Плененное сердце - Диана Казанцева

Когда она появилась на крыльце, солнце стояло еще довольно высоко, синее небо было чистое и безоблачное. Норовистый жеребец маркиза вытянул шею и громко заржал, перебирая длинными ногами припорошенный снегом двор.

— Смелый узнал вас, сеньора, — Себастиан восседал верхом, небрежно придерживая упряжь. Он был в черном плаще, ботфортах и широкополой шляпе, только серые глаза на фоне яркого снега казались светлее обычного. В его оценивающем взгляде мелькнуло неприкрытое восхищение. — Мой вороной приветствует вас, впрочем, как и я, — добавил он, втайне довольный, что маска скрывала чувства, отразившиеся на его лице при виде жены. Он не хотел, чтобы его слабость была столь очевидна, особенно в свете последних событий.

В ответ Каталина лучезарно улыбнулась и конюх, подводивший к ней молодую кобылку серебристо-дымчатой масти, густо покраснел, благоговейно взирая на прекрасную маркизу.

— И вам доброго дня, ваше сиятельство, — кивнула она супругу и с нежностью потрепала кобылку за ушком, отчего та звонко заржала. — Ну, здравствуй, Ария, как же давно мы с тобой не виделись.

Долговязый конюх помог Каталине взобраться в женское седло и вскоре супруги выехали с замкового двора в направлении деревни. По обеим сторонам от дороги тянулась заснеженная равнина, всадники пустили лошадей неспешной рысью.

— В этих краях снег выпадает довольно редко, — начал разговор Себастиан, желая прервать воцарившееся молчание и заодно отвлечься от навязчивых мыслей об изящных кистях, что плотно сжимали поводья резвой кобылки, и пухлых губах, которые время от времени вытягивались в трубочку и что-то ласково шептали Арии. — На своей памяти я не припомню таких сильных снегопадов.

— Так мы отрезаны от всего мира?

Каталина повернула хорошенькую головку к супругу, и он почувствовал в ее голосе тревожное ожидание.

— Ты замечаешь, как припекает солнце? — в тоне Себастиана послышались веселые нотки.

— Нет, — улыбнулась Каталина, закусывая нижнюю губу. — В Кастилии слишком холодно, чтобы обращать внимание на такие незначительные изменения.

— Да, конечно, — хрипловато отозвался Себастиан и отвернулся, сосредоточенно уставившись на дорогу. Ну, что он, в самом деле, как несмышленый юнец, впервые увидевший привлекательную сеньориту, робеет перед ней, а стоит поймать ее мимолетный взгляд, и у него перехватывает дыхание.

Они ехали по деревне мимо крестьянских домиков, над крышами которых густо клубился молочный дымок. Местные дети играли в снежки и увлеченно лепили снежные фигуры, радуясь светлым морозным денькам; их матери занимались по хозяйству, а отцы дружно расчищали тропу, ведущую к лесу. Охота для этих людей была едва ли не главным источником выживания в холодную ненастную зиму.

— Наутро снега поубавится, а еще через неделю он и вовсе растает, если, конечно, погода не испортится, — прибавил маркиз, хмыкнув. — Но думаю, этого не случится. По крайней мере, не так скоро.

— А в Андалусии сейчас зреют апельсины.

— Верно, апельсины растут там круглый год. Летом на побережье нестерпимая жара, а в остальное время — настоящий рай, — и он вновь позволил себе посмотреть на Каталину, выглядевшей в этот момент как-то по-особенному прелестно. Шелковистые завитки волос обрамляли ее точеное личико, нежные щеки покрывал яркий румянец. Она поминутно взмахивала длинными ресницами и с нескрываемым интересом наблюдала за игрой деревенских ребятишек. — Мне кажется, лето лучше проводить в Кастель Кабрерас, а в оставшиеся месяцы возвращаться в Сент-Ферре.

— Я ничего не имею против, — согласилась Каталина, мечтая только о том дне, когда ее муж, наконец, доверится ей, и они заживут нормальной, самой обыкновенной жизнью провинциальных дворян.

За неспешным разговором они доехали до церкви, и Каталина, вдохнув свежего морозного воздуха, решила коснуться волнующей темы.

— Падре поведал мне, что донья Каролина возвела эту церковь на собственные средства.

— Так и есть, мать не жалела золотых эскудо, — вздохнул Себастиан, оглядывая внушительное сооружение. — Она мечтала иметь большую семью, у нее самой было пятеро братьев.

— И об этом падре упоминал.

— Неужели? И что же еще он тебе сообщил?

Каталина, заметив вопросительный взгляд супруга, не стала его долго мучить:

— Отец Сильвестр признался, что был братом твоей матери, самым младшим из сыновей своего отца.

— Так и есть, падре мой дядя.

— Из разговора с ним я поняла, что он очень любил свою сестру.

— Ее невозможно было не любить, — тотчас погрузился в воспоминания Себастиан. — Мария всегда говорила о ней с большой нежностью. У матери было невероятно доброе сердце. Она многим оказывала помощь. Особенно чутко относилась она к вдовам и сиротам, жалела бездетных стариков, а эту церковь возвела в благодарность за то, что Всевышний услышал ее молитвы. Тогда мать вызвала из Фуа младшего брата. Ей было известно, насколько тому приходится тяжело в доме своего престарелого отца и брата, наследника фамильных земель. Другие братья занимали важные должности при дворе и на военной службе, но Шарль, так звали в мирской жизни дядю, сильно отличался от своих старших родственников.

Каталина кивнула, внимательно прислушиваясь к словам Себастиана. Семья для него была важна. Она понимала это. Но в таком случае, почему он хотел избавиться от их еще не родившегося ребенка самым на то безжалостным образом? Тщательно подбирая слова, чтобы не вызвать очередной вспышки гнева, она осторожно заметила:

— Ты говоришь, что твоя мать отличалась добротой и милосердием, но представь, если Каролина сейчас была жива, что бы она сказала о твоем решении?

Они добрались до края деревни, когда Себастиан резко натянул поводья и повернул Смелого назад к замку. Чертыхнувшись, он припустил жеребца вперед. Всегда смирная и послушная кобылка Каталины на этот раз вела себя чрезвычайно резво и, не дожидаясь команды хозяйки, стремглав поскакала хвостом за вороным. Каталина едва не вылетела из дамского седла, когда Ария вдруг перешла на рысь. Благодаря сноровке, выработанной годами, маркиза все же удержалась в седле и скоро поравнялась с черным всадником.

Заметив подле себя Каталину, Себастиан хмуро проронил:

— Не думай за мою мать, mi querida. Ее уже много лет нет на свете, — и немного помолчав, добавил: — Я все обдумал, так будет лучше для нас.

— Ты имеешь в виду только себя, — упрекнула его Каталина, стараясь не повышать голоса, — мое мнение для тебя не в счет!

— Ты не знаешь, о чем говоришь, Каталина! У святой инквизиции везде есть глаза и уши. Ты не представляешь, каких трудов мне стоит затыкать рты особо любопытным.