13-47, Клин - Андрей Изюмов

На самом верху лестницы я кинул быстрый взгляд на монитор. 27. Двадцать метров вверх по лестнице я проскочил за 17 секунд. Гул кулера закладывал уши. Я перескочил на пожарный мостик, подвешенный над потолком энергоблока, и побежал к лопастям, ощущая, подгоняющий меня в спину бешеный поток воздуха.

За временем я уже не следил. Какой смысл? Я проскочил почти половину мостика, когда на моем поясе наконец-то завибрировал комлинк.

Пантера. Дождался. Только, наверняка, было уже слишком поздно.

Но, надежда, как говорится, всегда идет подыхать в конце очереди, поэтому я сорвал комлинк с пояса и, что было сил в голосе, заорал в него, надеясь, что Лиз разберет мой вопль сквозь бешеный гул лопастей:

— Смотри в небо и приготовься меня ловить!!!

Медблок, казалось, пустовал. Я брел по коридору, выкрашенному в белый цвет, и максимально насторожившись. Опасность просто витала в воздухе, а полное отсутствие любых признаков жизни лишь добавляло мне поводов для паранойи. Слишком уж непривычно это выглядело. Камеры совершенно точно зафиксировали ту зачистку, которую я устроил возле лифта. Так что взятая мной у обезвреженных курсантов форма выполняла защитную функцию, но никак не маскировочную.

Как я уже говорил, отсутствие людей абсолютно не вписывалось в окружающую обстановку, ибо на моей памяти такого еще не было никогда. Фактически я шел вслепую, хотя, это, безусловно, было лучше, чем если бы мне пришлось прорываться с боем через толпы солдат.

Хотя… откуда им было здесь взяться? Кроме охраны на входе, других я не встречал здесь, еще будучи курсантом, а потом и пехотинцем, но ведь не мог же весь медперсонал блока испариться настолько быстро? Без кого-то из них мигом рушилась весьма важная часть моего плана.

Спустя несколько секунд, я уткнулся в дверь, которую и искал.

«Генная инженерия», — гласила табличка у входа.

Тут-то я и должен был столкнуться с самой тяжелой проблемой, разгадки которой попросту не мог знать.

Когда-то давно, я уже бывал здесь, но в качестве курьера. Один из офицеров послал меня сюда с передачей важных документов, и я прекрасно помнил, чего мне стоило попасть внутрь.

Первая дверь с табличкой была лишь банальной ширмой — она лишь открывала проход в небольшую комнатку три на три метра, в которой не было ничего, кроме настоящего входа в отдел генетики. И система его защиты была поистине произведением искусства.

Сперва нужно было ввести цифровой код, который изменялся каждые полчаса, и доступ к которому был лишь у персонала отдела, либо же у высших чинов базы. После появлялась сенсорная панель, с помощью которой проходились следующие этапы:

Первой шла проверка сетчатки глаза, которая выдавала отрицательный результат, если глаз оказывался мертвым. Совершенно то же условие относилось и к следующему этапу — проверке крови, из которой сопоставлялась на соответствие цепочка ДНК входившего в отдел человека.

Одновременно с взятием крови определялся и отпечаток пальца, после чего предстояла последняя проверка — на соответствие голоса. В случае несоответствия хотя бы одного из них проход мгновенно полностью блокировался.

Во времена моей бытности курсантом ко мне навстречу просто вышел сотрудник отдела. Мы встретились прямо в этой самой контрольно-пропускной комнате. В этот же раз пройти все этапы я рассчитывал с помощью какого-нибудь захваченного в плен ученого, которые обычно сновали по лаборатории словно муравьи.

Но, почему-то, не срослось.

Я мог потерять еще час, разыскивая кого-нибудь из персонала на медэтаже, но я прекрасно знал, чем это все закончится — на меня совершенно точно стравят спецуру или же заполнят весь блок ядовитым газом, наглотавшись которого, я и подохну. Такая перспектива не представлялась мне разумной, поэтому я, надеясь непонятно на что, толкнул дверь и вошел в контрольно-пропускную комнату.

И здесь я испытал первый за последующие несколько минут глубокий шок. Дверь была открыта настежь. Ни защиты, ни охраны, кто-то отключил тут абсолютно все системы, отвечающие за безопасность генной лаборатории.

Это выглядело как типичная ловушка, но разве у меня был выбор? Проверив батарею зарядов на винтовке, я глубоко выдохнул и вошел внутрь.

Разумеется, дверь захлопнулась за моей спиной сразу же, как я переступил ее порог. Я осмотрелся, ожидая опасности с каждой стороны.

Первый отдел был полностью электронным, если можно так выражаться. Здесь повсюду висели на стенах плазменные панели, а пространство вдоль комнаты было усыпано компьютерами — рабочими местами здешних программеров. По центру стояли четыре колонны, между которыми, чисто в декоративных целях, располагался макет всего генного блока.

К нему я и двинулся в первую очередь, чтобы определить свой дальнейший путь. Краем глаза я отметил, что из этой комнаты, кроме той двери, через которую я вошел, были еще две. Вот куда именно они вели, я и хотел узнать.

Мой путь прервала резко загрохотавшая сзади автоматная очередь, по звуку как раз такая, какую издавало бы оружие повстанцев.

Множество ран слегка замедлили мою реакцию, будь эти выстрелы на самом деле — я бы уже валялся посреди комнаты с дымящимися дырами от пуль, но…

Услышав звук и потеряв чуть меньше секунды, я, разворачиваясь в прыжке на грохот огня, всадил несколько зарядов из своей винтовки прямо в вмонтированные в стену колонки громкоговорителя.

Я рухнул спиной на пол, тяжело дыша, и сразу же передо мной вспыхнула плазменная панель, на которой возник абсолютно неизвестный мне мужик в халате, какие обычно носили ученые этого блока.

— Бабах! — ухмыльнулся он. — Классно было, да?

Я вскочил на ноги, мигом оглядевшись по сторонам. Пусто.

— Да не переживай ты так, 13–47, — продолжил ученый, — кроме тебя, меня и твоего старого друга, здесь нет абсолютно никого. Ворон приказал очистить весь этаж, когда ты попался в плен. Так что не паникуй.

— Старого друга?

— Узнаешь совсем чуть-чуть попозже. Ответь мне на один вопрос, Клин. Ты вообще хотя бы что-то серьезно обдумываешь, прежде чем сделать?

— Представь себе, — огрызнулся я.

— Забавно. У Ворона такого мнения не возникало. У меня как-то оно тоже пока что не сформировалось.

— У Ворона больше вообще никаких мнений не возникнет. Никогда. И ты вполне можешь разделить его участь, урод, — сквозь зубы прошипел я.

Док расхохотался.

— Знаешь, это так забавно звучит, 13–47. Поверь, для нас было очевидно, что рано или поздно ты вернешься за вакциной. Если, конечно, не выберешь вариант «смерть в мучениях». Конечно же, тебя могли грохнуть республиканцы, но на всякий случай, если ты чудом выживешь на вражеской территории, у нас был план о том, как бы тебя встретить.