Утренний всадник, кн. 1: Янтарные глаза леса - Елизавета Дворецкая

– Это мы запросто! – ухмыльнулся Баян, легко вообразивший, что там было дальше. – Подумаешь, оборотень! Шкуру здесь на стене повесить – у какого еще князя такое видано!

– Мы пойдем! – за всех кивнул Зачин. – Куда твой меч, княже, пойдет, туда и нашим мечам дорога лежит.

– Какая твоя судьба, такая и наша! Так Перуном велено! – подхватили разом несколько голосов.

Лица прояснились, посветлели. Приняв решение, всегда вздохнешь свободнее.

Глядя то в одни глаза, то в другие, Держимир сам светлел лицом, и в душе его прорастало радостное удивление. За плечами у него был не один поход, в который он ходил с этими людьми, но сейчас он увидел в них что-то новое, светлое, драгоценное. Он не знал, что в их глазах светится отражение его веры. Хорошо плечам при умной голове, хорошо дружине при достойном князе!

– Что, думаете, моя судьба навек ко мне зла? – спросил он, и Звенила вздрогнула при этих словах, подняла испуганный взгляд. – Так нет же! – увлеченно воскликнул Держимир. – Достану Даровану – вся судьба моя переменится. Тогда уж Скородум нам не враг будет, а родич. И с речевинами, и с рарогами управимся. И с личивинами! Заживем еще! Верите?

– Перун Гремячий! – первым закричал Байан, и гридница десятками голосов подхватила боевой клич дрёмичей.

Князь Держимир облегченно вздохнул, улыбнулся, впитывая душой эти крики, как сухая земля долгожданный дождь. Да, после смерти и воскрешения Байан-А-Тана дрёмический князь переменился. Вместо прежней угрюмости и тяжелой злобы даже такие дурные вести вызвали у него прилив новых сил и решимости, в синих глазах засверкали искры. Приняв решение, он радовался предстоящей борьбе и верил в победу. Все дело было в этом – он поверил, что сможет одолеть свою злую долю. И как же могла не верить дружина, на оружии клявшаяся разделить его судьбу?

Но весь остаток дня князь Держимир оставался молчалив и задумчив. Распустив дружину, он сидел на ступеньке заднего крыльца. Было довольно холодно, тонкие невидимые пальцы Зимерзлы покалывали кожу, пробирались под потертый полушубок из буро-рыжей куницы. Для младшего брата-щеголя он не жалел ни мехов, ни заморских шелков, но к собственной одежде был равнодушен. Мелкие снежинки редкой чередой сыпались с серого неба и садились на непокрытую голову Держимира, запутывались в рассыпанных волосах и медленно таяли. Не таяла только седая прядь на виске, но этой белизны не растопил бы даже самый жаркий огонь.

По двору носилась веселая стайка полуподросших поросят, розовых, с черными пятнами на боках, с большими лопушистыми ушами и забавно закрученными тонкими хвостиками. Странно, но замкнутый и хмурый Держимир любил поросят: его забавляла их возня, гонки по двору друг за другом. Один, самый настырный поросенок, тыкался пятачком в княжеский сапог, словно примеривался, не попробовать ли пожевать, но пока не решался. Держимир иногда посматривал на него; в уголках его губ появлялась улыбка, но он сдерживал ее, будто стыдился.

На бревнах возле конюшни сидели Байан и Дозор. Дозор рисовал на земле какие-то извилистые дорожки и что-то втолковывал куркутину, а тот задавал вопросы, тыкая хворостиной то в одну дорожку, то в другую. Со стороны рисунок на земле напоминал ветку дерева. Это были реки – главная река дебричей, Белезень, с притоками Волотой, Глубником и Стрёмом. Дозор обладал редким даром: он не только помнил все дороги по большим и малым говорлинским рекам, но и мог представить их все сразу, словно взглянуть на них с неба. Это под силу не каждому!

Байан-А-Тан внимательно следил за концом палки, которой Дозор водил по своему рисунку. По пути через земли дебричей к смолятическому Велишину придется пересечь сначала пустынные леса при Стужене, что не составит особых сложностей, но потом на пути встанет сторожевой город Хортин, укрепленный дебрическими князьями с особым старанием. Потом придется перейти Истир, что по льду нетрудно сделать, и последняя часть пути ляжет по земле смолятичей. Но это уже никого не пугало – Держимир опасался только оборотня Огнеяра.

Дозор тыкал концом палки в рисунки рек, словно насаживал бусины на нитку, обозначая становища дебрического князя и вычисляя, в какое время в каком из них князь-оборотень должен оказаться.

– Это если он нас не учует! – расслышал Держимир голос Дозора, когда челядинки загнали поросят в хлев и на дворе стало потише. – Если не учует, то проскочим. А если учует…

– А если учует, то у нас своя чародейка есть! – уверенно ответил Байан. – Мы ведь Звенилу возьмем, а, брате? – Он бросил взгляд на Держимира. – Она, может, на свете не самая сильная, но след запорошить и глаза отвести ведь сумеет? А?

Держимир помедлил и кивнул. Он отлично знал о том, что Байан и Звенила терпеть друг друга не могут. И уж если Байан сам предлагает взять чародейку в поход, значит, другого выхода действительно нет. Впрочем, это хорошая мысль. Держимир никогда не брал Звенилу с собой, считая, что женщине в дружине делать нечего. Но сейчас от ее ворожбы очень даже может быть толк.

– Ох, город этот речевинский! – вздохнул Держимир. Мысль о новой Велемоговой крепости не давала ему покоя, как заноза. – Воевать он со мной задумал! Чтоб ему в реку рухнуть! Чтоб его громом спалило!

– Ты будешь рад, княже, если я сделаю это? – вдруг шепнул чей-то голос.

Держимир вздрогнул и поднял голову. Ему показалось, что этот голос прозвучал из глубины его собственной души.

Позади него на пороге задних сеней стояла Звенила. Как она сумела подойти и он не услышал знаменитого звона подвесок? Глубоко же задумался! Держимир досадливо сплюнул. Он не любил, когда к нему подходили незаметно. Особенно эта женщина.

– Что? – неприветливо переспросил он.

– То, что ты пожелал. Я призову гром и огонь небесный на этот город. Он обратится в уголь и никогда не будет достроен. Ты хочешь этого?

Держимир встал и повернулся к чародейке. Ей уже давно ничем не удавалось его удивить, но сейчас это случилось. Байан, чуя что-то необычное, поспешно подошел и встал у него за спиной.

– И ты это сможешь? – спросил Держимир.

Князь посмотрел на чародейку со смесью недоверия и надежды. Он еще не верил ей, но уже хотел, чтобы это оказалось правдой.

А по лицу Звенилы вдруг пробежала тонкая дрожь, ноздри раздулись, как у красавицы-кобылицы, почуявший запах свежего луга. Каждый раз вблизи Держимира она черпала новые силы, а если он нуждался в ней и верил ей, эти силы неслись мощной волной и она ощущала в себе способность одним словом перевернуть горы. Она сможет, сможет, если ему это понадобится!

– А почему ты не веришь! – порывисто воскликнула она и цепкими холодными пальцами схватила его за руку. Он не любил ее прикосновений, но сейчас стерпел. – Ты должен верить! – горячо, настойчиво продолжала Звенила. – Разве Перун не отец дрёмичей? Разве мы не прославляем его и не почитаем! Он поможет нам!