Легенда любви - Нэн Райан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вест насупился:
– Ты говоришь чепуху, и сама это знаешь!
– Разве? Может, тебе следует направиться в комнату к этой рыжей и проверить, удастся ли ей…
– Тихо! Замолчи сейчас же! – выкрикнул Вест. Он вскочил на ноги, шагнул к донне Хоуп и успокаивающе произнес: – Ты знаешь о мужчинах больше, чем какая-либо другая женщина, поэтому ты должна понять, что единственная причина всему – ужасная усталость и чересчур много бренди.
– Нет, Вест. Ты хочешь другую женщину. Замужнюю женщину! – Голос донны Хоуп задрожал от обиды, и она высвободилась из рук Веста.
– Я не слышал того, что ты сейчас сказала, донна. Давай прекратим эти никчемные препирательства и пойдем спать. Говорю тебе, я устал. – Он направился к постели и, взглянув на донну через плечо, добавил: – Может быть, мы займемся любовью утром?
Донна Хоуп схватила Веста за руку и развернула лицом к себе.
– Если ты хочешь спать, ступай к себе в комнату. Я не хочу спать!
Вест ответил ей примирительно:
– Донна, милая, ты ведь знаешь, я всегда могу доставить тебе удовольствие. Ты понимаешь меня? Есть много способов…
– Ни за что! Ты думаешь, я позволю тебе дотронуться до меня, когда ты мечтаешь о другой женщине? – со злостью крикнула она, не желая примирения.
– Донна, что с тобой? Да я и двух слов не сказал с Элизабет Кертэн с тех пор, как мы сюда приехали!
Закрыв пылающее лицо руками, донна Хоуп горестно затрясла головой и тихо проговорила:
– Оставь меня. Уходи. Иди спать. Может быть, ты действительно устал. Если ты проснешься ночью или рано утром и захочешь меня – приходи. Я буду ждать. – Она подтолкнула его к двери и холодно добавила: – Если нет – увидимся за завтраком.
Донна Хоуп распахнула перед ним дверь, и Вест шагнул в темный коридор. Обернувшись к ней, он нежно коснулся ее влажной от слез щеки и прошептал:
– Спокойной ночи, милая.
Ничего не ответив, она закрыла за ним тяжелую дверь. Вест вздохнул, пожал плечами и направился в свои апартаменты.
Войдя в темную спальню, он, не зажигая света, подошел к кровати и отбросил шелковые покрывала. Затем он быстро снял с себя всю одежду и растянулся на мягкой постели, надеясь сразу же заснуть.
Но сон не шел. Спустя час Вест все еще ворочался в жаркой постели. Не в силах далее бороться с бессонницей, он встал, набросил на плечи шелковый халат и взял с туалетного столика сигару и спички.
Из открытой балконной двери струилась ночная прохлада. Вест вышел на балкон, подошел к фигурным металлическим перилам, наклонился и посмотрел вниз на окна спальни донны Хоуп. Они были абсолютно темные. Очевидно, она заснула.
Вест полной грудью вдохнул свежий воздух. Сунув сигару в рот, он уже собрался было закурить, как вдруг увидел, что на балконе напротив раскрылись двери.
Напряженно вглядываясь в полумрак, Вест недоумевал, кто это не спит так поздно.
Его сердце бешено заколотилось, когда он увидел, как прелестная рыжеволосая женщина, вступив в круг призрачного лунного света, вышла из комнаты на балкон. На ней был лишь тончайший шелковый пеньюар. Бледно-голубые кружева прикрывали высокую грудь, шелковая юбка струилась вниз к полу.
Элизабет шагнула к перилам и глубоко вдохнула настоянный на ароматах ночного сада воздух.
Пожирая глазами ее стройную фигуру, Вест невольно сжал зубами незажженную сигару. Свежий ночной ветерок с юга плотно прижимал нежную ткань к Элизабет, обрисовывая обольстительные изгибы бедер и стройных ног. Ее золотистые локоны трепетали от ласковых прикосновений ветерка.
Желая оставаться незамеченным, Вест замер не дыша.
Завороженный этим прекрасным зрелищем, он машинально вытащил сигару изо рта и судорожно сжал ее в кулаке. Он не мог оторвать жадного взгляда от почти нагого тела Элизабет.
Тело Веста содрогнулось от вспыхнувшего с неистовой силой желания. Кровь горячей волной прилила к его голове.
Не спуская глаз с божественного тела Элизабет, Вест вдруг почувствовал, как тонкий шелк его халата приподнимается. Еще никогда в жизни он не испытывал столь сильного, непреодолимого желания. Он желал Элизабет страстно, и эта дикая страсть пугала его. Он жаждал обладать не просто прелестной женщиной, он желал только Элизабет, и больше никого. Только она одна вызывала в нем такое желание. Лишь одна женщина в мире волновала его, и это открытие ужаснуло его. Он был зол на себя за то, что оказался настолько слаб, а на нее за то, что она отняла у него силы сопротивляться этой непонятной страсти.
Элизабет медленно потянулась, закинув голову.
Снедаемый желанием и яростью, страдая и наслаждаясь, Вест все смотрел и смотрел на Элизабет.
В конце концов он мрачно процедил сквозь зубы:
– Будьте вы прокляты, миссис Кертэн.
Глава 32
Вест не мог больше ждать, но подойти к Элизабет было для него равносильно смерти. Она внушала непонятный страх, и поэтому, сам не зная отчего, он отчаянно злился. Однако безудержная страсть, которую внушала ему эта женщина, была сильнее чувства страха или гнева.
Златовласая красавица стояла на балконе всего в нескольких шагах от него. Оставаться на месте было выше его сил. Чувствуя себя совершенно беспомощным, он все-таки направился к ней.
Ступая босиком по каменному полу балкона, Вест двигался бесшумно, как пантера на охоте. Но не успел он сделать и двух шагов, как Элизабет почувствовала его приближение и медленно повернулась к нему.
Элизабет увидела, как из темноты на нее надвигается черная тень, однако она не закричала и не бросилась к себе в комнату. Ей было страшно, но она не двинулась с места, словно бросая вызов судьбе. Еще не разглядев Веста, она уже точно знала, кто приближается к ней.
Более того, она точно знала, что произойдет потом.
Вест сделал еще один шаг и оказался возле Элизабет. Вид у него был устрашающий. Взлохмаченные волосы падали прямо на глаза. Лицо исказилось, а тяжелый взгляд выражал одновременно леденящий душу гнев и безудержную страсть.
Он подошел к ней совсем близко и остановился. Вест слышал ее шумное дыхание и видел голубую жилку, напряженно пульсирующую у нее на шее. Теперь он не сомневался, что она будет принадлежать ему.
Элизабет ничего не могла поделать с собой. Она не могла заставить свое сердце биться реже или сделать шаг назад, прочь от этого рокового мужчины, обуреваемого животным инстинктом. Она с трудом перевела дыхание и увидела, как под черной шелковой тканью халата шевелилась поднявшаяся крепкая как сталь плоть.
Элизабет не проронила ни слова, Вест тоже молчал. Это молчание тяжелым грузом давило на обоих, но странным образом усиливало растущее внутри каждого возбуждение, которое, как они чувствовали, передавалось от одного к другому.
