Слеза - Лорен Кейт

Вода брызнула обратно от камня и ударила ее по лицу.

Она плюнула, вытерла брови и взглянула на камень. Плед был мокрым, тетради и учебники тоже. Она вытерла их подушкой и затем отложила в сторону. Она взяла камень. Он был сухим, как череп коровы на стене в баре.

— Да ладно, — пробормотала она.

Она слезла с кровати, держа камень в руках, и приоткрыла дверь. Телевизор внизу транслировал местные новости. Через открытую дверь комнаты близнецов отливали слабые лучи ночника. Она на цыпочках прошла в ванную и закрыла дверь на замок. Она стояла, прислонившись к стене и смотрела на себя в зеркале как держит камень.

Ее пижама была забрызгана водой. Концы волос, обрамляющие лицо, тоже были мокрыми. Она подставила камень под кран и включила воду на полную мощность.

Когда поток воды хлынул на камень, он мгновенно отразил ее. Нет, дело было не в этом — Эврика ближе поднесла камень и увидела, что вода никогда не касалась камня. Она отражалась в воздухе, вокруг него.

Она закрыла кран и села на край медной ванны, которая была заполнена игрушками близнецов для купания. Раковина, зеркало, ковер — все было мокрым. А громовой камень был абсолютно сухим.

— Мам, — прошептала она, — куда ты меня впутала?

Она поднесла камень ближе к лицу и начала изучать его, поворачивая в разные стороны. На вершине самого широкого угла треугольника находилась маленькая дырочка, но она была достаточно широкой, чтобы продеть через нее цепочку. Громовой камень можно было носить на шее.

Тогда зачем его держать в марле? Может она защищала камень от герметика, который был на его поверхности, для того чтобы отражать воду. Эврика выглянула в окно в ванной комнате и заметила, что на темные ветки падает дождь. У нее появилась идея.

Она провела полотенцем по раковине и полу, пытаясь вытереть как можно больше воды. Она просунула камень в карман пижамы и тихонько вышла в коридор. С верхней площадки лестницы Эврика посмотрела вниз и увидела, что отец уснул на диване, свет от телевизора освещал его тело. На его груди находилась тарелка попкорна. Она услышала лихорадочное печатание на кухне, что означало только одно — Рода мучает свой ноутбук.

Эврика прокралась вниз по лестнице и аккуратно открыла заднюю дверь. Единственным, кто видел ее, был Сквот, который подбежал к ней, потому что любил играть в грязи под дождем. Эврика потрепала его макушку и позволила ему подпрыгнуть к ее лицу для поцелуя, привычка, от которой Рода годами пытается отучить его. Он пошел за Эврикой, пока она спускалась по крыльцу и направлялась к задним воротам, ведущим к реке.

Еще один удар грома заставил Эврику вспомнить, что уже весь вечер идет дождь и она только что слышала, как Коки Фашё что-то говорил по телевизору о шторме. Она подняла защелку на воротах и вышла на причал, где в воде их соседи привязали свою рыбацкую лодку. Она села на край, закатала пижаму на ногах и утопила свои пятки в реке. Она была настолько холодной, что ее тело напряглось. Но она не вытащила ледяные ноги из воды, даже когда они начали сжечь.

Левой рукой она вытащила камень из кармана и наблюдала, как тонкие капли дождя отталкиваются от его поверхности. Они привлекли изумленное внимание Сквота, когда он обнюхивал камень и вода брызгала ему на его нос.

Она крепко сжала руку вокруг камня и, наклонившись вперед и вытянув руку в воду, окунула его в реку, резко вдыхая холодный воздух. Вода содрогнулась; затем уровень реки поднялся и Эврика заметила, что вокруг ее руки, в которой она держала камень, образовался большой пузырь. Пузырь заканчивался прямо над поверхностью воды, где находился ее локоть.

Правой рукой Эврика под водой изучала пузырь, ожидая, что он скоро лопнет. Но нет. Он был пластичным и крепким, словно нерушимый воздушный шар. Когда она вытащила мокрую правую руку из воды, она могла почувствовать разницу. Ее левая рука, все еще находившаяся под водой, была заключена в мешочек воздуха и совсем не была мокрой. Наконец она вытащила громовой камень из воды и увидела, что да, он был абсолютно сухим.

— Хорошо, Эндер, — проговорила она. — Ты выиграл.

Глава 24

Исчезновение

Тук. Тук. Тук.

Когда до рассвета во вторник утром на ее окно прилетел Поларис, Эврика вылезла из кровати к третьему стуку по стеклу. Она раздвинула шторы и подняла холодную раму вверх, чтобы поприветствовать лимонно-зеленую птичку.

Птичка означала Блаватскую, а она означала ответы. Перевод «Книги любви» стал самым благородным делом Эврики с момента смерти Дианы. Тем или иным образом, по мере того как легенда становилась более безумной и фантастической, связь Эврики к ней укреплялась. Она чувствовала в себе детское любопытство узнать детали пророчества ведьм, как будто оно имело непосредственное отношение к ее жизни. Она едва могла дождаться встречи с пожилой женщиной у ивы.

Она спала в обнимку с громовым камнем на той же цепочке что и медальон с лазуритом. Она не выдержала, чтобы снова замотать его в марлю и уложить в ящик. Он был тяжелым вокруг ее шеи и теплым, от того, что лежал всю ночь рядом с ней. Она решила спросить мнение Мадам Блаватской о камне. Это означало впустить пожилую женщину еще глубже в ее частную жизнь, но Эврика доверяла своим инстинктам. Может быть, Блаватская знает что-то, что может помочь Эврике лучше понять камень — может быть она даже объяснит интерес Эндера к нему.

Эврика протянула руку навстречу Поларису, но птичка пролетела мимо нее. Она ворвалась в ее комнату, поднялась в воздух, возбужденно покрутилась около потолка, и затем бросилась обратно в окно, в угольное небо. Она похлопала крылышками, посылая хвойный запах в сторону Эврики и выставляя на показ пестрые перья в том месте, где его внутренние крылья встречались с грудиной. Ее клюв открылся в сторону неба в пронзительном крике.

— Теперь ты петух? — проговорила она.

Поларис снова издал крик. Звук был жалким и совсем непохожим на мелодичные ноты и трель, которые она слышала до этого.

— Я иду. — Эврика взглянула на свою пижаму и голые ноги. Снаружи было холодно, воздух сырой и солнце очень далеко. Она схватила первую вещь, на которую наткнулась в шкафу: выцветший зеленый спортивный костюм Евангелии, который она раньше надевала на выездные соревнования по бегу. Нейлоновый костюм был теплым, и она могла в нем бегать, не было никаких оснований быть