Нам не понять друг друга сразу. Дилогия - Алена Викторовна Медведева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чем-то это действо напомнило мне игру в шарады, там тоже необходимо представить окружающим «картинку» без слов донося заданный смысл. А с отцом мы очень любили эту забаву! И дело пошло…
Пусть о «высоком» и «глобальном» поговорить мы пока не могли, но самые насущные темы затронули — пропитание и неудачное соседство. В моем случае все ясно — поселили тут насильно и продолжают вероломно удерживать вопреки всем моим протестам. Но чем успел насолить питомцу Леакрэ я пока не уловила…
Кажется, Колючечка так обрадовался возможности поплакаться кому-то в жилетку, что беднягу разморило от чувств. Если это понятие применимо к таким вот разумным растениям-животным? Мое сознание буквально затопили образы втянувшего в себя угрожающие ядовитые шипы питомца так и льнущего к моим ногам. Натуральный кот!
Он в полном блаженстве обвился вокруг моей ноги, явно радуясь вниманию. А когда я представила и немного «задержала» перед мысленным взором эпизод, где я ласково поглаживаю безопасные отросточки рукой, так и вовсе получила в ответ такую волну невыразимой нежности, что и сама расчувствовалась.
Леакрэ хотел, чтобы я стала его хозяйкой? Он своего добился: таким вот странным способом мы с Колючкой признали друг в друге родственные души. Меня грела мысль, что нас свело одиночество и нелюбовь к неймарцу!
Неожиданно общение с гирденцией навеяло воспоминания о доме. Я так явственно ощутила тепло родного очага, родительскую любовь, утраченную мною в угоду собственных убеждений. Прежде все это заслонял от меня холод Алади, но Колючка словно бы оттянул часть его к себе вместе с моими «картинками». И тем самым спровоцировал сильнейший взрыв эмоций!
Катализатором стал Леакрэ. С неизменной самонадеянностью, заговорив со мной о случае со вторым помощником, неймарец всколыхнул настоящую душевную буру — не сдержавшись, я наговорила ему много не самых приятных мыслей. О том, что они живут в моей памяти, я уже забыла.
Невероятный день! Еще более поразительный вечер… И все тот же возмутительный неймарец. Продолжая настаивать на чувствах ко мне, он вел себя неизменно безразлично. Но…
Эту странность я подметила еще на Земле, но тогда не придала ей значения. Этот пугающий и неприятный тип по каким-то таинственным соображениям преследующий меня, пусть без всяких эмоций и как-то отстраненно, но… на деле он снова и снова вел себя… заботливо.
И вот сегодня — отнес на кровать, утешал! А главное — то что он сказал о крыльях, изумило неимоверно. Инстинкты? Его инстинкты действительно пробуждаются из-за меня? Так невероятно было об этом услышать.
Но я немедленно прогнала червоточинку закравшегося сомнения: не могут, просто никак не могут такие заботливые поступки служить подтверждением его чувств. Поверить не могла — мешала интуиция, упорно твердившая об угрозе.
Дела — то что выверено у него с практичной скрупулёзностью. Леакрэ, наверняка, обдумал и решил, что, поступая заботливо, разрушит все мои подозрения. Но они лишь усилились! Раз неймарец предпринимает такие усилия — его цель очень значима.
Впрочем, Тьер-Тенг так смеялся, когда я озвучила предположения на счет причин его интереса, что я вновь начала сомневаться в себе. Что же он задумал? И как это связано с Алади? Почему богиня направила меня к неймарцам?
Мысль об этой пугающей расе вновь вернула меня к случившемуся сегодня с погруженным в кому членом экипажа и с единственной пока встреченной мною неймарской парой. Осолия и Найгур казались не менее странными, чем Леакрэ. А уж эта их зацикленность на эниаре…
— Что за попытка меня запугать? — все его намеки на ребенка казались мне абсурдными — поверить в такое невероятное использование жриц в храме на Альдис было невозможно. Зачем бы Алади все эти младенцы?! — Признавайся, что прикрывают этой бредовой ширмой неймарцы?
Про армию клонов больше не упоминала — уж очень искренне смеялся Тьер-Тенг. Может быть в его смехе не было тепла и эмоций, но деланным он тоже не казался.
И почему ничего не получается вспомнить о той единственной ночи на Альдис, когда он был рядом? Это и смущало, и настораживало одновременно.
На удивление болтать, ссориться и выяснять отношения пусть даже и с Леакрэ оказалось таким приятным занятием, что всколыхнуло почти размытые холодом и одиночеством воспоминания о прошлой жизни. Исключительно поэтому я продолжала лежать рядом с неймарцем и даже терпела, когда он касался ладонями или губами моего лица. Все ради возможности говорить, только из практичных соображений!
Заставив вздрогнуть, вдруг сработал звуковой сигнал — тонкий едва уловимый для меня звук, вынудивший Леакрэ моментально отстраниться. Прежде чем я моргнула, он уже оказался возле двери. Ведомая тревогой — если что-то случилось с крейсером — я тоже подскочила и следом за мужчиной выскочила из спальни, но моего «соседа» уже и след простыл. Почему-то я ощущала уверенность: он рядом.
Начав с ближайшей, методично принялась заглядывать за все двери в капитанских апартаментах. За одной из них — той что неподалеку от комнаты-оазиса, как я прозвала помещение с растениями и водоемом, и обнаружился сам хозяин.
— Ари выйди!
Суровым окриком приветствовал он меня, не оборачиваясь мотнул мне подбородком в направлении откуда я только что шагнула.
Но пораженная удивлением и любопытством я словно приросла к полу. Это же та дверь, которая прежде всегда была закрыта! И не зря… Прежде уже дважды побывав на капитанском мостике «Эндорры» я сразу распознала очевидный факт — вокруг была немного меньшая и лишенная других членов экипажа копия. Не знакомая с устройством систем звездолета, я и сейчас не старалась разобраться в назначении полукругом окружавшего сидящего в кресле Леакрэ оборудования. Взгляд моментально приковал к себе огромный развернувшийся напротив экран… Происходящее снаружи? Тогда как понять увиденное? К нам приблизился другой звездолет?
Всматриваясь в темноту, подсвеченную прожекторами «Эндорры», я пораженно осознала: он так же огромен как флагман разведки конфедерации. И он… совсем рядом. Должно быть движется с нами
