Без объявления войны - Сергей Ким

Для того чтобы умирать.

Умирать за других, умирать для других, ради других. Ради того, чтобы мирные люди смогли жить спокойно, спать спокойно, умирать спокойно, в своих собственных постелях.

Когда армии забывали, для чего они существуют, страны умирали. Ибо солдаты — это индикатор общества, показатель его настроений и чаяний.

Солдаты великих империй отказывались идти в бой, и скоро эти страны погибали. А их противники, бедные, слабые и необученные шли в бой, и дрались так, что было понятно сразу — за их спинами их друзья и родные, их дети, их Родина.

Сколько раз дух оказывался сильнее магии и стали, сколько раз вчерашние варвары строили великие государства и достигали вершин культуры.

Рарденцы когда-то были такими варварами, но они поднялись и создали величайшую империю от океана до океана. Их взлёт был стремителен, но уже успел стать достоянием истории. Тем ни менее, Рарден ещё не угасал, сейчас он был всё ещё в зените славы, что бы там не твердили недруги.

Смерть Империи наступит не тогда, когда на её землю ступит нога вражеского солдата. Нет, она погибнет, когда некому будет подняться на битву. Когда люди предпочтут покой свободе, и жизнь чести.

Дай Сотер не увидеть этого никогда.

…За тяжёлыми арткораблями на некотором удалении следовали два лёгких авианосца, в обязанности которых входило прикрытие ударной эскадры. Сейчас все их 60 драконов-истребителей уже стояли на палубе, терпеливо дожидаясь команды на взлёт.

Охрану дракононесущих кораблей составляли два устаревших корвета. Более современные и мощные их собратья были разделены на две группы. Четвёрку самых современных, находящихся на левом фланге, возглавлял легкий крейсер "Кочевник", остальные шестеро были приданы двум более старым лёгким и расположены компактной ударной группой на правом фланге.

Совсем немного уже отделяло рарденские корабли от мягкого подбрюшья ниаронского флота вторжения, ещё немного и удар будет нанесён. Отступать было уже поздно, слишком далеко зашёл адмирал Видерхоленн, и остановить занесённый для удара меч уже было невозможно.

Летописцы с их высоким слогом обязательно добавили бы сейчас что-нибудь вроде: "Впереди их ждала слава или смерть". Но это было бы неправдой — слава в любом случае ждала воинов Империи, а на победу они не рассчитывали. Всё, что они могли сделать — это подобно стае обложенных охотниками волков, забрать с собой напоследок побольше врагов. Сделать так, чтобы захватчики умылись кровью и дрожали только от одного слова Рарден, чтобы уже другие воины Империи, добили агрессоров.

А пока, рарденские моряки шли в безнадёжный для себя бой. Шли, чтобы защитить свою Родину.

Ещё ничего не решено…

Ещё посмотрим, кто умрёт первым.

* * *

— Господин адмирал, дистанция 80 кабельтовых! — доложил связист, поддерживающий непрерывную связь с "Саргатом".

— Всем кораблям, — холодным голосом отчеканил Видерхоленн. — Ход полный, изготовить главные и вспомогательные калибры к стрельбе, огонь открывать только по моему приказу. Приготовить к стрельбе все установки ВВП. Магам действовать по заранее установленному плану.

Сейчас адмирал являл собой подлинный эталон офицера — образец хладнокровия, спокойствия и выдержки. Александр ни словом, ни жестом не выказывал волнения, ибо он его и не испытывал.

…Видерхоленн относился к своему нелёгкому ремеслу словно бы к обычной работе, и не считал нужным проявлять эмоции при выполнение своего долга. Царящему внутри него спокойствию позавидовали бы даже эльфы, но это было неудивительно, ведь адмирал был чистокровным шене, достойным представителем своего народа.

Александр родился и вырос в Шенауэре, в городе Кобург. Там же он окончил гимназию, а затем поступил в Военно-морскую Академию в Штадтхафене, и наконец-то, осуществил свою заветную мечту — стал моряком Хозефлотте. Неизвестно, как бы сложилась его судьба в дальнейшем, но без сомнения он остался бы верноподданным Императора шенауэрского, если бы не одна-единственная ночь, перечеркнувшая всю его прежнюю жизнь.

…Всё было как обычно — очередная самоволка, рейд по злачным местам города, вместе с приятелями, и как закономерный итог — драка с местной уличной бандой. Господам будущим морякам личного оружия не полагалось, но и без оного они давали фору любой шпане своей выучкой и сплочённостью. К несчастью, уличная банда имела значительный перевес, поэтому драка завязалась отчаянная и кровопролитная, что и привлекло внимание патруля полиции.

…Александр потом так и не смог вспомнить, как у него в руках оказалась тяжёлая деревянная дубинка, отобранная у кого-то из шпаны, но вот то, что в пылу драки он врезал её по голове одного из полицаев, кинувшихся наводить порядок, запомнил хорошо. Как оказалось, у Видерхоленна был хорошо поставлен удар, во всяком случае, по виску стражника, с головы которого слетел шлем, он попал качественно. Полицейский упал без чувств, а когда Александр наклонился к нему, проверить, всё ли в порядке, то сразу понял, что стражник мёртв.

Это было словно ледяная вода, выплеснутая в лицо. Никогда прежде двадцатилетнему Александру не приходилось убивать.

Подробности той ночи быстро стёрлись из его памяти — слишком сильно оказалось потрясение. Видерхоленн помнил только, что бежал куда-то, не чуя под собою ног… А потом… Потом он оказался в порту, и попытался проникнуть на первый же попавшийся корабль. Другого выхода просто не было — за убийство полицейского Александр мог загреметь до конца жизни на каторгу, или же его просто бы казнили — слишком уж тяжко было преступление. Так что, его лихорадочно ищущий пути к спасению разум, вынес один-единственный вердикт — бежать. Бежать из этой страны и желательно подальше.

Разумеется, самым вероятный вариантом бегства было проникновение на какой-нибудь иностранный корабль, а вот дальше… Дальше Александр ничего не успел придумать.

…Естественно, что при попытке залезть на корабль, его поймали матросы, пару раз приложили кулаком для острастки, скрутили и представили пред светлы очи капитана.

Нужно сказать, Видерхоленн тогда крепко струхнул, оказавшись в окружение здоровенных бородатых мужиков с оружием, и очень хмурыми, из-за недосыпа и похмелья, лицами. Особенно его испугал капитан — страхолюдного вида детина, выглядевший, словно заправский пират из приключенческих романов — с повязкой на глазу и густой чёрной бородой.

Как оказалось, опасался Александр зря — попал он не на корабль контрабандистов и бандитов, а на рарденское торговое судно, шедшее с грузом вина из Ниверне. Команда, набранная в основном из отставных солдат, только выглядела столь угрожающе — выслушав сбивчивый рассказ, в котором Александр всё же не решился выкладывать всю правду, матросы расслабились и даже посочувствовали молодому испуганному пареньку, в окровавленной и изорванной одежде.