались, — насторожился Муха.
— Не дрейфь! Он только поклажу отберёт и всё. Максимум подзатыльник отвесит.
— У меня голова не казенная!
— Все неудобства будут компенсированы. Главное, чтобы всё выглядело натурально. Усекли?
— Ага, — ещё раз хлюпнул содержимым носа зубастый гаврош. — А зачем?
— Много будешь знать, скоро состаришься!
— Задаток бы, дяденька. А то от голодухи живот сводит.
— Бог подаст, племянничек! Сначала дело, потом расчёт.
— Ладно. Готовьте ваши денежки, господин-товарищ-барин!
Увы. Как не жалко мне угодивших в трудную жизненную ситуацию детей, но давать им хоть какую-нибудь сумму вперёд было бы непростительной глупостью. Возьмут деньги, и поминай как звали. Обмануть лоха, или точнее фраера для них дело чести, доблести и геройства. Так что придётся им ещё немножко попоститься.
Пока мы болтали, Котов и следящий за ним Могилевский успели удалиться, и беспризорники вприпрыжку побежали за ними. План был прост. Малолетние преступники попытаются ограбить незадачливого шпиона, а чекист придёт ему на помощь. Глядишь, на этой почве и сойдутся. Шито, конечно, белыми нитками, но помощник Болховского интеллектуалом не выглядел.
Тут может возникнуть вопрос, а почему жертвой подставы не стал Жорж? Ну, во-первых, он явно умнее сообщника. Во-вторых, обычно обходится без поклажи. Ну, и в-третьих, у меня к внезапно воскресшему жениху свой интерес. Личный.
Вернувшись в гостиницу, в очередной раз убедился, что сюрпризы редко бывают хорошими. В маленьком дворике вашего покорного слугу дожидался бывший однополчанин.
— Ну, где ты ходишь? — с упреком посмотрел успевший заскучать Строгов. — Я уж все жданки прождал.
— Прости, Василий. Но волка ноги кормят. Нужно найти место для выступления, обо всём договориться…
— Так я же, как раз по этому поводу.
— Даже так? Излагай.
— Это мы запросто, — ухмыльнулся в усы милиционер. — Значится, как сменился, первым делом маханул в наш клуб.
— Какой ещё клуб?
— Так это, железнодорожников. Но ты слушай. В общем, говорю, прибыл на гастроли всемирно известный артист, да к тому же ещё мой лучший друг и героический рубака из Первой, товарища Будённого, Конной армии. Желает выступить для здешнего пролетариата. Приобщить, так сказать, к искусству!
— И?
— Всё в лучшем виде! Будет вам и сцена и зрители. Ни хуже, чем в Москве или там, к примеру, в Петрограде. Сегодня вечером!
— Отлично! А как с оплатой?
— Чего? — улыбка боевого товарища несколько потускнела.
— Понимаешь, Строгий, — присел напротив работника милиции. — Посмотри на наш дружный коллектив. Что ты видишь?
— Что?
— Правильно. Музыкальных пролетариев. Виртуозных работников сцены. И что интересно, все хотят кушать. Хорошо бы пару раз в день, а лучше три. Потому как на пустой желудок ноты плохо берутся. И хотя некоторые ревизионисты и скрытые враги советской власти смеют утверждать, что — талант должен быть голодным, я тебе как специалист в этой области могу авторитетно заявить, всё это враки и контрреволюционная пропаганда!
— Так это, обед мы организуем….
— Погоди, я не закончил! Идём далее. Посмотри хоть, к примеру, на мадам Суботину. Она, конечно, женщина сознательная, но всё же думаю, не настолько, чтобы не брать с нас денег за постой. Кстати, ты не помнишь, кто нас сюда привёл?
— Вот чёрт, — сдвинул на бок шлем милиционер. — А что же делать?
— Железнодорожный клуб кому подчиняется?
— Так это, Железной, стал быть, дороге…
— Ну, так и пойдём к его начальству. Может, что и порешаем…
Да. Концертная деятельность в Советской России дело не самое простое. Победивший пролетариат и примкнувшее к нему трудовое крестьянство совершенно не против приобщиться к культуре. Руководящая обеими социальными группами партия, в общем и целом, их в этом стремлении горячо поддерживает. Но вот беда, никто не хочет за эту самую культуру платить!
— Поймите, дорогие товарищи железнодорожники, — вот уже битый час распинался я перед руководством. — Артисты тоже люди и не могут работать забесплатно! Вот скажите, выйдут ваши стрелочники или обходчики на работу, если вы зажмёте им паек?
— Сравнил! — хмыкнул здоровенный детина в косоворотке, представлявший комсомол. — Это ж совсем другое!
— К тому же, товарищ Северный, — поддакнул седенький старичок в потёртом костюмчике и нарукавниках, судя по всему, бухгалтер. — Никто не отказывает вам и вашим коллегам в пайке! Вас будут кормить обедами в столовой для работников
