Карьера Югенда - Ольга Сарник

Пожилая дама изменилась в лице и поспешно распахнула калитку:

– Ганс, о Господи! Заходите, пожалуйста!

Дама побелела как полотно и стала сползать вниз, по косяку. Аксель спохватился:

– Он жив, здоров, в плену, фрау… фрау…

– Гравер… – выдавила пожилая дама, и глубоко вздохнула. Аксель явно перебрал в плане театральности. Он поспешно помог ей подняться. Лицо дамы стало понемногу розоветь. Она, не стыдясь, всхлипнула. Манер придворной дамы словно и не бывало – с такой скоростью метнулась она вглубь домика. Спохватилась, крикнула им на ходу, едва обернувшись:

– Проходите, пожалуйста! О Господи! Эрна! Эрна!

Последний крик раздался уже приглушённым, из недр домика.

Очень скоро они очутились в маленькой гостиной, в которой всё выдавало, что здесь заправляют женщины: неумело устроенный уютный быт. Стерильная чистота и множество милых безделушек, при том кое-как заклеенные разбитые оконные стёкла, бессильно свисающая с потолка лампа. Её ведь легко починить, – удивился про себя Аксель. Хозяйка тем временем зажгла керосинку, водрузила её на стол и умчалась. Вскоре появилась наспех одетая, бледная от волнения фрау Эрна Гравер. В доме мгновенно поднялась праздничная суета, точно вернулся сам герр Гравер. Хозяйка весело гремела посудой в кухне. А мама в страшном волнении опустилась в кресло, не спуская глаз с Акселя.

– Господи, Аксель… какое счастье! Как ты возмужал! Тебя не узнать! Какое счастье… – повторила она и расплакалась. Плечи её крупно вздрагивали. – Простите…

– Ганс в Рубцовске, тётя Эрна, – просто сказал Аксель. – Он был со мной в одном бараке. Мы проболтали всю ночь. Не выспались! А утром его перевели в другой барак.

Мама, позабыв на коленях свой платок, жадно смотрела на Акселя.

– Но как же… мы получили на него похоронку… из Сталинграда.

– Так он попал в плен именно в Сталинграде! – радостно сообщил Аксель, будто это – невесть какое достижение. – Похоронка – это ошибка! Он вернётся, тётя Эрна, честное слово, вернётся! Он там, в Рубцовске, живой и здоровый! Я сам видел!

Мама яростно комкала свой белоснежный платочек, безуспешно пытаясь взять себя в руки,

– Магда скоро придёт с работы, – с трудом проговорила мама – Выпьем пока по чашке чая.

Но не сдержалась и разрыдалась по-настоящему. То горе, что скопилось в её сердце за годы войны, выходило со слезами. Аксель посмотрел на неё с глубоким сочувствием и тогда только понял, что пришлось испытать его матери, когда он был на фронте. Он вынул листок с адресом и молча положил его на стол перед мамой. Поднялся, глянул на Марту.

Та уже надевала перчатки. Ей давно не терпелось уйти.

VI

Нетерпеливая шумная толпа, как рыбку на берег, выплеснула хрупкую Магду на привокзальную площадь. Она аккуратно посещала Дрезденский вокзал каждый вечер после работы. Ждала тот самый поезд с востока. Вот и сегодня дрезденский перрон прослушал очередную партию радостных воплей бывших военнопленных. Теперь все эти счастливчики с глазами, мокрыми от слёз, в обнимку с уцелевшими родными расходились по домам.

Дождусь, когда вся толпа рассыплется по улицам, и обязательно его увижу, – в очередной раз в отчаянии загадала Магда.

Она простояла ещё почти час, пока не зажглись фонари и не стемнело окончательно. Толпа давно уже исчезла. Заморосил дождь. Магда понуро побрела прочь, низко опустив голову. Опять его нет…

Её душило отчаяние. Она не знает русский язык… И ненавидит его! Он отнял у неё любимого!

Кто-то тронул её за рукав. Она обернулась – Люба Макарова! Русская, жена советского офицера, подполковника. Он командир части, что стоит под Дрезденом. Люба – их постоянная покупательница, модница. Служит переводчицей в той же части. Красивая, ухоженная, и прекрасно воспитана. Люба молодая – она не воевала.

– Что вы здесь делаете в такой час, фройляйн Оффенбах? – с удивлением спросила Люба. Она говорит на по-немецки совсем без акцента, как немка, – машинально отметила Магда. Так вот кто мне поможет! – пронзила её радостная мысль.

– Даже билетные кассы уже закрыты, – продолжала Люба. – Чего же вы ждёте? Жаль, что нет прямого сообщения между Дрезденом и Москвой! Придётся ехать через Берлин, – болтала она беспечно.

Магда обрадовалась Любе, как родной. Как же она сразу не подумала! Вот она, её спасительная соломинка!

– А я…не дождалась очередного поезда, – попробовала было улыбнуться Магда.

Не получилось. Из глаз брызнули слёзы, и она стыдливо отвернулась. Люба всё поняла и сочувственно спросила:

– Вас подвезти?

–Да… пожалуй! – обрадовалась Магда такой возможности.

Они быстро зашагали к машине.

– Вы живёте с родителями? – с любопытством спросила Люба.

– Нет, они погибли,– просто ответила Магда. – Я живу у моей… свекрови. Правда, мужа у меня нет, – криво усмехнулась Магда. – Он пропал… где-то в плену.

– Пропал в плену? – удивлённо переспросила Люба. – Не может быть! Этого не может быть! – убеждённо повторила она. И в душе Магды надежда, разгоревшись, превратилась в веру.

Возле самого «Виллиса», Магда тихо попросила:

– Пожалуйста, сядем вместе.

Люба внимательно на неё посмотрела и молча распахнула перед ней заднюю дверцу.

– Спасибо, – благодарно прошептала Магда, усаживаясь рядом с ней на сиденье. – Люба, только вы можете мне помочь.

VII

С той поры Магдины длинные, тоскливые вечера побежали гораздо веселей, потому что они обрели цель. Русский язык давался ей нелегко, но Магда была очень старательной ученицей. С акцентом, они, конечно, ничего не смогли поделать, зато всё остальное было в лучшем виде.

В промозглый осенний вечер она, по обыкновению, пожелала тётушкам Фриде и Эрне добрых снов и ушла к себе. Подойдя к бюро, наскоро набросала на листочке несколько строк и улеглась.

Утро было слишком уж ранним, а потому хмурым. Лучи уличных фонарей с трудом пробивались сквозь туман. Моросил мелкий противный дождик. На душе было тревожно. Неспокойно. Как будто что-то позабыла дома. Что-то важное…

Добрым такое утро никак не назовёшь.

Перрон уже отремонтировали. Вот и поезд, приполз наконец! Зайдя в купе, она немного успокоилась. Всё. Точка. Она положит конец этой невыносимой неизвестности.

Она легко закинула саквояж на багажную полку и огляделась. Никого. На Москву нынче мало желающих, грустно усмехнулась Магда. И посмотрела в окно – медленно уплывал почти пустой перрон. Ею овладел животный страх. Куда она едет?! В логово дракона! Во дворец Снежной королевы! За своим Каем.