Переплет 13 - Хлоя Уолш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Несколько мгновений спустя он остановился на песне, треке номер пять, и машина наполнилась знакомым гитарным вступлением, что на время отвлекло меня от тревожных мыслей.
Джонни увеличил громкость, и The Middle — Jimmy Eat World прогремели из автомобильных динамиков так громко, что я почувствовала вибрацию басов в своих костях.
Я любила эту песню и считала ее своим гимном.
Если серьезно, я ежедневно погружалась в тексты песен.
Если музыка исцеляла разбитое сердце, то текст этой песни успокоил мою душу.
Это было на микшированном компакт — диске, который девушка Джоуи приготовила ему на Рождество. Он, очевидно, не был в восторге от диска, который сделала для него Ифа, поэтому я стащила диск из его спальни в прошлом месяце во время случайного сестринского розыска выборочной проверки, и Джоуи еще не обнаружил пропажу.
В настоящее время он был в моем портативном проигрывателе дисков, где я слушала его на повторе каждый вечер перед сном.
Сосредоточившись на тексте песни, которую уже знала наизусть, я попыталась справиться со своими нервами, но ритм панк-рока, казалось, только подстегнул безумие в моем назначенном водителе, потому что в ту минуту, когда мы выехали на главную дорогу, Джонни вдавил педаль в пол.
Когда стрелка спидометра перевалила за 120 км/ч, я закрыла глаза и перестала дышать.
Закрыв лицо руками, я заглянула между пальцами, застонав, когда вспышки фар машин на встречных полосах пронеслись мимо нас.
— В чем дело? — протянув руку, он уменьшил громкость стереосистемы. — Шэннон? — его внимание металось между дорогой и моим лицом. — Ты в порядке?
— Ты едешь очень быстро, — выдавила я.
— Расслабься, мы едем на пределе, — ответил он, но снизил скорость. — И я хороший водитель. Со мной ты в безопасности.
— Хорошо, — пробормотала я, все еще чувствуя, что мы едем намного быстрее, чем 100 километров в час. — Но я бы чувствовала себя лучше, если бы ты притормозил.
Тяжело выдохнув, Джонни замедлился еще больше.
— Теперь довольна? — спросил он, постукивая по приборной панели.
Наклонившись, я проверила спидометр.
80 километров.
— Да, — выдохнула я, мои напряженные мышцы слегка расслабились. — Спасибо.
Откинувшись на спинку сиденья, я позволила своему взгляду скользнуть по нему.
Он смотрел на дорогу впереди, одна рука покоилась на рычаге переключения передач, другой локоть опирался на дверь.
Как будто почувствовав, что я наблюдаю за ним, Джонни бросил взгляд вбок и поймал меня с поличным.
Я слабо улыбнулась.
Он с жаром посмотрел на меня в ответ, не улыбаясь.
Моя улыбка исчезла.
С низким, разочарованным рычанием он снова обратил свое внимание на дорогу.
Покачав головой, он пробормотал что-то неразборчивое себе под нос, сжимая руль.
Чувствуя себя отвергнутой, я сложила руки на коленях и уставилась в ветровое стекло, не смея бросить на него еще один взгляд.
Мы не разговаривали до конца поездки, и только песни, доносившиеся из стереосистемы, нарушали густую тишину.
— Послушай, — объявил Джонни, нарушая тишину, когда показались огни города Баллилаггин. — Что я тебе там говорил? О моей операции? — его тон был ровным, даже вежливым, когда он смотрел прямо перед собой, маневрируя по узким улочкам и переулкам. — Я был бы признателен за твое благоразумие.
Он ценит мое благоразумие?
Он был смущен из-за травмы паха?
Он должен попробовать иметь бесполезного отца, единственными талантами которого были азартные игры на пособие по безработице и оплодотворение матери, в то время как он блудил с любыми, достаточно глупыми, чтобы иметь его.
Расстроеннная, я повернулась к нему и сказала:
— Кому я могла сказать, Джонни?
— Твои подруги, — возразил он, а затем гораздо более тихим голосом пробормотал: — Мои друзья.
— Ну, я не собираюсь никому рассказывать, — выпалила я, раздраженная и оскорбленная. — Я не болтунья.
Он крепче сжал руль, но ничего не ответил.
Раздраженая внезапной официальностью в его голосе, не говоря уже о том, что он провел последние пятнадцать минут, игнорируя меня, я впилась взглядом в его лицо и прорычала: — Зачем мне вообще кому-то рассказывать?
— Потому что, — выпалил он, не отрывая внимания от дороги. — Я знаю, на что похожи большинство девочек.
Большинство девочек?
Если он считал меня такой же, как большинство девочек, тогда зачем тратить все это время на разговоры со мной?
Зачем задавать мне все эти вопросы и заставлять меня чувствовать себя достаточно комфортно, чтобы ответить ему, если он считал меня такой же, как большинство девочек?
Зачем вообще беспокоиться обо мне?
— Ты ведешь себя нелепо, — пробормотала я.
— Я осторожен, — спокойно поправил Джонни. — Я не должен был ничего тебе говорить, это было невероято безрассудно с моей стороны, и теперь я прошу тебя сделать мне одолжение и держать это при себе. У меня здесь многое поставлено на карту, Шэннон, и слухи об этом могут действительно все испортить для меня. Больше, чем ты когда-либо поймешь.
— Отлично, — скрестила руки на груди
— Отлично? — осторожно повторил он.
— Да, — невозмутимо ответила я, глядя прямо перед собой. — Отлично.
— Отлично, — он тяжело вздохнул и сказал «Спасибо», а через несколько секунд добавил: — Я ценю это.
Последовала тишина: густая, тяжелая и невыносимая.
Я была в замешательстве от поворота событий.
Он играл со мной?
Была ли это большая игра для него?
Играешь со своими эмоциями, проявляя доброту и создавая у меня ложное чувство безопасности со всеми этими разговорами о знакомстве в школе?
Угрожать перспективой дружбы мне в лицо со всей этой любезностью и светской беседой, а затем забрать все это?
Это произошло бы не в первый раз. Я должна была предвидеть, что это произойдет, и была разочарована в себе за то, что так легко потеряла бдительность рядом с ним.
Черт возьми!
— Ты в порядке? — спросил он, нарушая молчание.
Я не ответила, потому что не могла.
Я слишком сильно концентрировалась на том, чтобы не плакать.
— Шэннон, я не… — начал было Джонни, но осекся. Он потер челюсть, а затем опустил руку обратно на руль. — Я не… — Он снова запнулся, на этот раз качая головой. — Забудь об этом.
Я не допытывалась и не подталкивала его закончить то, что он пытался сказать.
Я не хотела этого слышать.
Отступая от текущего источника моего замешательства и разочарования, которым был мой назначенный водитель, сосредоточила все свои усилия на том, чтобы игнорировать его и сдерживать свои эмоции.
Если бы я могла выпрыгнуть из машины прямо сейчас, то сделала бы это, но он являлся быстрым водителем, и я не представляла себе свои шансы выжить от удара
