Легенда любви - Нэн Райан

Выполняя волю хозяйки, Вест снял смокинг, взял бокал с виски, подошел к пианино, сделал большой глоток и начал играть. Он играл великолепно, и это нисколько не удивило Элизабет. Она уже давно поняла, что руки Веста умели делать все.

Поразило Элизабет совсем другое: кто бы мог подумать, что этот циничный, бесчувственный человек остановит свой выбор на песне «Мой старый дом в Кентукки»? Светлая грусть этой мелодии никак не соответствовала характеру и манерам Веста.

Грейди покачал головой и громко прошептал:

– Никак не может сынок забыть свои родные места.

Вест Квотернайт родом из Кентукки? Элизабет этого не знала. Если подумать, Элизабет ничего не знала о жизни этого загадочного человека. Он никогда никому ничего не рассказывал о своем прошлом, о доме, о семье.

Услышав глубокий бархатистый баритон Веста, Элизабет, как завороженная, не могла оторвать от него взгляда. Донна Хоуп тоже не сводила с Квотернайта глаз, полных страсти и обожания. Вдруг донна отставила свой бокал в сторону, быстро пересекла гостиную и встала за спиной Веста. Положив ладони на его широкие плечи, она подхватила эту сентиментальную песню своим чистым высоким голосом.

Когда смолкли последние аккорды и раздались аплодисменты, Вест слегка наклонил голову в знак благодарности и, взяв свой бокал, с улыбкой заявил, что его репертуар исчерпан. Эдмунд начал было умолять Элизабет тоже сыграть что-нибудь, но она категорически отказалась.

Ей было совсем не до музицирования. Перед ее глазами вновь всплыла картина, увиденная в отеле «Ла Фонда»: дерзкая, чувственная вдовушка, выскальзывающая из номера смуглого красавца, возлежавшего обнаженным на белых простынях. Элизабет не могла дольше оставаться в этой комнате и не могла думать ни о чем другом, кроме как об отношениях Веста и донны.

Донна Хоуп по-прежнему стояла за спиной Веста. Продолжая о чем-то говорить и смеяться, она привычным жестом погладила его темные шелковистые волосы и прижала его голову к своей высокой груди.

Элизабет внезапно почувствовала, что ей чересчур жарко.

Она объяснила это тем, что села слишком близко к камину, хотя в глубине души понимала, что причина совсем не в этом. Разве можно безучастно наблюдать за тем, как откровенно и дерзко донна Хоуп заявляет о своих правах на Веста?

Гости смеялись, о чем-то беседовали, и никто, кроме Элизабет, и внимания не обратил на эту сцену у пианино. Стиснув зубы и опустив глаза, Элизабет мечтала лишь о том, чтобы как можно скорее покинуть гостиную и уединиться в спальне. Мольбы ее были услышаны… Таос и Грейди, извинившись, попросили разрешения удалиться. Им не терпелось сразиться в покер с местными игроками. Пожелав всем спокойной ночи, они направились к двери.

Не успели они выйти за порог, как Эдмунд, сдерживая зевоту и извинившись, заявил, что ему тоже пора. Воздух пустыни и долгая дорога утомили его, и он с удовольствием отправится в постель. Элизабет последовала за ним.

Поднимаясь вместе с Эдмундом по широкой дубовой лестнице, она с трудом заставила себя выслушать деверя, который превозносил красоту и ум хозяйки. Когда они вышли на площадку второго этажа, Элизабет не могла удержаться от того, чтобы не посмотреть вниз.

Донна Хоуп стояла вплотную к Весту, гладила жесткие темные волосы на его груди и, многозначительно улыбнувшись, сказала:

– Как я ждала этой ночи, любовь моя!

Глава 31

Огромная роскошная спальня донны Хоуп была освещена ярким пламенем, пылавшим в глубине камина. Высокие свечи оплывали в хрустальных канделябрах, стоящих на мраморных столиках у изголовья кровати. Белые шелковые простыни были расстелены на громадной постели.

Держа в руке бокал с бренди, обнаженный до пояса Вест полулежал в большом белом кресле посреди великолепной спальни. Медленно потягивая напиток, он задумчиво смотрел на причудливую игру языков пламени в камине.

Двойные белые двери, ведущие на балкон, были распахнуты настежь. Ласковый ночной ветерок чуть шевелил шелковые белые занавески, и вместе с вечерней прохладой в комнату проникали нежные звуки гитары.

Не отрывая взгляда от ярко-оранжевого пламени, Вест ждал, когда к нему выйдет его белокурая красавица. Женщина, готовая исполнить его самые невероятные желания и подарить ему мгновения наивысшего блаженства.

Вест ждал женщину, достойную его и равную ему.

Но все его мысли занимала другая.

Он думал об Элизабет, золотоволосой блистательной Элизабет, которой отнюдь не были чужды чувственные наслаждения, хотя она и пыталась отрицать это. Вест думал о пылкой красавице, которую узнал в тюрьме и попытки которой выдать себя за благородную леди могли обмануть кого угодно, но только не его. Он думал о бесстыдной любовнице, которая с такой легкостью откликалась на его самые безумные желания и делала это только ради собственного спасения.

Ее любовная игра не имела ничего общего с подлинной страстью.

Сжав зубы в презрительной усмешке, Вест вспоминал их первую встречу в камере смертников. Хорошенькая юная леди отдалась ему той ночью в обмен на подаренную жизнь. Теперь она замужем за богатым Дэйном Кертэном, которому отдала себя в обмен на роскошь и положение в обществе. Она продает свое тело тому, кто ей больше платит…

Вест хорошо знал женщин такого рода. Он был уверен, что уже сегодня ночью Элизабет предложила бы ему себя в обмен на молчание. Лживая, двуличная Элизабет Кертэн, еще быстрее донны Хоуп заманила бы его к себе в постель, если бы догадалась, что Вест собирается разоблачить ее. Она вновь отдалась бы ему только ради того, чтобы никто не узнал, что за ангельской внешностью скрывается коварная лгунья, способная на хладнокровное убийство и прелюбодеяние.

Погруженный в свои мрачные мысли, Вест не заметил, как донна Хоуп тихо вышла из гардеробной. Желая привлечь к себе его внимание, она молча обошла вокруг кресла Веста и встала между ним и ярко пылавшим камином.

Вест ласково улыбнулся.

Перед ним стояла великолепная, божественно прекрасная молодая женщина. Ее длинные волосы волнами ниспадали на дивные плечи. Атласный бежевый туалет плотно облегал ее стройное тело, обрисовывая восхитительные формы. Сквозь тонкую ткань просвечивали большие розовые соски. Нежный атлас струился вокруг ее роскошных бедер и длинных стройных ног. Чувствуя жадный взгляд Веста всем своим телом, донна Хоуп чуть раздвинула ноги и медленно провела языком по влажным алым губам.

Яркое пламя камина высвечивало изящные изгибы ее чувственного тела. Донна Хоуп медленно и плавно повернулась, и Вест увидел ее обнаженную до пояса спину.

Белоснежная кожа донны Хоуп, казалось, была нежнее шелка.