Диктатор - CMD

Суровое лицо дюжего дормена, расплывшегося в подобострастной улыбке, стоило только Джасти сказать ему тихим голосом пару коротких фраз. Прилизанный портье, готовый забрать у нас верхнюю одежду, перчатки и шляпы, но за неимением оных принявший только пятифунтовую купюру. Небольшой уютный кабинет, в который мы прошли по погруженному в полумрак коридору. Причем все халдеи и глазом не повели, видя нашу слишком разнящуюся в классе одежку: дорогие костюмы на мне, Эрни, Джасти и дешевенькое тряпье "как из секонд-хенда" на Уэйне, Захарии и Энтони.

"В конце концов, у аристократов могут быть увлечения любой степени эксцентричности. Это нормально. На то они и аристократы… — догадался я о возможных мыслях официантов, вспомнив мировоззрение местной элиты. — Что мешает трем "золотым мальчикам" пригласить покушать и выпить своих приятелей с улицы? Ничего не мешает! Чертовы разложенцы!"

Так как платил за все Джасти, особо подчеркнувший, что стесняться сегодня не нужно, заказ парни сделали серьезный. Кстати, чтобы нам подали винную карту, не понадобилось империо или конфундуса, что тоже говорило очень о многом.

Отдельного слова заслуживают наши манеры. Для Эрни и Джасти все было привычно. И услужливые, но незаметные официанты. И богатый выбор столовых приборов. И блюда, которые нужно заказывать вместе и есть в определенном порядке… В общем, никаких проблем. Сразу видно — люди на своем месте.

С "парнями из народа" все было совсем по-другому. Отсутствия привычки обедать так они откровенно стеснялись. Естественно, за столом в Хогвартсе хаффлпаффцы (и я среди них) вели себя совсем не как Рон Уизли. Да и Джасти с Эрни, в отличие от того же Драко, старались не опускаться до чужого уровня, а вытягивать на свой, поэтому читали относительно регулярные "лекции" по этикету, в том числе застольному. Но дьявол — он, как говорится, в мелочах. Тщательно скрываемые (ну-у, в исполнении шестнадцатилетних юношей, не прошедших британского колледжа для элиты) гримасы безошибочно говорили всем заинтересованным, что образцовым поведением за столом никто из нас похвастать не мог. От этого расстроенные парни изо всех сил старались вспомнить обрывки правил, скованными смущеньем руками пытались им следовать, но рано или поздно, с непривычки, роняли еду с прихотливых столовых приборов на скатерть или салфетки на коленях. Из-за чего еще больше терялись и, соответственно, ошибались только чаще.

Как и парни, всех тонкостей этикета я, конечно же, не помнил. Поэтому нет-нет, а ловил обращенные на меня в Большом зале Хогвартса недовольные взгляды Эрни и Джасти, то есть по их мнению эталоном поведения за столом тоже не являлся. Но раз что-то совершенно невозможно спрятать (а именно — отсутствие у меня врожденных британских манер), то это следует изо всех сил выпячивать, дабы, в том числе, не наводить на ненужные подозрения. Сойдет за придурь молодецкую. Заодно подчеркну лишний раз, что не слизеринец, а то мне мое месячное проживание в спальнях другого "факультета в подвале" даже сейчас иногда припоминали. Да и ради того, чтобы будущий серьезный разговор прошел мягче, неплохо бы нехитрой шуткой сбить весь официоз застолья. Для этого я выбрал следующую модель поведения.

Вооружившись одним только ножом и одной вилкой побольше, я, вместо жалких попыток скопировать отработанные жесты Эрни и Джасти, за столом себя сегодня вел подчеркнуто грубо и просто. В лучших традициях аристократа века этак тринадцатого-четырнадцатого. То есть на пол рядом с собой не блевал и в угол кабинета отливать не ходил, но и всей этой хитро вывернутой хренью пользоваться показательно не собирался. Более того, в ответ на укоризненные взгляды наших аристократов я, пользуясь тем, что на мне был все тот же трансфигурируемый костюм, дождался момента, когда все официанты вышли, и превратил классический костюм-тройку в средневековые одеяния: в богато вышитую золотом и каменьями робу. Благо модель для копирования долго искать в памяти не пришлось. Через пару картин от входа в гостиную Хаффлпаффа как раз висела рама с одним таким модным средневековым перцем. Наглый он был, словно потомственный слизеринец, поэтому традиционным развлечением мелких хаффов было кидать в его портрет косточками от вишен и смотреть потом, как он там внутри беснуется.

"Как не в себя" обожравшись и заметно более умеренно выпив (особых любителей заложить за воротник среди хаффлпаффцев не было), наша шестерка перешла к болтовне. Спустя минут тридцать, когда все более-менее пришли в себя после переедания, наконец наступил удачный, на мой взгляд, момент для начала серьезного разговора.

— В общем так, парни. Отдохнули? Пора и поработать. У нас внезапно появились… дело.

— Какое? — с легким любопытством произнес Уэйн.

— На последнем собрании, во вторник, Он, — нажал я голосом, чтобы парни правильно поняли, кто этот он: Тот-самый-сами-знаете-кто, — Приказал мне…

— Погоди! — прервал меня Эрни, вытащил из кармана и аккуратно положил на стол какую-то… заколку. На поднятые брови коротко, но предельно понятно разъяснил: "артефакт приватности".

Я, мысленно скривившись от недовольства, поощряюще кивнул Макмиллану. Недовольство вызвало у меня не инициатива Эрни, а собственная… кх-м, забывчивость. Это если пожалеть себя и не сказать прямо и честно — тупость. "Урок, преподанный Тикнессом, что-то до обидного быстро забылся! И нечего искать себе оправданий, дескать, это маггловский мир. Постоянная бдительность!" — мысленно резанул я правду-матку. Достал волшебную палочку и произнес заклинание "Гоменум Ревелио". Число видимых людей и число по отклику от заклинания совпадали. Впрочем, против наложения Уэйном запирающих чар на дверь я не возражал. Пусть будет на всякий случай.

— Итак? — как-то напряженно спросил меня Эрни. — Что за дело?

Отбросив в сторону всякую шутливость, я с максимально серьезным лицом начал одну из важнейших за всю здешнюю жизнь бесед.

— Вы все всё сами знаете. Суть нашей договоренности еще не забыли. Теперь наступила пора платить по счетам. Он выдал нам первое задание…

Наступила тишина, нарушить которую никто из придавленных новостью парней не желал. Наконец один все же решился:

— А что за задание? — хрипло спросил Уэйн.

— Я не знаю. Это может быть что угодно. Но, сами понимаете, вряд ли что-то настолько же приятное, как подглядывание за девочками в ванной старост.

Шутка лишь совсем немного снизила напряжение, вызвав на лицах моей команды (надеюсь, все еще моей) короткие и совсем уж кривые улыбки.

— Поэтому я предлагаю вам… уйти, — сказал я ошеломленным приятелям. — Сейчас еще можно соскочить, отделавшись… не смертью, — парни вздрогнули, и я пояснил: — Детские игры закончились. Намеков и умолчаний больше не будет. Так